Владимир Сверкунов - Тело призрака
В России до такого пока не дошло, хотя движение антиглобалистов набрало силу. Но если в развитых странах их соратники выступали чаще всего против собственных правительств, то русские нашли другую цель — США, видя в этой сверхдержаве угрозу всему человечеству и, в частности, их стране: ее ждало расчленение на части и превращение каждой в колонию.
С такими тезисами склонен был согласиться и Ганченко, и ему понравилась идея Ленина, либо его окружения примкнуть к российским антиглобалистам.
Он пришел на площадь Революции часа на полтора раньше начала митинга, и, заняв место рядом с Историческим музеем, который еще недавно носил имя Ленина, стал наблюдать, как неподалеку от него сооружается трибуна, подсоединяются провода к усилителю и массивным параллелепипедам динамиков, чтобы голос протеста против существующего мирового порядка услышало как можно больше людей. Площадь постепенно заполнялась и, наконец, обрела тот странноватый облик, когда не знаешь, что дальше произойдет: цирковое преставление или партийный съезд?
Краем глаза он заметил осторожно прибирающихся сквозь толпу моряка Виктора и еще одного мужчину, одетого в такую же "аляску", только не синего, а серого цвета. Ганченко понял, что это был Михаил, также получивший встряску после встречи с Ильичом.
Евгений помахал им рукой, и вскоре оба бывших алкоголика стояли рядом с ним. Как раз в это время на трибуне началось движение, и взявший в руку микрофон еще совсем не старый человек с немного раскосыми глазами сказал:
— Мы собрались здесь твердо заявить свое "нет" мировому порядку, который нам хотят навязать! Всем нам, всему человечеству угрожает глобализация, с подачи Соединенных Штатов Америки опутывающая весь земной шар.
Транснациональные корпорации добрались до России, предлагая кормовой фураж "Макдоналдса", бытовой ширпотреб и разного рода стадные увеселения в расползшихся по стране, как раковые метастазы, ночных клубах и казино, имеющих заокеанских хозяев. В мире все унифицируется: одежда, обувь, язык, газеты и телевидение. Теряет самобытность культура, она поражена примитивизмом и бесовской вседозволенностью. И самое главное, люди перестают быть личностями, превращаясь в зомби, живущие только инстинктами общества потребления. Это неминуемо вызывает протест здравомыслящих людей, которые выступают под знаменем антиглобализма. Над нами расправляются, нас пытаются приручить и задобрить. Но мы не сдадимся, слишком многое поставлено на карту мира!
После этих слов раздались аплодисменты, крики, свист. Над толпой взлетел воздушный шар, раскрашенный, как глобус, но то место, где располагается Северная Америка, было перечеркнуто двумя жирными красными линиями.
Оратор, одобрительно посмотрев на слушателей, продолжил:
— Последние 200 лет часть так называемого "золотого" человечества во главе с США форсированно развивается и процветает за счет все более истощающихся природных ресурсов других государств. Оптимисты говорят, что их хватит еще на пятьдесят лет, а пессимисты уменьшают цифру вдвое. Но в любом случае, этот период даже меньше срока жизни одного поколения.
Как сломать чудовищный механизм, называемый глобализмом? Разбивать витрины кичащихся своей роскошью магазинов? Громить рестораны? Переворачивать сверхдорогие автомобили? Нет! Так мы ничего не добьемся, кроме того, что вызовем раздражение в обществе, которому уже навязали наш образ как отъявленных хулиганов и саботажников. Да и, как вы знаете, в олигархическом мире все застраховано, и ни одна из транснациональных корпораций не потерпит никаких убытков.
Но мы не только протестуем, — мы знаем, что делать! Сегодня известный ученый Николай Николаевич Колмогоров познакомит вас с программой, разработанной нашим движением.
Микрофон взял высокий мужчина академического вида с гладко зачесанными назад волосами и тонкими очками в золотистой оправе. Он сказал:
— Спасибо лидеру нашего движения Ивану Михайловичу Носову за его яркую речь и данную мне возможность выступить.
В толпе закричали: "Громче!"
Ученый придвинул микрофон ближе к губам и продолжил:
— Мы выдвигаем свой собственный проект развития человечества. Его главная идея — разумное самоограничение в материальном производстве и потреблении. Вот почему нужно перейти от конкуренции к сотрудничеству. Ведь сейчас неплохая сама по себе идея состязательности доведена до абсурда, когда на первое место ставится борьба за достижение успеха любой ценой. О том, к чему это приводит, уже говорил Иван Михайлович.
Мы в качестве альтернативы предлагаем перейти к плановой системе производства, которая будет удовлетворять потребности населения той или иной конкретной страны. Хотя мы не исключаем возможностей проявления инициативы. Это можно сравнить с соревнованием коллективов на одном производстве, имеющих общую цель — его совершенствование.
