Артур Омре - Риф Скорпион (Сборник)
Старший инспектор клевал носом. Вот-вот стукнется лбом о стол… Внезапно он весь подобрался.
— Работник это, вот кто. Больше некому. Хоть и уверяет, что после Пасхи в прошлом году не видел ее, но больше некому. Он заделал ей ребенка. Она пыталась уговорить его жениться на ней. Он отказался и долбанул ее вилами по голове. Уверен, что так и было. Потом он спрятал труп, а позже раздобыл фургон, выдал себя за работника транспортного агентства и забрал все ее вещи.
Брехейм размышлял вслух, забыв про меня.
Я мог бы указать на слабые места в его рассуждениях, но воздержался. Придет время, сам узнает. Например, что Педер Киберг не умеет водить автомобиль.
— А может быть, — снова обратился Аксель Брехейм к фотографии, — тот террорист и тебя убил…
Лоб Брехейма с громким стуком ударился о стол. С великим трудом мне удалось поставить его на ноги. Ведя его вверх по лестнице, я услышал, как он бормочет себе под нос:
— Но одному дьяволу ведомо, как она очутилась в Грютботне.
7
Я позавтракал за стеклянными стенами зимнего сада гостиницы «Резиданс». Бывшей «Феникс». Новые хозяева, новый концерн, новое название. Ремонт, переоборудование. С добавлением в числе прочего оранжерейного типа пристройки с видом на Главную площадь. И не менее общедоступным видом внутрь. Под названием «Аквариум». Или «Терраса знаменитостей». Не обязательно быть любимым дитятей, чтобы обзавестись набором ласкательных имен.
От моего столика я видел двух солдат, патрулирующих перед Домом Хурнеманна по ту сторону Главной площади, наискосок от меня. Некогда там помещалось полицейское управление. Несколько лет назад полиция перебралась в новое здание на Королевской улице, уступив место картинной галерее, женским и другим общественным организациям, а также туристическому бюро.
Солдаты стояли у самого входа в картинную галерею. Новая военная хунта явно вознамерилась охранять культуру.
По тротуару в каком-нибудь метре от меня проехал старый дамский велосипед марки «ДБС». Затем его хозяйка вошла в «Аквариум».
— Гляжу, вроде бы ты сидишь, — сказала она, садясь на стул напротив меня. — Завтрак? А что, годится.
Некоторое время мы ели молча. Вдруг она подняла глаза от тарелки:
— Газеты читал? Радио слушал?
Я пожал плечами:
— Не успел.
— Одна террористическая организация мусульман-шиитов взяла на себя ответственность за вчерашнее покушение, — сообщила она. — Вчера позвонили в «Таймс». Что ты думаешь об этом?
— Уже вторая, — ответил я. — Теперь жди третьего звонка — из Ливии.
— А в «Адрессеависен» можно прочитать ответ на мой вопрос, — сказала она, поднося ко рту бутерброд. — Насчет шофера и директора «Интер электроникс».
И продолжала, прожевав хлеб с яйцом и помидором: — Оказывается, «Интер электроникс» разработала передовую электронику, которая годится для управления некоторыми типами ракет «воздух — земля». В официальную программу американского министра обороны входило посещение «Интер». Вот почему среди сопровождающих был директор Муэн. Могу поспорить с тобой, что он рассчитывал на выгодный контракт с Пентагоном.
— Считай, что выиграла.
— Но вот что странно, — отметила велосипедистка. — Американский министр и помощник норвежского министра должны были ехать в машине вооруженных сил. Речь идет о черном представительском лимузине. Того же типа, что «мерседес» директора Муэна. Он только что прошел текущий ремонт и был в полном порядке. Вчера утром его должны были забрать из мастерской. И вдруг оказалось, что мотор не заводится. Жуткий переполох! Гость уже прибывает, а представительской машины для него нет!
— В городе должны быть другие «мерседесы», — сказал я. — Например, в магазине на Кольцевой дороге. Там главное представительство и мастерская фирмы «Мерседес-Бенц».
— Нет, — отпарировала она.
— Что нет? В магазине не было ни одной машины?
— Не было того, что нужно: большого черного лимузина.
— 230 Е?
— Вот именно.
— Могли использовать другую марку.
— Могли. Но не использовали. Потому что когда генерал-майор услышал про неполадки с мотором, он тут же заявил: «Нет проблем. Одолжу машину у соседа». И здесь мы подошли к самому странному. Как ты думаешь, кто сосед генерал-майора?
