Сергей Бакшеев - Зеркальная месть
— Я могу и у вас дома помыть! Если подсобите с устройством.
— Зовут-то тебя как?
— Света.
— Муж есть?
— Где ж их взять-то. Истосковалась, — вздыхаю я.
— Вот, что мы сделаем, Света. Скоро «Чистый пол» уходить будет. У них старшая есть, из директорских кабинетов. Я тебя с ней сведу. — «Пивное брюшко» разглаживает усы. — А вечером это… Экзамен у тебя приму по мытью полов. В семь приходи сюда.
— С удовольствием, начальник, — соглашаюсь я и делаю вид, что в восторге от его пивного брюшка, а особенно от того, что болтается под ним.
Охранник приосанивается, мысленно улетая в сладкое возбуждение.
Ну какие же мужики козлы! Если бы сейчас я вынесла мешок с деньгами, он бы и не заметил. Но мне нужны не деньги, а старшая уборщица.
— Ты с директорской полотершей свести не забудь, — грубо напоминаю я.
Про свой будущий интерес «Пивное брюшко» не забывает, и через полчаса мы с Коршуновым силой увозим сорокапятилетнюю женщину с натруженными руками.
59
— Что вы делаете! — возмущается уборщица, оттаяв от шока, после того, как Коршунов грубо запихнул ее на заднее сиденье «кашкая», а я сцепила ей руки пластиковой удавкой.
— Заткнись!
Коршунов ведет машину, я сижу рядом с уборщицей, и не собираюсь с ней церемониться. Обычного человека надо давить грубой силой и жестким запугиванием. Так быстрее и безболезненнее пройдет процедура дознания. Я копаюсь в объемной сумке уборщицы и достаю оттуда кипу бумаг.
— Опустите! — визжит женщина и бьется о дверь.
Я обхватываю локтевым сгибом ее шею и начинаю сдавливать. Она хрипит, ее лицо бледнеет, а я шиплю ей в ухо:
— Я задушу тебя, если будешь кричать. Будь паинькой и отвечай на вопросы — тогда отпущу. Усекла?!
Видит, Бог, я не хочу быть жестокой, но так надо. Женщина покорно затихает.
— Что это? — спрашиваю я, потрясая кипой бумаг. — Откуда ты их взяла и кому сдаешь?
— Из банка. Из кабинета директора. Я каждый раз забираю бумаги из его корзины и корзины секретарши.
— Куда ты их сдаешь?
— В наш офис.
— Зачем?
— Я не знаю.
— А что ты делаешь с теми бумагами, что на столе директора?
Уборщица пугается, а меня осеняет догадка. Я расстегиваю ей пальтишко и запускаю руки под лифчик. Есть! Я извлекаю микрокамеру размером с ноготь, которая крепится на палец, и микроскопическую карту памяти.
— В трусах тоже проверить?
— Там ничего нет, — плачет униженная женщина.
Мы выезжаем за город, сворачиваем с оживленной трассы и останавливаемся на обочине. Рядом темнеет непроходимая чаща зимнего леса.
— Ты можешь закончить жизнь в этом сугробе или вернуться домой. Что выбираешь?
Я демонстрирую пистолет. У бедной женщины перехватывает дыхание, но я подавляю в себе жалость. Она ворует чужие секреты и, конечно, понимает, что совершает преступление.
— У меня двое детей, я домой хочу, — ноет женщина.
— Понятно. Выбор правильный. Сейчас ты расскажешь всё о своей работе мне на камеру. Это единственный для тебя выход остаться в живых, — объясняю я пленнице и срезаю петли на ее руках. — Попей воды и приведи лицо в порядок.
Она начинает говорить. Рассказ путанный, я задаю уточняющие вопросы и снимаю на камеру. В течение часа мы узнаем следующее.
Ирине Васильевне Антоненко сорок пять лет. Три года назад от инфаркта скончался ее муж. Женщина осталась с тринадцатилетним сыном и четырнадцатилетней дочерью — как раз тот возраст, когда расходы на одежду подростков максимальные. Антоненко бывший инженер, но после рождения детей не работала. Устроилась продавцом на рынок, но быстро поняла, что «черная» зарплата не обеспечит ей будущей пенсии. Ей требовалась официальная работа, которую она смогла найти только в «Чистом поле».
Женщины славянского вида в этой организации были в привилегированном положении. Они не драили туалеты и коридоры, им поручали уборку в высокопоставленных кабинетах и комнатах переговоров. Поначалу от Ирины Васильевны потребовали сдавать бумаги из корзин в подписанном пакете в особу комнату «Чистого пола», где стояли сканеры и компьютерная техника. Потом одна из опытных уборщиц намекнула, что можно получать специальную надбавку, и Ирину Васильевну обучили, как устанавливать «жучки» и работать с микрокамерой.
