Михаил Соколов - Похищение
Однако пора было уже появиться и Клину. Я выскользнул в коридор и сунулся в третью дверь. Здесь была короткая лесенка, ведущая к квадратному люку, сейчас открытому. Вниз уходила ещё одна лестница. Эти большие катера представляют такую сеть кают, каюточек и разного рода коридорчиков, что нормальному сухопутному индивидууму, каким я себя считаю, разобраться в их хитроспленениях ну совершенно невозможно.
Надеясь, что на этот раз мне повезет и я найду верную тропу, я скатился вниз, попал в новый коридор, метрах в двух круто сворачивающий. Оттуда как раз слышны были чьи-то шаги. Мне не понравился их ритм: запинающийся, осторожный. Притаившись за углом, я приготовился к появлению этого крадущегося следопыта. И когда тот появился, я быстро ударил его в челюсть... И едва успел остановить кулак.
Испуганный внезапным нападением, передо мной стоял Терещенко. Едва он узнал меня, испуг его тут же прошел. Оказывается, находясь со всеми у подъемника, он иначе чем все остальные истолковал задержку в работе, сразу заподозрив мое вмешательство. И на всякий случай, не дожидаясь выяснения причин, отправился искать меня на этот борт.
Вот и славно! Дорогу в апартаменты Клина он знал. За время пребывания в Москве он уже не раз бывал на этом катере. Елена таким образом приобщала его к радостям свободы. Я во всяком случае так предполагал, видя, с какой уверенностью он ведет меня вглубь переходов.
И вдруг вышли.
Мы вышли в маленький зальчик, совсем крошечный, но с толстой белой трубой в центре, торчавшей, словно колонна. Рядом с трубой была кадка с искусственной пальмой. И из-за этой псевдоколонны вдруг раздался выстрел. Промахнуться с шести метров - это надо было уметь. Пуля лишь слегка задела меня. Причем то же самое плечо, что уже сегодня резали. Как раз над разрезом ножа, теперь был разрез и пули, задевшей меня по касательной. Кость и на этот раз была цела.
Сохранять тишину теперь резона не было. Я выхватил пистолет и, прыгнув в сторону, чтобы противник открылся, стал стрелять сам. Трюмный зальчик заполнился грохотом выстрелов пистолета охранника и легкими хлопками моего бесшумного. Прыгая, чтобы не быть легкой мишенью, я сумел разглядеть своего противника. Это оказался второй толстый телохранитель Клина. Стрелял он плохо, раз не убил с первого выстрела, когда была возможность прицелиться. Теперь такой возможности я ему предоставить не желал, - прыгал, из стороны в сторону и считал количество его выстрелов. У него был "ТТ", в обойме максимум восемь патронов. Если я его не достану прежде, чем он опустошит обойму, ему все равно конец. Вдруг к размеренному грому выстрелов пистолета толстяка, присоединились новые, не менее громкие: оглянувшись на какое-то мгновение, я увидел, что Терещенко упал на пол и, достав свой пристолет, тоже присоединился к нашей дуэли.
На моей стороне.
Честно говоря, я ему до сих пор не доверял. Нет, доверял, но оставлял маленькую возможность того, что в какой-то момент инстинкт самосохранения заставит его совершить ошибку. То есть, переметнуться вновь на сторону Клина. Я был рад, что мои предположения оказались беспочвены. Парень всерьез не желал иметь общего с тесной компанией Клина.
Одна из пуль - возможно, моя, - достала-таки бывшего спортсмена и он разделил судьбу своего напарника и товарища. Пуля попала в лоб, ближе к левому глазу, а когда мы подошли к нему, оказалось, что ещё одно ранение он получил в легкое, - перед смертью успела пойти кровь горлом. Терещенко тоже был задет, но, так же как и я, легко. Пуля чиркнула его по макушке, немного крови просто смочило волосы.
Не обращая внимание на наши царапины, мы ворвались в дверь кабинета. Я, держа пистолет перед собой, ласточкой влетел внутрь. Приземлился, как и расчитывал, на мягкий ковер. Не мог быть кабинета Клина без ковра.Так что приземлился даже с комфортом. Хотя можно было обойтись и без спецэффектов: комнате все равно никого не было.
Вошел Терещенко. Я вскочил на ноги и все ещё настороженно стал обводить пистолетом комнату. Обстановка напоминала мне спальню Клина на хуторе, где я первый раз отыскал Марину. Только здесь все было меньшего размера. На столике у дивана фотография: Клин обнимает двух девушек, и все трое позируют на палубе этого же самого катера. А вот зеркала на стене не было. Зато была дверь. И я почему-то сразу уверился, что за дверью меня терпеливо ждут несколько нацеленных пистолетов.
Я оглянулся. Терещенко взял фотографию со столика и внимательно её разглядывал. Я не знал, как поступить. Лучше всего было бы выбить дверь и бросить внутрь гранату. Но там могла оказаться Елена Тарасова. А убивать её, даже случайно, в мои планы не входило.
- Что ты там рассматриваешь? - спросил я Терещенко.
Он протянул мне фотографию.
