Марина Серова - Кольт в декольте
— Да, — кивнула я, — случайность.
— Не выставляйте меня идиотом! Почему именно с моей женой происходит столько нелепых случайностей! Такого не может быть! — заорал, брызгая слюной, Степан.
Вошедшая медсестра вколола Степану успокоительное. Его начали готовить к транспортировке в тюремный лазарет.
Я спросила у Земляного:
— Вячеслав Юрьевич, а Коренев действительно, что ли, признался?
— Нет, твердит, что его нанял Каримов, — покачал головой следователь, хитро улыбаясь, — маленькая хитрость такая. Теперь дам ему послушать запись с диктофона, и он запоет как соловей.
Мы вышли в коридор. Я присела рядом с зареванной Ларисой и поинтересовалась, как она? Сможет ли дойти до машины?
— Да, смогу, — ответила она, — со мной все в порядке. Степан просто меня не любил. Я проживу без него. У меня будет ребенок.
Я помогла ей встать и довела под руку до выхода.
В течение нескольких последующих дней арестовали Каримова, его начальника службы безопасности Хайрулина и нескольких прихвостней, причастных к избиению начальника производства «ЗМК-Тарасовский». По заверениям Земляного, дело передали в прокуратуру и скоро должен был состояться суд. Я намекнула было Ларисе, что ей опасность больше не угрожает, но она со слезами на глазах упросила побыть с ней еще хотя бы пару денечков. Из моей комнаты в общежитии мы переехали в квартиру Неделькиных. В вестибюле нас встретила Альбина Германовна с большой коробкой шоколадных конфет для Ларисы. Она обняла ее, как дочь, прослезилась и заговорила, утешая:
— Все будет хорошо, держись, девочка.
— Да я уже не расстраиваюсь, — заверила ее Лариса, хотя глаза у самой были на мокром месте. — Давайте поднимемся и будем пить чай с конфетами.
Идею поддержали единогласно. Поднялись, вошли в квартиру. Альбина Германовна взяла на себя труд заварить чай, Лариса открыла коробку, а я плюхнулась на диван в гостиной, взяла пульт от телевизора и стала щелкать каналами в поисках чего-нибудь стоящего. Через пять минут Альбина Германовна прикатила столик с чаем и конфетами.
— Ой, я так обожаю шоколад! Мне ничего не надо, только дайте конфетку, — радостно захлопала в ладоши Неделькина.
— Мы уже в курсе, — буркнула я. Маниакальная страсть Ларисы к шоколаду временами немного настораживала.
Альбина Германовна разлила чай, села справа от меня с чашкой чая и конфетой. Лариса предложила тост за мир во всем мире.
— Чтобы у вас все было хорошо, Лариса Анатольевна, — поддержала ее домработница и спохватилась: — Ведь вино же есть! Что же мы чай пьем?
— Мне нельзя, — ответила Лариса.
— А я вообще не пью, — присоединилась я к ней, выбирая себе конфету из коробки. Все выглядели одинаково соблазнительно.
— Бери круглую с полосочками, — посоветовала Лариса.
В прихожей зазвонил телефон, и она сорвалась с места, воскликнув:
— Сидите, сидите, я подойду.
Я взяла конфету, попробовала и поняла, что в ней в качестве начинки использовался тертый орех, какое-то суфле с каплей коньяка.
— А вот эта с черносливом, — сообщила мне Альбина Германовна с улыбкой монстра из-за шоколада, налипшего на зубах.
— Обязательно попробую, — пообещала я.
Лариса в это время болтала с кем-то по телефону. Разговор что-то затягивался, и голос у Ларисы был очень подавленный.
— Лариса, чай остывает, — позвала я.
— Сейчас иду, — донеслось из коридора.
Я допила свой чай, и Альбина Германовна налила мне еще.
Лариса положила телефонную трубку, послышались ее медленные шаги, а затем в комнату вошла она сама. Остановилась перед нами с озабоченным лицом.
— Что такое? Кто звонил? — спросила я, чувствуя, что произошло что-то нехорошее.
— Степан звонил, — глухо отозвалась Лариса, сглотнув ком, стоявший в горле. — Плел что-то, хотел извиниться…
— Чего? Да как он посмел! — завопила Альбина Германовна. — Ну и наглец!
— Телефоны там, что ли, заключенным выдают, — буркнула я, взбудораженная новостью, — что там за охрана такая? А ты, Лариса, если такое еще раз случится, посылай его, и все.
— Да нечего с ним разговаривать, — поддакнула домработница, — только нервы себе будешь трепать. А тебе надо беречься.
— Он еще сказал что-то странное, — продолжала Неделькина, морща лоб и пытаясь собраться с мыслями, — когда ты, Женя, меня позвала. Он спросил, кто у меня там. Я ответила. А он поинтересовался, что мы делаем. Я говорю — чай пьем с шоколадными конфетами. Ну и Степа почему-то вдруг обрадовался, сказал, что в конфетах К-2, и это его страховка в непредвиденном случае.
