Андрей Евпланов - Чужаки
Мало-помалу мы успокоились и стали натягивать свои добротные костюмы, которые стоили нашим матерям, не научившимся тогда еще все делать наспех и кое-как, не только трудов, но и денег.
А когда мы все вместе, взявшись за руки, выходили к елке, то были даже немного горды за своего товарища, который соорудил себе какой никакой, но все-таки настоящий карнавальный костюм и тем самым поддержал честь всей компании.
Да, мы благосклонно приняли Митяя в наше, никем не учрежденное Общество Обладателей Костюмов, но все же каждый из нас не считал его настоящим конкурентом в споре за главный приз карнавала, который должны были вручить обладателю лучшего костюма. И хотя теперь очень хочется думать, что это было не так, справедливости ради надо сказать, что именно потому мы его и приняли в это самое Общество.
Итак, мы скакали вокруг елки, хлопали в ладоши и приседали, когда того требовал от нас Дед Мороз, а сами думали только о том, когда объявят, кто стал счастливцем. И вот, наконец, на сцену вышла старшая пионервожатая, нашла глазами нашу классную руководительницу, получила ободряющий кивок и объявила громко и торжественно, как на линейке:
- А сейчас обладатели лучших костюмов и масок получат призы.
Каждый из нас затаил дыхание. В зале стало слышно, как позвякивает трамвай где-то на Трифоновке.
- Первый приз,- продолжала вожатая, после следующего кивка классной руководительницы,- большой глобус, то есть модель земного шара получает костюм... бойца в маскхалате.
Мы переглянулись. Никакого бойца среди нас не было. Но наш учитель физкультуры с глобусом в руках уверенно подошел к Митяю и вручил приз ему. Все зааплодировали, и мы тоже, хотя далеко не каждый из нас понимал в ту минуту, что справедливее решения и быть не могло.
После этого замечательного случая всю нашу компанию охватила настоящая греческая лихорадка. Но разжег ее не Митяй, а Жека, хотя случай с древнегреческим одеянием, безусловно, толкнул его на это.
Таким уж дотошным человеком был наш Жека. Если где услышит чего-нибудь такое, о чем понятия не имеет, не уснет спокойно до тех пор, пока не вычитает в своих книжках, о чем шла речь и не уяснит себе суть услышанного.
Вот и на сей раз, сразу же после новогоднего бала, бросился он в библиотеку и проторчал там до тех пор, пока не нашел ответа на вопрос: "Кто такие древние греки?"
Таким образом, он открыл для себя существование никогда не существовавших сыновей Эллады и доверчиво вступил в мир фантазии. За один день, а может быть даже и за одну ночь, он прочитал книгу, толщина которой, по нашим понятиям, измерялась месяцами, и стал обладателем сокровища, которое даже мы не могли не оценить. В его руках оказались ключи к новой увлекательной игре, и он не замедлил воспользоваться ими.
В первый же день каникул он, с книгой за пазухой, прибежал ко мне. У меня к тому времени уже сидел Митяй. Собирался прийти и. Глеб, но отец достал ему билет на елку в Центральный дом Советской Армии. Там, говорят,
устраивали превосходные елки и подарки давали в жестяных сундучках. От нечего делать мы с Митяем дулись в лото и завидовали Глебу. День был с утра колючий, морозный, и нам как-то не гулялось.
Вот тут и пришел Жека с этой самой книгой, то есть не просто пришел, а явился, как в цирке является иллюзионист, у которого полны карманы чудес. Никто даже не заметил, как он вошел в комнату. Мы увидели его только тогда, когда он молча сдвинул на край стола лотошные бочоночки, и выложил перед нами свое сокровище - книгу Ф. Куна "Легенды и мифы Древней Греции".
- Вот,- сказал он и в паузе шмыгнул носом.- Здесь все про этих греков написано.
Я взял книгу и стал ее листать. В ней было много фотографий статуй и картинок с множеством человечков, совсем голых, полуголых и одетых в простыни, как в бане. Человечки играли на свирелях, боролись, но чаще всего сражались. В руках у воинов короткие мечи и разрисованные, щиты, а на головах шлемы с высокими гребнями. Картинки нам с Митяем понравились, и мы стали рассматривать их внимательнее. Время от времени перекидывались замечаниями вроде "Во, дают" или "Смотри, смотри..."
- Это Ясон,- пояснял Жека таким тоном, как будто речь шла о ком-нибудь из его родственников. Он со своей командой отправился в Колхиду за золотым руном. Вот Кастор, Полидевк... Все из его экипажа. И знаете, кто еще там был?..
Мы смотрели на Жеку, как бараны на пастуха.
- Геракл,- сообщил он нам доверительно.- О нем дальше много будет...