Велосипедистка ликовала. Глаза ее сияли, как у ребенка, разбирающего подарки под рождественской елкой.
— Директор Муэн, — сказал я, лишив собеседницу радости козырнуть своей осведомленностью.
— Ты знал об этом? — Ее улыбка поблекла, в голосе звучало разочарование.
— Ага.
Но тут же она снова воодушевилась:
— Но согласись, что это странно! Если ты задумал прикончить американского министра, зачем взрывать машину директора норвежской фирмы?
— Затем, что министр сидел в машине норвежского директора, — вяло произнес я. — Которая возглавляла кортеж.
Девушка покачала головой.
— В газетах пишут, что машину взорвали при помощи электронного детонатора, заложенного в бензобак.
— С применением радиоимпульса?
— Так они полагают. Из чего следует, что акция была продумана заранее с прицелом именно на эту машину. Но никто ведь не знал, что гость сядет в «мерседес» директора Муэна. Пока не последовало внезапное решение генерал-майора. Выходит, жертвой должен был стать не американский министр обороны, а здешний директор.
Как я ни говорил себе, что мое дело сторона, в душе что-то зашевелилось. В словах этой девы и впрямь есть резон! Вслух я заметил:
— Но после генеральского решения… До полудня еще было время заложить детонатор.
— На глазах у водителя?
— Ну…
Да нет, она права. Настолько-то я разбирался в электронике, чтобы понимать, что собрать такой мини-приемник непросто. Особенно если хочешь избежать реакции на посторонний сигнал, чтобы случайный импульс от другого передатчика не вызвал преждевременный взрыв. В жизни это не так просто, как в фильмах про Джеймса Бонда. Требовалось время, чтобы сделать все как следует. Террорист должен был твердо знать, что сможет работать без помех.
Я укротил бег своих мыслей.
— Послушай, — сказал я. — В эту самую минуту только здесь, в Трондхейме, десятки тысяч обсуждают случившееся. И у каждого своя более или менее гениальная теория. Есть и немало специалистов. Это их дело выяснять, что к чему, не наше. Во всяком случае, не мое.
Я встал, собираясь уходить.
— Тут есть еще одна заметка о Марго Стрём, — сообщила велосипедистка.
Я снова сел. Она подала мне «Адрессеависен». Показала: страница 2, в нижнем углу. Материал, оттесненный с первой полосы неким американским миллионером, которого угораздило отдать концы в то самое время, когда могла исполниться мечта Марго стать героиней сенсационных репортажей.
Всего несколько строк. В женщине, найденной в силосе в Грютботне, полиция опознала двадцатидвухлетнюю Марго Стрём с острова Устер, проживавшую в Трондхейме. Она нигде не работала и не имела семьи; видимо, потому и не был объявлен розыск, когда она исчезла почти год назад. Полиция не располагает конкретными указаниями на возможного убийцу, но разрабатывает определенные версии. Делом занимаются специалисты из столичного уголовного розыска, а также сотрудники губернского управления. Лиц, располагающих какими-либо сведениями, просят обратиться в полицию.
Я вернул ей газету.
— Негусто.
— Здесь написано, что полиция разрабатывает определенные версии, — возразила она.
— Они всегда так говорят.
— Думаешь, неправда?
— Инспектор, который заходил ко мне вчера, — сказал я, — считает, что это дело рук Педера. Дескать, он раскроил ей череп, потому что она была беременна от него.
— Ты тоже так считаешь?
— Я вообще ничего не считаю. Но Педер не из тех, кто способен убить человека.
Она как-то странно посмотрела на меня.
— И кто же, по-твоему, способен убить человека? — серьезно спросила она. — Ты из тех?
Я встал.
— У нас с тобой разное понятие о юморе, мисс Марпл, — сказал я.
И пошел к выходу.
8
В половине четвертого меня разбудил звонок будильника. Вставая, я не мог припомнить, чтобы мне снилось что-нибудь значительное. Выйдя из дома, проверил почтовый ящик и обнаружил обычную кипу рекламных проспектов, а также письмо в служебном конверте из полиции.
Письмо было официальное, но без командных ноток. Меня спрашивали, готов ли я помочь следствию по делу об убийстве Марго. Сдать кровь на анализ. В письме подчеркивалось, что я волен отказаться, без судебного постановления заставить меня нельзя.
Не хватало только слов «будьте добры, пожалуйста».
Вот как, решили проверить меня на отцовство. Неродившегося младенца.
