К Енко - Свежая кровь для олигархов
Человеку, приносившего еду, было лет тридцать, но выглядел он на все пятьдесят. На голову ниже Саши и с мелким крысиным личиком, но физически хорошо развит. Когда в клетке находилась Саша, а он приходил, то не смотрел на нее, не поднимал глаз на ее наготу. Удивилась такому поведению мужика, но поняла - мог ее видеть в большой клетке, да еще с Микки - куда уж больше смотреть! Не понимала и другого - почему он к ей не пристает. Она голая и усталая, мог бы изнасиловать, так как она в его власти - никто не придет на помощь даже, если она будет кричать. Сколько она кричала и звала на помощь, когда Микки ее насиловал на дереве?.. Не хочет?
Однажды он пришел, чтобы вытолкнуть ее в большую клетку - она задержалась больше положенного. Хотела остаться, стала сопротивляться - ей не хотелось идти к Микки.
На лбу у него мгновенно выступили капельки пота. На скулах заходили желваки от плотно сжатых зубов.
Саше показалось, что слышит, как они скрипят. Тем не менее, она пыталась что-то возразить:
- Слушайте, - проговорила она срывающимся голосом.- Вы врываетесь... и даже не считаете нужным... Вы должны...
- Заткнись!
Мужик достал носовой платок, вытер пот со лба, засопел и тяжело ступая подошел к ней.
- Нет... я совершенно устала... Спросите у Антонины, она подтвердит: я здесь недавно и вымоталась вся... мне надо передохнуть...
- Заткнись, дрянь! - Я никому ничего не должен!
С этого момента и в дальнейшем он стал называть Сашу "дрянью".
На этот раз она действительно заткнулась. Мужчина взял ее за руку выше локтя и стал вертеть перед собой и разглядывать, пока не решил, что достаточно, потом придвинул стул, сел и уставился на нее.
- Что ты можешь сказать об Антонине?
Вопрос удивил ее.
- Об Антонине? - переспросил она. - Что я могу сказать о...
- Ну!?
Тут она увидела, что у него задрожали руки и внезапно поняла - он хочет ее!
- Вы... вы не знаете Антонину?
Наверное, секунд пять он молча смотрел на нее. Наконец он не выдержал и встал.
- Я вообще никого не хочу знать, кроме тебя.
Его глаза стали метаться между ее лицом и тем местом, где внизу ее живота располагался золотистый пучок волос.
Наконец он сказал:
- Антонина не такая уж важная персона, а такая же дрянь, как и ты! Я... - он вдруг замолчал, но Саша шевельнул ногой и он снова заговорил:
- Ладно! Разберемся!
Саша в этот момент подумала: сейчас он станет меня насиловать.
Но ничего не происходило.
Молчание продолжалось еще с минуту.
Мужчина близко придвинулся к женщине, взял ее за волосы и повернул к двери и прежде, чем вытолкнуть, своей раскрытой пятерней сделал несколько ласкающих движений по голове, и Саша поняла, что он действительно ее хочет, но претворить в жизнь свое желание не может, но и на импотента совсем не похож.
При очередной встрече с Антониной все разъяснилось. Та, как всегда, появилась внезапно, и позвала с другой стороны решетки:
- У тебя снова какие-то проблемы? Вижу... Беспокойство написано на твоем лице... Слишком много думать не следует - растравишь душу. Пусть все идет, как идет.
- Да нет же, не все так идет, как ты говоришь,- возразила Саша и рассказала о возможных притязаниях на нее со стороны служителя, который приносил еду.- И этого мне еще нахватало! - воскликнула она и, заметив, что Антонина совсем не обеспокоена, а стала улыбаться, резко спросила: - Ты чего!?
- Ты же мне рассказываешь о "Гаденыше" - так его здесь прозвали. Можно сказать, что он сексуальный террорист. Он прошел добровольную стерилизацию и теперь ему разрешают, а иногда даже обязывают, использовать женщин, которых он обслуживает... Жадный до секса...
- Так значит... - попыталась Саша прервать говорившую.
- Погоди не торопись... Видишь - он хотел тебя, а не взял. Разрешения у него на тебя не было. А почему? Объясняю: сюда попадают два типа женщин. Одни не развитые, безвольные и здесь они от всего, что с ними происходит, теряют свою личность и чтобы они окончательно отупели и не сопротивлялись, к ним подпускают Гаденыша, и он их насилует после самца или до... Так они доводятся до полного отупения... А другие - такие, как ты, - не кричат, не теряют контроль над собой, не проявляют агрессивность, злобность, не впадают в неконтролируемое возбуждение - к ним не разрешают притрагиваться этому человеку.
- Хоть это хорошо, - заметила Саша.
- Но это не все... Ты можешь еще стать его добычей.
- Вот и раз! Ты говорила, что нет, а теперь опять?