Публика откровенно заскучала, слова оратора многим показались до боли знакомыми по прошлым временам.
— Так, может нам и соцсоревнование возродить, — прокричал стоявший неподалеку от трибуны молодой человек в джинсах и дутой куртке и вдогонку уточнил: — В мировом масштабе.
— А почему бы и нет! — воскликнул Колмогоров. — Если человечество устраивает Олимпийские игры в спорте, то почему не организовать их в промышленности, сельском хозяйстве, в медицине, наконец?! Однако позвольте мне перейти ко второму пункту программы. В управлении обществом нужно ввести этические нормы, также основанные на самоограничении. Например, надо убрать из средств массовой информации рекламу как таковую, поскольку она является средством разжигания потребительских инстинктов.
К этому тезису публика отнеслась более доброжелательно. Кто-то даже поднял вверх заранее заготовленный плакат с надписью "Долой рекламу!"
— Общество сотрудничества позволит нам снизить нагрузку на биосферу, поскольку будет исключено избыточное потребление, — чуть более воодушевленно произнес оратор. — Другими словами, мы перестанем попусту транжирить ресурсы.
Последняя мысль тоже не вызвала неудовольствия собравшихся. Ганченко же такой план показался детским и утопическим. "Попробуй-ка, заставь воротил бизнеса сотрудничать друг с другом!" — подумал он, все время держа в поле зрения пространство вокруг трибуны — ему было важно не упустить появления человека, ради которого сюда пришел.
И все же он не заметил, откуда именно появился невысокий коренастый мужчина в черной куртке и кепке, тот уже стоял с тыльной стороны помоста, будто находился там с самого начала. Евгений сделал знак своим новым знакомым, и они начали потихоньку протискиваться к самой трибуне.
Ученый, между тем, закончил свою речь, заметив напоследок, что такая программа поможет достичь религиозные, особенно христианские идеалы.
Он передал микрофон Носову, и почти в то же мгновение на трибуне оказался человек в кепке: его лидер сразу узнал.
Раздались сдержанные аплодисменты. Криков и других проявлений одобрения не наблюдалось, поэтому Иван Михайлович почти без промедления начал говорить, глядя в бумажку, которая, впрочем, была совершенно чистой.
— Слова просит, — медленно произнес он, словно сам не веря в то, что скажет, — Владимир Ильич Ленин, он же — Спаситель.
Толпа выглядела ошарашенной. Большинство из собравшихся на площади людей, конечно, слышали о событиях, связанных с исчезновением вождя из Мавзолея, а затем чудесном воскрешении Ленина, которого к тому же поспешили объявить Иисусом Христом. Они никак не предполагали, что увидят его на светском митинге, не имеющем отношения к религиозным обрядам.
— Вы удивляетесь, почему я здесь? — мягко спросил Ильич, держа смятую кепку в левой, а микрофон — в правой руке. — Эта площадь называлась Воскресенской, а я обещал, что буду там, где воскресение! Есть еще одно хорошее слово: возрождение. И все, кто сюда пришел, искренне хотят расцвета для всего человечества.
Из всех присутствующих только Ганченко, да двое бывших пьяниц не были растеряны. Евгений достал из сумки фотокамеру с длинным объективом и пулеметно нащелкал несколько десятков кадров, ловя в фокус лицо вождя.
— Вы правильно определили врага, — продолжил Ленин, и его голос все больше твердел. — Это дьявол, олицетворяющий алчность и страсть к наживе. Почитайте Откровение Иоанна Богослова, моего ученика, и вы поймете, что Сатана и есть великий дракон и древний змей, обольщающий всю вселенную с самого сотворения мира. Но если кто-нибудь обратил внимание, там есть упоминание еще об одном животном — звере, которому дракон дал силу свою, и престол свой, и великую власть. Речь идет о так называемом обществе потребления, угрожающем всем людям, живущим на Земле. Говорится там и еще об одном звере, последовавшем за первым. Кто он? Послушайте: "И он сделает то, что всем, малым и великим, богатым и нищим, свободным и рабам, положено будет начертание на правую руку их или на чело их, и что никому нельзя будет ни покупать, ни продавать, кроме того, кто имеет это начертание". Второй зверь — своего рода преемник первого, он плоть от плоти общества потребления. И имя ему — транснациональные корпорации, которые стремятся всех прикрепить к своим гипермаркетам, вводя магнитные и электронные карточки, всевозможные дисконты и льготы, только с одной целью: заполучить в свои дьявольские объятия как можно больше покупателей и тем самым установить свою власть. И об этом тоже здесь говорилось!