Я как раз жевала очередную конфету и, заслышав название яда, выплюнула ее прямо на пол, не заботясь о приличиях.
— К-2 — он что, вредный? Канцероген, наверное, какой-то, что ли? — спросила Лариса, не подозревая ни о чем.
Меня же словно облили жидким азотом. Заледенела каждая клеточка тела. От К-2 еще не придумали противоядия, и даже его маленькая доза вызывает долгую мучительную смерть. С ненавистью я посмотрела на Альбину Германовну, притащившую конфеты. Рука повернулась к револьверу. Уж эту ведьму-то я захвачу с собой на тот свет. Через секунду я вспомнила страшную шоколадную улыбку домработницы. Так она тоже ела шоколад, не подозревая о яде. Значит, она ни при чем.
— Альбина Германовна, где вы взяли конфеты? — спросила я помертвевшим голосом.
— На ярмарке, где же еще, — ответила она, настороженно следя за мной. — Евгения, вам что, нездоровится? Бледная вы какая-то.
— Жень, ну ты чего молчишь? — хмуро спросила Лариса, присев рядом и тормоша меня за плечо. — Твой сотовый звонит.
В этот момент я была в таком состоянии, что даже не услышала музыки, звучавшей из сумочки.
— Алло, слушаю, — сказала я безразлично.
— Это Земляной, Евгения Максимовна. Тут вот какое дело, — голос следователя доносился до меня словно из другой реальности. — Мы подсадили в камеру Степану Неделькину переодетого оперативника. Надо было выяснить еще кое-какие моменты. Ну, вы знаете, как это бывает. Не планирует ли заключенный побег или, может, что другое. Степан в последнее время сильно сдал, и оперативник без труда втерся ему в доверие. Так вот, стало известно, что Степан планирует отомстить как-то жене. Вскользь упомянул, что для этого ему нужен лишь мобильник. Я решил, что у него где-то киллер в запасе имеется. Решили сделать подставу. Охранник передал сотовый оперативнику, а тот Неделькину. Сегодня Степан звонил домой, вот только что. Серегин сказал мне, что в доме находятся отравленные конфеты, и выслал к вам наряд и «Скорую помощь». Вы их ели уже?
— Нет, не волнуйтесь, ничего страшного, — соврала я. Онемевшие губы не слушались. — Вячеслав Юрьевич, а вот если я сейчас подъеду, вы не могли бы устроить мне свидание со Степаном? Мне ему только два слова сказать.
— Зачем? — спросил Земляной и добавил обеспокоенно: — У вас голос какой-то странный, Евгения Максимовна.
— Да так, не беспокойтесь, — я попыталась себя контролировать и говорить спокойно, — так вы устроите мне встречу?
— Нет, я сейчас не могу, тут комиссия приехала, — отозвался следователь.
Сжав зубы, чтобы не обматерить его, я отключила сотовый. В голове уже созрел план моей последней операции. Главное — успеть.
— Женя, ты ведешь себя очень странно, — проговорила Лариса.
Альбина Германовна, видя мое состояние, увезла чайный столик. Причем Лариса ухитрилась выхватить из коробки конфету и мгновенно сжевала ее.
Застонав, я отвернулась, чтобы не видеть ее счастливого лица.
— Жень, да что ты так расстраиваешься? Степан там в тюрьме уже спятил и несет всякую ересь.
— Как, как он мог это сделать, если коробка куплена на ярмарке! — трагически воскликнула я, ударив кулаком по дивану.
— Да что он такого сделал? — спросила Лариса. — Он все врет.
Из кухни вернулась Альбина Германовна с нераспечатанной коробкой конфет, которую украшали пышные розы.
— Вот это было в холодильнике, — проговорила она озадаченно. — Когда мы переезжали, ее не было. Наверно, Степан Богданович потом купил.
Надо ли говорить, что в эту секунду я чуть не спятила от радости и бросилась целовать всех подряд — и Ларису, и домработницу.
— Странная ты какая-то все-таки, — заметила Лариса, вырвавшись из моих объятий.
Экспертиза установила, что в нераспечатанной коробке в конфетах действительно содержался К-2 — яд из арсенала разведки.
Нас спасла Альбина Германовна, притащив свои конфеты. Иначе бы Лариса, завидев такую красивую коробку, наелась бы сама и меня бы накормила, это точно.
Приятный сюрприз преподнес адвокат Ларисы, нанятый ею для развода. Оказалось, что квартира, коттедж и солидный банковский счет записаны на имя Ларисы.
— А ты и не знала, что миллионерша, — сказала я ей после поздравлений, — как же так?