- Но ты можешь этого избежать. Дело в том, что когда наступает беременность, например, у тебя, я не говорю, что она наступит, но если, тогда Микки перестанет тебя беспокоить и ты не захочешь активно двигаться, что недопустимо. Вот тогда, тобой займется Гаденыш и тебе придется большую часть проводить с обезьянами, чтобы меньше с ним встречаться. У него есть другие способы, чтобы заставить тебя бегать и лазать по деревья... И в этом случае сношения с тобой ему награда и, как ты сама убедилась, он этого хочет.
- Так значит, если я буду вести активную спортивную жизнь он меня не тронет?
- На 99 процентов нет.
- А что это за один процент?
- Просто он может сказать, что ты мало или неактивно бегала, и поэтому он тебя изнасиловал... Учти еще, что он любит насиловать беременных на первых месяцах, потом ему не разрешают. ...Гаденыш к тому же еще садист.
Саша с досады плюнула себе под ноги и спросила:
- Может ты скажешь, как и этого избежать?
- Да, но не все так делают из-за лени или, безразличия, которое их овладевает после наступления беременности. Начинай делать так, как я скажу, уже сейчас и ты избежишь Гаденыша и в этом случае. Бегай, прыгай, лазай по деревьям - закаляй свою мускулатуру, свое тело и ты станешь сильнее его и, если он будет приставать к тебе, просто отшвырнешь его и он более не посмеет к тебе приблизиться... Поняла?
- Хоть за это тебе спасибо. А ты, когда была на моем месте досталась Гаденышу?
- Нет. До беременности, которая у меня не наступила, он ко мне не мог подступиться, хотя и хотел, как и к тебе, а потом меня сняли отсюда и он "накрылся медным тазом" со своим желанием. Вот он теперь меня и ненавидит. Он говорил тебе, что я "дрянь"?
- Да, как и я. Что мне тебе еще сказать? Не хочу тебя отпускать. Не знаю, что я бы делала без тебя, хотя ты меня втравила в это дело, но я тебе благодарна, что помогаешь мне советами... Без тебя мне было бы совсем тошно.
- Не падай духом! Хочу тебе сообщить: Наташа отправилась рожать, а ее место заняла другая женщина.
Антонина улыбнулась и на прощанье помахала рукой.
Саша ответила кивком головы и стала думать: "Так что им еще от меня надо? Чтобы я забеременела и родила ребенка? А что дальше? И сама Антонина об этом молчит, правда я ее не спрашивала".
- Так что им еще от меня надо? - она негромко повторяла эту фразу, расхаживая вдоль одной из сторон клетки. Посмотрела вдаль, помолчала, стараясь забыться в том спокойствии, которое царило вокруг.
Обезьяны спали, приглушенный свет создавал мягкий полумрак и она сосредоточила свой взгляд на лампочке, освещавшей часть стены, а отраженные от стены блики рассеивались в клетке в причудливый теневой узор на полу.
Саша долго смотрела на эти узоры и ей стало что-то чудится наяву, но она тряхнула головой, отгоняя от себя назойливые мысли о своем положении, и сосредоточила свой взор на тускло горевшей лампочке. Стала вглядываться в полукруг света, и смотрела на него так долго, что ей стало казаться: он то расширяется, то сжимается, а по краям его играют блики разных цветов: оранжевые, красные, зеленые, синие, фиолетовые. Вот они исчезли и вместо них в сумрачном кругу света появляются очертания какой-то фигуры. Саша вглядывалась в них и, наконец, понимает - это Маша! В ее груди закипела ненависть к ней - это она отняла у нее ребенка и засадила сюда! "Мерзавка, подлая мерзавка! - воскликнула она в душе и пожелала Маше провалиться под землю. И правда, появились новые тени и они нависли над Машей и стали ее рвать и трепать. Саша напрягла зрение и увидела, что это ее обезьяны нападают и во главе их Микки.
Маша забежала за кровать, уцепилась за ее перила и кричит: "Мама! Мама! Спаси меня!"
Саша увидала, что из пальцев Маши, стала обильно сочиться кровь, но это ее не остановило, и она продолжала проклинать свою соперницу. В этот момент раздался тревожный детский голос: "Мама! Мама! Помогите моей маме!"голос чистый, ясный, звонкий. Саша не могла не узнать его - голос ее сына Васеныша... Ненависть ее сразу ослабла, образы в кругу неяркого света погасли и она очнулась от наваждения. Когда пришла в себя, заметила, что это она сама судорожно, до боли в суставах, сжимает своими пальцами прутья решетки... Некоторое время она приходила в себя. Наконец, спокойно рассудила: "Так не следует... Не надо... не надо травить себя ненавистью и желанием мести... Ничего хорошего, по крайне мере, для нее в ее состоянии, не получится... Она еще немного раздумывала, а затем ее озарила новая мысль. Поняла, что ей нужно жить не местью, а чем-то другим и этим другим может стать ее воображение... Да, ее воображение, с его помощью она сможет отрешаться от реальной действительности, которая ее угнетала, давила на нее, доводя до стрессового состояния. Решив так, пошла к обезьянам, легла среди них, подальше от самок с детенышами, чтобы те ее не беспокоили, и предалась воображению.