- Да вот, смотрю, как паскуда жизнью тешится. Жаль, что он смылся. Но все равно еще, наверное, где-то здесь. Чего ему от своего товара бежать. Тут же на миллионы наркоты.
В этот момент за стеной - той, куда вела закрытая дверь - послышался какой-то шум. Терещенко тоже услыхал. Я принял решение. Бросив фотографию на столик, я разбежался и прыгнул ногой на дверь. Удар ноги плюс вес моего тела вышибли дверь, словно тонкую фанерку. Я с пистолетом наизготовку сунулся в дверной проем...
- Бросай пистолет! - услышал я такой знакомый мне голос. Она произнесла "пистоэт", очень мило выбросив букву "л". Сама-то Елена Тарасова твердо целилась мне в лоб, и по глазам её я увидел, что кокетничать она не собиралась, отнюдь. Тем более, что сзади в голову мне тоже уперся холодный ствол...
ГЛАВА 63
МОЯ УЧАСТЬ РЕШЕНА
Твердый металл слегка ударил меня в затылок - конечно ствол! - а Клин продолжал свой язвительный монолог. - Пистолет бросай внутрь и не вздумай дернуться, сразу мозги полетят. Ты же не хочешь, чтобы жена твоего клиента отмывалась от твоих мозгов? А может это будет для неё сексуально. Как ты считаешь, Лена, будет это сексуально?
- Перестань языком молоть! Кончай с ним, пора сматываться!
- И то верно, - издевательски подтвердил Клин. - Ну так как?
Я выпустил пистолет из пальцев. Он глухо стукнулся о ковер.
- А господин Тарасов знает, что вы, Елена Олеговна, здесь находитесь?
- Нет не знает. Зачем ему это знать? - усмехнулась она.
Клин отступил вглубь помещения.
- Поворачивайся. И не вздумай дергаться, я буду стрелять без предупреждения.
Я повернулся. В комнате было ещё трое. Это не считая нас с Терещенко. Двое держали на мушке моего напарника, а третий, отойдя от них, навел свою пушку на меня. Клин сел в кресло.
- Предупреждаю, Рэмбо легавый, у меня просто палец чешется. Он прямо-таки мечтает дернуться вслед за тобой. Знаешь, какое у меня самое заветное желание все эти последние дни? Вижу, догадываешься. Хочу тебя видеть синим и мертвым. Хороший Рембо - дохлый Рэмбо. От тебя постоянно какие-то беспокойства. Я это сразу просек. Еще в первое твое посещение сюда. Чего тебе было надо? Мы так все хорошо продумали, Марина была в восторге, надоел ей этот муж, хуже горькой редьки. А тут ты! Потом уж я тебя целенаправленно пытался отправить к праотцам. И газ использовал, и стреляли в тебя, и подрывали тебя!.. Вон, и Марина вместо тебя попалась, а тебе все везло. Я ведь знаю, тебе Тарасов ничего не заплатит, так чего же ты лезешь не в свое дело? Ну, понимаешь, все предсказуемые, ну со всеми можно бизнес вести, а вот появляются такие как ты, и все наперекосяк! Вроде такие же как все, а вот какого-то у вас винтика не хватает. Хорошо хоть вас иакиз паз, два - и обчелся, а то бы совсем жить нельзя было.
Он прицелился в меня и резко выдохнул, имитируя выстрел. Покачал головой.
- Ладно, успеется. Оттяну удовольствие. Знаешь почему вас, таких вот, ещё совсем не извели? - вернулся Клин к волнующей его теме. - Кое-кто думает, что если каким-то чудом все повернется этак вбок - не назад, а вбок, даже - такими идиотами как ты можно будет прикрыться. Но я не хочу экспериментировать. Себе дороже.
Он повернулся к Терещенко.
- А ну подойди!
Тот сделал шаг вперед и посмотрел на меня. Сзади его тут же ударили стволом в спину. Попали в позвоночки, - я ясно услышал костянуой стук. Терещенко сделал ещё пару шагов по направлению к Клину.
- Что же ты, сволочь, своих предаешь? - спросил Клин, явно не ожидая ответа. - Ведь так о тебе хорошо отзывались, так тебя Ленка рекомендовала. А я всегда знал, что баб надо слушать, а делать по-своему. Они, кстати, это любят и уважат. А вот я послушался. А не послушался бы, и ты был бы цел, и нам бы нервы сохранил.
Клин быстро поднял пистолет и выстрелил Терещенко в живот. Тот с глухим воем упал на ковер и, скрючившись, заерзал ногами. Клин выстрелил ему в грудь и махнул рукой с пистолетом двоим у дверей.
- Убрать его. В воду сбросьте, ну, чтоб чисто было.
Стонущего Терещенко уволокли.
- Я в голову не хотел стрелять, - доверительно сообщил мне Клин. Снова как представил, что мозги по всему помещению летят!.. Дрянь какая! А так с борта вниз и, как говорится: нет тела, нет и дела, - он ухмыльнулся и вдруг присмотрелся ко мне. - Да с тебя, брат, течет. Надеюсь, не от страха? - он ухмыльнулся - Шучу, шучу. Ты у нас парень крепкий, непробиваемый, как дуб.
