Галина Романова - Демон искушения
И они опять принялись спорить и орать друг на друга. Семенов при этом не забывал шикать на Ольгу свою. Невзоров усеял всю поверхность газовой плиты картофельными дольками, так разошелся, размахивая руками. Сошлись в результате на том, что Олег не станет ломать копья и оставит все, как есть. А Семенов закроет глаза на предысторию знакомства его друга с этой Миронкиной и даже со временем согласен забыть, что она дважды отправила своего мужа на тот свет. Это он так пошутил напоследок, окончательно отравив Невзорову аппетит.
Положив трубку, Олег долго и без нужды лопатил картошку в сковородке. В результате перетолок ее всю, забыл посолить и в сердцах так зашвырнул ножик в угол за шкаф, что найти потом так и не смог, и хлеб ломал руками.
И чтобы день уж окончательно считался испорченным, провидение ниспослало ему еще одно наказание. Позвонила Надька. Вот ведь взяла моду, стерва, звонить заполночь! Будто он и не человек вовсе и дня и ночи не различает. Спать, к примеру, не может в половине первого. А должен сидеть у оконца и ждать: когда же это его бывшая соизволит позвонить и отравить ему теперь уже и не конец даже, а начало следующего дня?
— Ладно тебе, Невзоров, — хмыкнула она в отвратительной своей манере, присущей только ей одной и никому более в целом свете. — Небось на кухне сидишь да холостяцкой жрачкой своей давишься.
И как это ей всегда удавалось безошибочно угадать, что именно и где он делает, а?! Вот сволочная баба! И повадки у нее такие же, мать бы ее…
— А может, мне тут ужин кто приготовил, Надежда. Ты такой вариант не рассматриваешь? — для чего-то решил он ее поддразнить.
— Коли так, тогда я тем более вовремя, — тут же нашлась Надька, недоверчиво, правда, перед этим прыснув. — Ладно, мне по барабану, кто тебе там сейчас картошку жарит. Я насчет Машки звоню.
— А что Машка? Машка в порядке, — ответил Невзоров, будучи в этом абсолютно уверенным. — Через пару дней перебирается ко мне, и вопрос закрыт.
— Черт с тобой, забирай к себе, раз приспичило права отцовства покачать. Просто хотела узнать, что все в порядке, и только.
— В порядке, в порядке…
Макс ему сегодня по минутам расписал, чем они там в дачном домике занимались. И даже передачи, просмотренные ими за день, пересказал по убедительной его просьбе. Невзоров потом за ним проехался немного, дождался, пока Макс в дом зайдет, и поторчал под окнами и дверью с полчаса. Слушал…
Машка хохотала сначала над чем-то. Потом посудой гремела, кушать друга своего закадычного позвала. Невзоров и уехал. Он нечасто подслушивал, раз в три дня примерно. Знал, что нехорошо, но не убедиться, что дочь жива, здорова и настроение у нее вполне, он не мог. Потому и отчитывался перед бывшей с полным сознанием дела и заподозрить не мог, что Надька снова ему очередной удар готовит.
— Ладно… В порядке, значит, в порядке. Ты же отец ей все же, врать не станешь… — пробормотала она со вздохом. — Просто душа у меня болит, Олег, пойми.
— Что-то болеть она у тебя всякий раз ближе к ночи начинает. Что за странности, Надежда? Молодой муж, наверное…
Она даже договорить ему не дала, разразившись такой бранью, что Коля Семенов с его оборотистым лексиконом рядом с ней поблек бы мгновенно.
— Придурок! — закончила она, запыхавшись, и тут же передразнила: — Ближе к ночи! Что ты о ночах-то знаешь, сыщик хренов! А позвонила я тебе так поздно потому, что Макс полчаса назад заходил и Машку спрашивал.
— Макс? Какой Макс?!
Он не сразу понял, оглушенный ее матом. Не сразу вник и испугался потому не сразу. Просто еще раз переспросил:
— Какой Макс заходил полчаса назад?
И тут же на часы глянул. Если полчаса назад, это где-то около двенадцати ночи.
— У нее что, так много Максов, у дочери нашей, идиот?! — снова заорала Надька истошно. — Друг ее закадычный Максим, чтобы тебе понятнее было! В дверь позвонил, глаза заполошные, дышит, как гнался кто за ним. Я даже подумала, не обкурился ли малый. Нет, вроде отдышался, нормально… Вот он Машку и спросил. Дома, говорит, она, нет? А я говорю, нету ее. У отца ищи… Вот и позвонила тебе, придурку. А ты тут про ночи мне гнешь, будто что в них смыслишь. Короче, все, давай…
Она отключилась, а Невзоров еще минут пять сидел, обмерев, и слушал, как истошно вопит коротким квакающим зуммером в его руках телефонная трубка.