Она устанавливала в кабинетах подслушивающие устройства и скрытые камеры, а также фотографировал документы, лежащие на столе. Раз в неделю она меняла карты памяти, аккумуляторы или устройство целиком. Делать это было не сложно, так как уборка кабинетов осуществлялась ранним утром до прихода сотрудников. Такие же обязанности возлагались на других привилегированных уборщиц, трудившихся в десятках крупных корпораций, банках и министерствах.
Я не стала объяснять женщине, что она занималась шпионажем. Наоборот, поблагодарила ее и сказала, что она помогла разоблачить важного преступника.
— Что мне теперь делать? — спрашивает Антоненко, когда мы ее подвозим к остановке электричек на Москву.
— Завтра выйдете на работу, как обычно, только сунете в нагрудный карман халата вот это авторучку колпачком вверх, — я передаю специальную микрокамеру. — Когда войдете в банк, повернете верхнее кольцо колпачка по часовой стрелке. После работы отдадите ручку мне в супермаркете напротив банка. Если выполните задание четко, мы вас больше не потревожим. А на будущее, лучше найдите другую работу.
Ирина Васильевна плетется к кассам электричек.
— Тебе мало ее признания? — спрашивает Коршунов.
— У нас есть записи, мы будем делать фильм.
— И разместим его в интернете? Со статьей у нас ни черта не получилось.
— Мы сделаем фильм не для интернета, а для одного единственного зрителя.
— Для Рысева? — Коршунов недоуменно таращится на меня.
Я не хочу его пугать раньше времени и замалчиваю ответ.
60
По мере того, как Татьяна выслушивает меня, ее глаза наполняются искорками юношеского задора.
— Делать документальные фильмы моя мечта, — признается она. — Я уже снимала курсовые про загрязнение природы и про музыкальный фестиваль, но то, что вы предлагаете, совсем иное. Это будет «бомба»!
— Нужен короткий и емкий видеоролик, не более пятнадцати минут. И никаких титров, тебе не удастся прославиться.
— А как же?.. Без голоса за кадром мы не обойдемся.
— Говорить буду я.
В наш разговор в деревенском домике вмешивается Коршунов.
— Тебя вычислят, Светлая. Сейчас такие методы, что, как не меняй голос…
— Я не собираюсь маскироваться. Я прямо завялю, что его дочь.
Тяжелая пауза сковывает присутствующих. Нас четверо. Сегодня и Татьяна, и Николай узнали, что я дочь генерал-лейтенанта ФСБ Рысева. Я уже привыкла к мысли, что хочу уничтожить кровного отца, и тайком наблюдаю за реакцией Николая. Каково будет ему бороться против родного деда.
— Хорошо! — Татьяна извлекает из сумки ноутбук и раскрывает его на коленях. — Нам надо составить план будущего фильма. Какая сцена будет первой?
Я хочу начать с давних событий в Валяпинске и рассказать, как молодой курсант ради вожделенной карьеры в госбезопасности хладнокровно убил двух женщин и приговорил к смерти безвинного парня. Я хочу, чтобы увидели школьную фотографию Светы Портновой, и узнали, что это моя мама, которая прожила только двадцать лет, а убил ее будущий генерал ФСБ Олег Рысев. Я хотела бы рассказать о сиротской жизни в интернате, на которую он меня обрек, но я должна помнить, для кого предназначен этот фильм.
И я решаю:
— Начнем с главного. Тайной съемки уборщицы Антоненко, как воруются секреты, и ее показаний. Затем рассказываем про Иткина и масштабы его империи по уборке помещений. Потом надо дать запись вербовки Иткина Рысевым и доказательства того, как под руководством генерала ФСБ обналичиваются украденные бюджетные деньги.
— С самого начала лучше намекнуть, что мы раскроем имя высокопоставленного чиновника, который наносит колоссальный ущерб стране.
— Ну вот, Таня, ты и сама всё знаешь. Надо сделать акцент на шпионской и коррупционной деятельности Рысева.
— А про убийство в Валяпинске будем упоминать? — осторожно интересуется Татьяна.
— Обязательно. Пусть знают начало «славного» пути нашего «героя».
— Я поняла задачу. Мне потребуются все ролики для монтажа.
— Они здесь. — Я протягиваю флешку с нашими видеофайлами и копиями записей Лесника.
— Будь осторожна, — предупреждает Коршунов дочь. — Рысев, очень опасен. Никому ни слова о фильме.
— Мог бы не объяснять, папочка. Еще немного — и я смогу открыть курсы юных разведчиков. — Татьяна вставляет в ноутбук флешку и подмигивает Коле. — У меня есть часик, и я, пожалуй, начну.
Я увожу Кирилла в нашу спальню. Пусть молодые побудут одни.
