Михаил Палев - Тайна Животворящего Креста
Наконец наступил сладостный миг, когда мы, пройдя «зеленый коридор», паспортный контроль и зону безопасности, оказались в стерильной зоне аэропорта. По сравнению с остальными московскими аэропортами у Домодедова просто огромная стерильная зона. Тавров с Липатовым направились в магазин дьюти-фри, а я пошел выпить кружечку Гиннесса в знакомое кафе: когда-то тут подавали настоящий Гиннесс.
Через полчаса появились Липатов с Тавровым: оба с одинаковыми пакетами магазина дьюти-фри. Пакет Таврова был отягощен заметно больше, чем пакет Липатова. Когда Тавров поставил пакет на стол, из него высунулась головка литровой бутылки виски «Джемисон». Интересное наблюдение: продаваемые в дьюти-фри литровые и пол-литровые емкости «Джемисона» содержат в себе напиток, сильно отличающийся в лучшую сторону от того, что содержится в бутылках «Джемисон» в семь десятых литра, продаваемых в наших супермаркетах. Почему? Наверное, этот «Джемисон нольсемьдесятых» тоже делают в Питере, как и продаваемый в тех же супермаркетах Гиннес.
– А вы что купили, Владимир? – с любопытством спросил я Липатова.
– Духи для Марины, – невозмутимо ответил Липатов и, заметив удивление в моих глазах, пояснил: – Учитывая то, что… что было между нами, было бы странно с моей стороны явиться к ней без подарка.
А у Липатова недюжинное самообладание! После всего, что произошло – нападений, убийств, разоблачения Марины, – он быстро взял себя в руки. Вот что значит преданность идее! И пусть это идея не о счастье человечества, мировой революции или торжестве демократии, а всего лишь стремление раскрыть древнюю родовую тайну – она все равно достойна уважения.
* * *Мы приземлились в Тивате без опозданий. Небо с небольшими симпатичными облачками, легкий ветерок и около десяти градусов тепла. После траурного белого наряда зимней Москвы природа радовала зеленевшей травой и вечнозеленой средиземноморской растительностью. На паспортном контроле и таможне проблем не возникло, багаж получили быстро, и уже через сорок минут после приземления мы выходили на площадку перед зданием аэропорта.
Передо мной в дымчатой синеве, кое-где закрытой редкими облаками, возвышалась громада Ловчена; слева вытянул зеленую спину Врмац; легкий ветерок шевелил длинные листья пальм, и казалось, что они радостно приветствуют пока еще немногочисленных гостей. После загазованной Москвы с грязным, отравленным выхлопами зимним воздухом свежий морской бриз заставлял дышать полной грудью и дурманил голову.
На стоянке нас уже ожидали Марина и пожилой мужчина с густыми седыми волосами. Их вьющейся густоте позавидовал бы любой молодой человек, а седина лишь придавала благородства облику мужчины. Я догадался, что это профессор Вуланович. Марина радостно бросилась к Липатову, и тот на все сто процентов отыграл свою роль: обнял ее, поцеловал и подарил коробочку духов. Вуланович тем временем обнялся с Тавровым: я знал, что они давно знакомы. Тавров представил меня, Марину и Липатова Вулановичу.
– Очень рад! – сиял широкой улыбкой Вуланович, крепко пожимая и встряхивая мою руку. – Я все подготовил, ждали только вас. Завтра же с утра мы можем поехать в Морской музей Котора, чтобы осмотреть все вещи из палат Ивеличей, даже те, которые не выставлены в зале, а лежат в запаснике.
Марина приехала на красном «Шевроле Авео» с автоматической коробкой. Профессор Вуланович оказался обладателем старенького темно-серого «Фольксвагена Гольф». Липатов уселся на переднее сиденье «шеви», мы с Тавровым – на заднее. Вуланович наклонился к окну и сказал Липатову:
– Кстати, хочу вас познакомить с профессором из Григорианы, Папского Григорианского университета. Он имеет прямой доступ к архиву Ватикана, лично знаком с папой. Возможно, он сможет для вас найти недостающую информацию.
И он сунул Липатову визитку. Липатов посмотрел на нее, хмыкнул и передал мне. На визитке с эмблемой Григорианы было написано: «Eberhard Landsberg, Professore Ordinario, Decano della Facolta di Storia e Beni Culturali della Chiesa, Pontificia Universitas Gregoriana».
– Как я понял, это профессор Эберхард Ландсберг, – сказал я Липатову, возвращая ему визитку. – К сожалению, не силен в итальянском, поэтому остального прочитать не смог.
– Я тоже не силен в итальянском, но понял, что он является деканом факультета истории и культурного наследия Церкви Папского университета Григориана. Надеюсь, что знакомство с ним окажется полезным. Марина, мы сможем принять обоих профессоров на твоей вилле?
