Светлана Алешина - Ошибка природы (сборник)
Она уже, не дожидаясь моего согласия, наливала чай и резала лимон.
— Садитесь.
«Если так пойдет дальше, — подумала я, — расспрашивать и допрашивать, похоже, будет она. А я буду молчать и вставлять односложные слова. А мне-то думалось, что по словесному извержению трудно найти большую мастерицу, чем моя Эльвира!»
— Во-первых, я терпеть не могу Люсю. Она типичная ханжа. Причем очень мерзкая ханжа, потому что пытается обвинить человека в том, что делает сама. Сколько я ее знаю, столько не перестаю удивляться. Знаете, она устраивала мне дикие скандалы. Когда я приводила, пардон, аманта, она кричала, что я проститутка. Причем это было самое приличное слово из ее лексикона. А сама в то же время занималась таким грязным делом, что — господи, прости! В конце концов я перебралась жить сюда, к родителям, в ожидании того светлого дня, когда мы наконец-то разъедемся с госпожой Нещадовой. Жить с ней в коммуналке совершенно невыносимо! Впрочем, вы это, наверное, и сами знаете?
Я попыталась вставить, что не знаю, но она уже продолжала:
— А ее братец? Это же гоблин какой-то! Да вся их компания. Я просто рада до безумия, что больше их не вижу! У меня теперь просто райская жизнь — никто не появляется с загадочными рожами, прося меня не выходить в течение вечера, потому что у них какие-то таинственные гости! Я один раз выглянула из чистого любопытства в щелочку и, представьте себе, такой кошмар увидела!
Какой-то голый мужик лет пятидесяти, с полотенцем на бедрах, обнимался с вульгарнейшей девицей, и оба явно чувствовали себя как дома! Это я вынуждена была прятаться в собственном жилище. Наутро попросила Люсю объяснить мне все это безобразие. А она выпялилась на меня и начала орать. Вы знаете эту ее манеру? Ей задаешь вопрос, а она орет на тебя! Что-то там про то, что у нее нет богатого любовника и родители не подумали о ее образовании, а на базаре она стоять не может, потому что у нее больная спина! Жить же вроде как ей тоже охота, я вон себе на картинках квартиру сделала, и она не хуже может! Господи, Саша, она такая странная — все у нее должно быть лучше всех, а если не получается, от зависти готова просто уничтожить человека! Еще чаю?
Я кивнула.
— Но что это я все болтаю? Что там у нее случилось, у моей фурии-соседки?
— В ванной обнаружили труп, — сказала я. — А сегодня убили брата.
— О боже, — выдохнула она. — Я так и знала, что этим кончится! А чей был труп?
— Вот я и думала, что вы можете мне помочь. Потому что сама Людмила утверждает, что никогда раньше не видела этого человека.
Я достала фотографию.
— Подождите, возьму очки.
Она встала, надела очки и взяла фотографию. Почти сразу же у нее вырвалось:
— Нет, о боже! Нет, только не это!
Она опустила руки. Потом пробормотала:
— Простите, я сейчас вернусь…
Быстрыми шагами она скрылась в ванной. Оттуда донесся шум воды и тихие всхлипывания. Потом, спустя несколько минут, Марина показалась на пороге, уже спокойная, только красные веки свидетельствовали о том, что она плакала.
— Он… убит?
— Да, — кивнула я.
Она снова взяла у меня из рук фотографию и посмотрела на нее — так грустно и с такой нежностью, что у меня от жалости защемило сердце.
— Я знала, что этим все кончится, — прошептала она. — Я предчувствовала…
— Вы его знаете?
— Да, — почти неслышно сказала она, поднимая на меня глаза, полные боли. — Это Юра. Юра Шахинов. Художник. Он… Мой бывший возлюбленный.
— Простите, но создается ощущение, что Шахинов в вашей квартире жил. Это так?
— У Юры последнее время были нелады с женой, — вздохнула она. — Моя комната ведь все равно пустует. Я отдала ему ключи. Потом он долго не появлялся, и Люся сказала, что никого не было. Я подумала, что все наладилось, а ключи Юра просто забыл мне отдать — он такой безалаберный и эгоистичный, с него станется… Честно говоря, последнее время он был мне в тягость. Часто повышал голос, мог и ударить. Он же всю жизнь воображал себя гением, на самом же деле был просто средненьким художником. К тому же в последнее время начал зарабатывать огромные деньги. Черт его знает, как у него получалось, — мне он не исповедовался. Просто пару раз затащил меня в мажорские рестораны. И еще у него постоянно бегали глаза — он чего-то ужасно боялся…
— Люся была с ним знакома?
