Марина Серова - Женщина-загадка
– Может быть, они травмируют ее по той причине, что Лиза знает о вашей сестре гораздо больше, чем вы предполагаете? – Я пошла ва-банк.
– Я ничего не знаю, – подала голос «травмированная» Лиза, – я не видела Алису с тех пор, как она покинула Жем. И ничего не слышала о ней!
– Когда вы вернулись из Тарасова? – спросила я.
– Из какого Тарасова?! – возмущенно перебил меня Константин. – Лиза никогда никуда не уезжала, чтобы иметь возможность оттуда вернуться.
– Это правда, – подтвердила слова мужа Елизавета, – я не любительница путешествий. Я даже профессию себе специально выбирала, чтобы дом не нужно было покидать надолго.
– Где и кем вы работаете?
– В цветочном центре, флористом.
– Где находится центр?
– На улице Летчика-космонавта Пацаева. Это центральный офис. Есть еще филиалы.
– Название центр имеет?
– Конечно. «Городской флористический центр «Грандвилль».
– Послушайте, – вызывающе повысил голос Константин, – или вы немедленно объясняете, что все это значит, или я вызываю полицию!
– В прошлую субботу в городе Тарасове, в здании рекламного агентства, прямо на своем рабочем месте, была убита секретарь агентства Алиса Харькова. Ее отравили плодами ядовитого растения, в народе именуемого красавка.
– А при чем тут мы? – уже догадавшись, что я скажу дальше, по инерции спросил Константин.
– Выяснилось, что Алиса Харькова и Алиса Оськина – одно лицо!
В комнате повисло молчание. Хозяева пытались осмыслить эту новость.
– Алиса умерла, – тихо произнесла Лиза. – Как ужасно умереть вот так, вдали от дома, среди чужих людей… Мы так и не успели с ней помириться.
И девушка заплакала. Муж бросился ее утешать. Я ждала. Наконец хозяева вспомнили о моем существовании.
– Вы думаете, что Лиза причастна к смерти моей сестры? Из-за детских угроз? – то ли спрашивая, то ли утверждая, произнес Константин. – Но это невозможно! Лиза никуда не отлучалась. Это легко проверить. И потом, мы же искали Алису. Делали официальный запрос в Федеральную службу. Этому тоже легко найти подтверждение. Стала бы Лиза пытаться отыскать Алису с помощью властей, если бы вынашивала планы мести? Подумайте сами, такое поведение лишено всякой логики!
– Факт остается фактом. Девушку убил человек, хорошо осведомленный о ее прошлом. И этому тоже есть множество подтверждений.
– Но ведь это может быть кто-то другой! Мало ли в Жеме живет людей, посвященных в трагические подробности жизни нашей семьи? Жем – маленький городок. Там все друг друга знают.
– И у каждого из них были причины мстить Алисе? – Я не сдержала сарказма.
Константин покачал головой, но вслух сказал:
– Тем не менее вам придется поискать другого козла отпущения. Проверьте то, что мы вам сообщили. У Лизы, что называется, железное алиби.
Я поняла, что нужно уходить. Ниточка оборвалась. Придется тебе, Танюша, постараться и отыскать другую… Я поднялась, хозяева последовали моему примеру. Неловко потоптавшись на месте, мы втроем двинулись в прихожую. По пути мне на глаза попалась свадебная фотография молодых в резной самодельной рамке. «Как у Алисы!» – мелькнуло у меня в голове.
– Красивая фотография, – задержавшись у портрета, сказала я. – И рамка оригинальная. Где-то я уже видела такую…
– Отец сам сделал эту рамку. Одну – для меня, другую – для сестры, – пояснил Константин.
– Как странно, – задумчиво произнесла Лиза, – совсем недавно я уже слышала точно такую же фразу. Только не могу вспомнить, кто ее произнес… Дежавю!
Мои инстинкты заработали в полную силу. Я почувствовала, что наступил ключевой момент. Главное, не упустить удачу!
– Лиза, мне необходимо знать, кто и когда произнес фразу, показавшуюся вам знакомой. Это очень важно, поверьте!
Лиза задумалась, вспоминая. Мы с Константином нетерпеливо ждали.
– Вспомнила, – радостно сообщила девушка, – я вспомнила, когда слышала эту фразу про рамку.
И Лиза поведала мне о событиях не столь отдаленных, которые сразу расставили все по местам в этом деле. Я, наконец, поняла, кто именно был виновником смерти Алисы! И как же я раньше об этом не догадалась?! Столько фактов говорили о правильности моей догадки! Теперь нельзя терять ни минуты, иначе преступник может запаниковать и скрыться. Спешно попрощавшись с хозяевами, я на всех парах понеслась к машине.
Дядя Саша снова дремал. Растолкав его, я заявила, что мне срочно нужно попасть в Тарасов. Не теряя ни минуты.