– Вполне! И даже если они прибудут с симпатичными аспирантками, – весело ответила Марина, выруливая со стоянки. Машина устремилась в сторону моря, в Тиват. Объехав территорию аэропорта, мы продолжили путь вдоль Тиватского залива. Я понял, что мы едем на полуостров Луштица, и спросил Марину:
– А в каком месте Луштицы находится ваша вилла?
– Я же говорила, что она не моя, – напомнила Марина. – Я просто покупаю ее для клиента. Он хочет использовать ее как мини-апартотель, так что можно считать, что она будет в моем распоряжении еще пару месяцев, пока владелец не наймет персонал для подготовки виллы к курортному сезону. А находится она на самой северной оконечности Луштицы, возле рыбацкого поселка Роса.
Минут через двадцать мы выехали на серпантин, спускавшийся прямо к поселку Роса. Отсюда открывался великолепный вид на остров Мамула, хорватский берег Далмации и вход в Боко-Которский залив. Спустившись по серпантину, мы проехали поселок Роса и оказались возле уединенно стоявшей роскошной трехэтажной виллы с довольно большим земельным участком и даже собственным небольшим пляжем с причалом. Возле причала покачивался большой катер для морских прогулок.
Увидев это, я присвистнул от удивления: внешний вид виллы и ее расположение превосходили все мои ожидания. Эх, сюда бы месяца через три-четыре приехать, когда в заливе потеплеет вода, – вот был бы славный отдых!
– И сколько стоит все это великолепие? – спросил Липатов у Марины.
– Даже если мы вчетвером продадим все наше имущество, то все равно вряд ли соберем нужную сумму, – ответила с улыбкой Марина и предложила нам осмотреть виллу. Мы охотно согласились: было любопытно, осматривая виллу, чувствовать себя гостями радушной хозяйки, а не постояльцами.
Внутри вилла тоже выглядела солидно, хотя и без роскоши. На первом этаже, точнее цокольном этаже, располагались гараж, спортзал, душевая; крошечный, буквально метра четыре квадратных, бассейн, служивший резервуаром для воды на случай аварии водопровода, и разнообразные хозяйственные помещения, включая генераторную – на случай аварии на электростанции.
На собственно первом этаже, имевшем вход со двора, располагались большая терраса, просторная гостиная с камином, туалетная комната и кухня с подсобным помещением. Из гостиной вела лестница на второй этаж, где находились три спальни и туалет с ванной; при этом одна спальня имела уютную лоджию метров шесть квадратных, а через другую проходила лестница на крышу. На крыше имелся бассейн, откуда открывался вид как на Луштицу, так и на Топольский и Герцегновский заливы. Особенно великолепна была панорама раскинувшегося на дальнем берегу города Герцег-Нови.
Марина показала наши комнаты. Нам с Тавровым она отвела комнату с лоджией и двумя кроватями, Липатов получил в свое единоличное распоряжение соседнюю, за стеной, спальню, с единственной французской кроватью. Марина, как я понял, занимала спальню с лестницей на крышу.
Мы приняли душ, и я почувствовал сильный голод: на борту самолета я съел всего пару бутербродов.
– Можно закусить пршутом, оливками и сыром, – предложила Марина. – Готовить у меня нет времени, извините. Но здесь, в Росе, есть отличный ресторан «Адриатик». Вид у него непрезентабельный, но хорошая недорогая кухня. А спагетти карбонара там просто бесподобны! Можно съездить в Тиват, я знаю владельца конобы «Маэстрал»: он сам лично отбирает и привозит свежайшие морепродукты. Если уж хотите Котор посмотреть, то там рядом, в Доброте, есть ресторан «Эллас»: там тоже вкусно и недорого.
– А давайте съездим поужинать в Будву, – предложил Тавров. – Конечно, это раза в два дальше, чем Тиват, но у меня такая традиция: как приезжаю в Черногорию, так сразу в Будву, в конобу «Старый град». Там отличная рыбная чорба. Не возражаете, Марина?
– Знаю эту конобу, – кивнула Марина. – Летом там поет замечательный музыкант Горан. Не знаю даже, работает ли сейчас этот ресторан. Но если уж вы так хотите, то можно съездить и в Будву. Не Москва все-таки: пробок нет, расстояния небольшие.
– Буду вам очень признателен, – наклонил голову Тавров. Настоящий полковник! Я думал, что он еще чмокнет ручку Марины, но Тавров воздержался: для него это было бы слишком. Интересно, зачем ему нужно в Будву?
* * *Коноба «Старый град» была открыта, и хозяин обрадовался, вдруг увидев в несезон старых клиентов. Мы сели за длинный стол у входа и заказали рыбную чорбу, печеную дораду и, разумеется, «Вранац про корде»: в честь приезда можно немного кутнуть.