— Нет, — покачала головой. — Она могла его увидеть один раз, чисто случайно… Но знакомы они не были. Поэтому она запросто могла не понять, кого…
Судорожно всхлипнула, отводя глаза.
— Кого убили в ее драгоценной ванной…
— Марина, когда вы сказали, что ожидали для него такого конца, что вы имели в виду?
— Деньги, Саша. Я не думаю, что эти деньги можно было заработать честно. Все началось с того момента, как он возомнил себя великим дизайнером и начал оформлять особняк этого типа… Господи, не помню. Он все время сейчас мелькает по телевизору. И у него, кажется, убили сына. Что-то такое я слышала от девочек в музее. Мещеряков, что ли?
— Мещерский? — затаив дыхание, уточнила я.
— Да, именно. Он оформлял его особняк, когда мы еще были вместе. У него появились деньги. Кажется, он очень подружился с сыном Мещерского. Потому что я много раз видела их вместе. У них были какие-то странные дела. Этот мальчик казался мне немного не таким, как Юра. Да и какие могут быть отношения между восемнадцатилетним пацаном и взрослым мужчиной? Я даже подозревала, что они — геи. А потом поняла, что у них просто общие дела, и я очень боюсь, Саша, что это…
Она снова замолчала, как бы не решаясь сказать мне то, что думала, — таким ужасным ей это казалось.
Потом решилась и выпалила:
— Я боюсь, это были наркотики!
* * *Меня уже трудно было чем-либо удивить после убийства Нещадова, которое, как вы сами понимаете, произвело на меня неизгладимое впечатление, но у Марины это получилось.
Я смотрела на нее, совершенно ошарашенная, даже не тем, что ее знакомый, оказавшийся в ванной убитым, был наркодельцом или кем-то из той же самой компании, — нет! Даже его появление в ванной не было теперь загадкой.
Меня удивило совершенно другое.
Тот самый клубок, в котором нашлось место и для Мещерского, и для незнакомого мне художника. И этот клубок был так отвратительно запутан, что надо было срочно отыскать какую-нибудь Ариадну, поскольку сама я не считала себя способной распутать его без посторонней помощи.
— Скажите, Марина, а у вашего Юры…
— Он уже не мой, — запротестовала она.
— Ну не вашего. У него мог быть близкий человек, которому он доверился бы настолько, что отдал бы ключи от вашей квартиры?
— Нет, — покачала она головой. — Может, у него была подружка, но вряд ли он отдал бы ей мои ключи. Он был не таким уж непорядочным человеком…
Вы можете заблуждаться, любезнейшая, вздохнула я про себя. Ведь был же в Люсиной квартире еще кто-то, проникший туда не без помощи ключа — вполне возможно, что и вашего — с определенной целью. А именно — всадить пулю в вашего, Марина, «порядочного» друга. Значит, на этом маленьком островке, где сплелись воедино линии жизни самых разных людей, был некто, с кем Юра, Мещерский и Нещадов обошлись не очень порядочно?
Или это просто междуусобные разборки?
Ответа не было. Пока не было.
Но в моих руках уже был клубок, из которого выглядывал конец тоненькой нити.
Я могла схватиться не за тот — это так. В том и заключается трудность моей работы. Найти именно ту деталь, которая поможет распутать все нагромождения, сделанные старательным «Мистером Икс», не желающим открывать лица.
Сейчас все на первый взгляд выглядело просто. Все были повязаны одной веревкой — возьмите, Александра Сергеевна, и всего лишь найдите связь!
Ах, как было бы просто, если бы я умела, скажем, читать мысли!
Например, Марина… Она вполне могла пробраться на свою квартиру, зная, что там сейчас Шахинов, и выстрелить в него.
Но зачем тогда ей были остальные? Мещерский, например?
Самое интересное, что убийцей мог оказаться совершенно неизвестный человек, которого я не видела ни разу в жизни. Или один раз, случайно, на остановке, например. Вроде того смешного дяденьки в очках…
Я усмехнулась. Ну и мысли у меня!
— Спасибо за помощь, — сказала я Марине, поднимаясь. — Если вы вспомните еще что-то важное, что сейчас ушло из вашей памяти, позвоните нам, пожалуйста, хорошо?
Я протянула визитку.
— Ладно, позвоню, хотя и не уверена, что мне удастся вспомнить еще что-то интересное для вас… Но если вспомню, позвоню обязательно.
Мы уже стояли в дверях, когда она подняла на меня глаза и сказала:
— А вы не думаете, что это могла быть сама Люся? Впрочем, вряд ли…
— Зачем ей? — удивилась я.
— Люся — темная лошадка, — покачала головой Марина. — Кто ее знает, что за бизнес был у нее…