– А как же твои вещи? – напомнил мне дядя Саша. – За ними заехать придется.
– Нет времени, дядя Саша. Каждая минута дорога. Вещи ты мне потом посылкой вышлешь. Поехали!
– Беда с тобой, Татьяна! И что только у тебя в голове творится? – проворчал он, заводя мотор.
А в голове у меня уже зрел план действий. Дорога предстояла дальняя, времени на обдумывание – предостаточно, чем я и занялась. Так… Сейчас около четырех дня. До Тарасова, если ехать с хорошей скоростью, примерно часов двенадцать-тринадцать. Значит, в город я попаду рано утром. В это время обычно все еще дома, последними минутками сна наслаждаются. И тот, на кого я охочусь, тоже. Застану его тепленьким, прямо в постели. Отлично! У него меньше останется времени, чтобы сообразить, что игра проиграна.
Где-то на полпути к Тарасову зазвонил мой мобильный. Я посмотрела на экран. Баба Дуся! Неужели я просчиталась и с Морковкиной стряслась настоящая беда? Мне казалось, что журналистка в безопасности. Телефон ее в полиции, а больше Стелла ничем интереса у убийцы вызвать не могла.
– Слушаю, – ответила я.
Баба Дуся, как выяснилось, звонила по важному поводу. Старушка решила проявить рвение, записавшись на все ночные дежурства. До сегодняшнего вечера ничего особенного не происходило. А утром журналистка окончательно пришла в себя. Начала есть самостоятельно, общаться с врачами. Даже с бабой Дусей немного поболтала. Приятную новость по просьбе главврача сообщили двум мужчинам: Вагапову и Лисицкому. Оба приезжали в больницу, беспокоились о состоянии Морковкиной. И вот сегодня поздним вечером, когда все врачи давно разошлись по домам, в приемный покой заявилась девица и потребовала пустить ее к пациентке Морковкиной. По всей видимости, посетительница надеялась, что уставшие за долгий трудовой день санитарки не станут чинить ей особых препятствий. Просто поленятся это сделать. На ее беду, баба Дуся уже успела заступить на свой пост возле приемного покоя. Она принялась с пристрастием допрашивать девицу: кем, мол, приходишься, какова цель визита, есть ли разрешение главврача? Девица отвечала уклончиво. Сказала, сестра она Стеллы, а имя свое назвать отказалась. Сообщила, что принесла личные вещи больной, а никакого пакета в руках у нее не было. Заявила, что разрешение главврача имеется, а когда баба Дуся предложила пригласить врача в приемный покой, якобы для того, чтобы он сопроводил девицу в палату, начала отнекиваться. А уж когда баба Дуся притворилась, что якобы лично отправится на поиски врача, девица и вовсе исчезла. Вот так – взяла и просто удрала. Только пятки засверкали. А еще баба Дуся сообщила, что девица эта была одета престранно. Пепельного цвета парик, большие солнцезащитные очки – это в вечернюю-то мглу, и длинное, черное драповое пальто.
Конечно же, пальто! Я взяла с бабы Дуси слово, что до моего возвращения она глаз с Морковкиной не спустит, посулив ей за старания сумму в пять раз превышающую уже полученную ею ранее мзду. Баба Дуся заметно оживилась и вновь заверила меня в своей преданности делу спасения людей в целом и больничным порядкам в частности.
* * *До Тарасова мы добирались дольше, чем я предполагала. Ночью начал накрапывать дождь, а под утро на дорогу опустился туман. Ехать быстро стало опасно, и дядя Саша снизил скорость. В итоге, когда я оказалась на пороге квартиры номер восемь по улице Степной, стрелки часов показывали десять утра. Дверь открыл заспанный Денис – собственной персоной. Он воззрился на меня, вытаращив от изумления глаза.
– У меня рога выросли или ты настолько рад меня видеть? – саркастически произнесла я.
Отодвинув Дениса с прохода, я прошла в кухню. Денис – следом. На его лице теперь читалось понимание.
– Она в офисе? – задала я вопрос, не уточняя, кого имею в виду.
Денис кивнул.
– Добилась, чего хотела?
Снова кивок.
– Будешь молчать или поделишься подробностями?
– Докопалась-таки до сути, – беззлобно произнес Денис, – я говорил ей, что рано или поздно ты все равно узнаешь правду. Только она самонадеянная очень. Всех, кроме себя, дураками считает!
– Что же ты с ней жил, с такой гадкой? – Я почувствовала, как в душе моей вскипает обида за всех обманутых женщин.
Вот ведь козел! В ресторан водил, в любви клялся, а сам в это время за моей спиной преступнице помогал!
– Любовь зла. Сначала она совсем другая была. Мягкой, покладистой. Во всем мне угодить старалась. А потом, как на работу устроилась, будто подменили ее. Только убивать она не собиралась, случайно это вышло. Кто же знал про аллергию.