Мы перелистывали страницы, разглядывали картинки, слушали Жеку и все больше понимали, что перед нами не простая книга, а новая игра, которой, может быть, суждено стать интереснее всех тех, о которых мы знали.
И мы даже не заметили, как стали читать про себя главу за главой. Я читал быстрее Митяя и все время его подгонял, а Жека все уже знал, но все равно читал с нами и успевал прочитывать каждую страницу еще два раза, пока я ждал Митяя.
Постепенно картинки стали оживать и мы оказывались то в море среди спутников Ясона, то на пиру у главного бога Зевса, то у стен Трои... И странное дело, вроде бы
мы читали сказки со всякими чудовищами и превращениями, но принимали все всерьез, а не понарошку. О самых невероятных событиях здесь рассказывалось как о случаях в метро или, скажем, на Минаевском рынке. Так наши бабушки, когда мы были совсем маленькими, в долгих очередях за молоком или мукой рассказывали о своих соседях. С той лишь разницей, что в книге речь шла не о хулиганах и жуликах, а о благородных героях.
Правда, и герои вели себя иногда не совсем должным образом: лгали, напивались, похищали чужих жен, но при этом как-то ухитрялись оставаться благородными.
А вот боги, в этом смысле, подкачали. Во-первых, богов было слишком много, чтобы принимать их всерьез, во-вторых, они были наделены всеми человеческими пороками, хотя почему-то оставались бессмертными. К тому же они все время не ладили между собой и отыгрывались на людях.
Вообще, Олимп, в нашем представлении, напоминал коммуналку, тесно набитую склочниками, хапугами и алкоголиками. Но книга нам очень нравилась. И мы так зачитались, что бабушке пришлось несколько раз звать всех к обеду.
Даже Митяй, который никогда не ждал дополнительного приглашения к столу, был как-то рассеял.
После обеда мы сразу же ринулись дочитывать историю Троянской войны, и, только когда греки, забравшись в деревянного коня, проникли в Трою и захватили непокорный город, мы немного пришли в себя.
- Ну, что я говорил,- сказал Жека так, как будто это не греки, а он одержал победу.
- Этот Одиссей башковитый,- рассудил Митяй,- здорово он придумал с конем. Но если бы не богинька, им троянцев не одолеть.
- А давайте играть в греков,- предложил, наконец, Жека то, с чем к нам пришел, решив, видимо, что для этого настал самый подходящий момент.
- Мне за простынь влетело от матери,- засомневался Митяй.- Она сказала, что лапы мне отрубит, если я еще буду таскать из дому белье.
- На кой нам сдалась твоя простыня,- чуть ли не кричал Жека.- Мы сделаем себе мечи, луки и дротики как на картинках и станем преследовать троянцев.
Никто против этого не возражал. Оставалось только распределить роли и идти в чулан за дощечками для мечей. Но вот тут-то как раз и возникли трудности.
Жека предлагал мне быть Гераклом, ссылаясь на то, что я выше всех ростом и больше других могу подтянуться на турнике. Но я открещивался от этой роли руками и ногами.
- Ты же у нас самый сильный,- увещевал меня Жека,- и Геракл был самый сильный.
Но я не желал носить имя какого-то дуролома, который только из-за того, что ему медведь на ухо наступил, прибил учителя музыки, почитал за подвиг придушить какое-нибудь животное или выгрести навоз из конюшни. Геракл, наконец, просто не участвовал в Троянской войне, потому что к тому времени успел обзавестись бессмертием и осесть где-то в теплом местечке возле Олимпа.
Этот последний аргумент решил спор в мою пользу, и скрупулезный во всем, что касалось печатного слова, Жека согласился, чтобы я стал Ахиллом. Признаться, и Ахилл был мне мало симпатичен из-за своего капризного, почти девчоночьего характера, который удивительным образом сочетался с кровожадностью, но это все же был герой, который за друга мог подставить врагу даже свою уязвимую пятку. И я решил согласиться на Ахилла. Таким образом, сам собой решался вопрос с Митяем. Кому, как не ему, быть Патроклом, который, правда, прославился только тем, что был другом Ахилла, но зато быстро умер и не успел как-нибудь набедокурить.
Для себя Жека оставил роль Одиссея, мы могли оспорить его выбор, но не стали этого делать. В конце концов, у него, как у автора игры, могли быть какие-то особые права.
Мы уже хотели и Глеба за глаза назначить каким-нибудь Аяксом, но тут он сам заявился.
Глеб думал, что придет к нам и станет рассказывать про елку, а мы развесим уши, но не тут-то было. Мы так рьяно бросились объяснять ему условия новой игры, что он сразу забыл про елку. Но через несколько минут он уже попытался по своему обыкновению захватить инициативу.