Что она только что сказала, эта гнусная баба?! Что Макс приходил к ней и спрашивал Машку?! Да, кажется. Но с какой стати ему ее там искать?! Она же… Она же еще четыре, нет, пять часов назад хохотала в его загородном доме и жрать его звала, этого худосочного говнюка. И все было в порядке, чего теперь?! Куда могла подеваться его дочь из дачного дома? Ведь если этот паршивец ее обидел чем и Машка взбрыкнула и уехала, вполне логично ей появиться у одного из родителей. Либо у матери, либо у него. А ее нет! А ее нет до сих пор, черт побери!!! Где же его дочь???
Не захочешь, Колю Семенова вспомнишь, что призывал его к уму и логичности в поступках. Он будто знал и повторял без конца:
— На хрен тебе, Олег, проблемы чужой бабы. Своих, что ли, мало?
Невзорову и в дурном сне не виделись проблемы именно такого плана.
Его Машка… Его дочь снова куда-то пропала! Снова сбежала, так получается? Я от бабушки уйду, я от дедушки уйду… Как в старой детской сказке, черт побери! Сначала от матери удрала, теперь вот от друга закадычного, предоставившего ей укрытие. А может…
Может, этот говнюк начал к ней приставать?! А что?! У них в это время гормон играет, мозги не включены, запросто мог вытворить что-нибудь подобное. Ох, блин! Ведь ноги же ему тогда выдернет и к башке приставит, если что-нибудь в этом роде подтвердится. Он же ему…
Разойтись как следует Невзорову помешал очередной звонок, теперь уже в дверь.
Машка! Господи, ну слава тебе, нашла дорогу! Где блуждала-то столько времени?! Сейчас вот она получит, засранка. Сейчас он ей выдаст порцию отцовской любви и ласки, чтобы знала край, да не падала. Ишь, моду взяла из дома в дом порхать, как мотылек какой-нибудь.
На пороге стояла вовсе не его дочь Машка, а Юля Миронкина. На ней был домашний шелковый костюм, домашние шлепанцы, а в руках дамская кожаная сумка.
— Чего это?.. — Он растерянно попятился. — Вы что, прямо из постели?
— Да! Нет! Почти… — Юля шагнула в его прихожую. — Я просто на машине, не стала переодеваться.
— А что за срочность такая?
И вот тут Невзорову полезли в голову совершенно неуместные грешные мысли. Что Миронкина неожиданно решила воспылать к нему неожиданной страстью, потому и заявилась в столь поздний час, буквально в чем мать родила. Пусть и не совсем, но под тонким шелком белья не угадывалось. Что она решила взять, так сказать, быка за рога и не ждать дня завтрашнего, когда они собирались встретиться. Что сейчас и сегодня, и не позволив отступить…
Вот приблизительно такая хрень поползла Невзорову в голову, когда он рассматривал свою гостью в упор, потихоньку пятясь от входа.
Нет, еще он вдруг вспомнил, что на нем старая растянутая майка, пропахшая жареной картошкой, нелепые спортивные штаны с простроченными когда-то стрелками и распустившимися через сантиметр. Что он еще не был в ванной и на башке у него черт знает что, но…
Но Юля и не думала, как оказалось, его соблазнять. Она вдруг заплакала прямо у порога и прошептала, глядя на него виновато:
— Беда, Олег!
— К-какая беда?
Все, он уперся спиной о стену, дальше пятиться было некуда. Нужно было говорить с ней, смотреть на нее, а это было не так уж просто. Шелк ее костюма волнами блуждал по ее телу, и пахло от ночной гостьи так, что голова закружилась.
— Мне только что позвонили… Опять тот же голос, как тогда, когда деньги с меня требовал, и он…
Юля отвернула лицо, уперевшись подбородком в подрагивающее плечо, и зажмурилась.
— Что он? — поторопил Невзоров.
— Он сказал, что… Что, если вы от меня не отстанете, то ваша дочь…
При чем тут его дочь и Миронкина?! Какая связь?! О, боже мой, нет!!! Машка!!! Она что, не сбежала???
— Говорите быстро! — Он даже не помнил, как осмелился вцепиться в ее плечи, затянутые шелком, и как с силой начал трясти ее. — Ну! Говорите быстро и внятно, что моя дочь?!
— Он сказал, что могут быть проблемы с вашей дочерью, вот… — она поморщилась. — Мне больно, Олег. Простите.
«Так, так, так, соображай, Невзоров! Соображай немедленно, что все это может значить!»
Макс искал Машку полчаса назад. Значит, в доме ее по какой-то причине не оказалось. А тем временем Миронкиной звонит какой-то ублюдок и угрожает ему, Невзорову, и намекает что-то о возможных проблемах с его дочерью.
Нет, ну этого просто не может быть! Нет, ну мозг просто отказывался верить, понимать и принимать всю эту чертовщину! Они не могли посметь дотронуться до нее, тем более… выкрасть. Он же камня на камне не оставит от этого города и от ублюдков, решивших, что с ним можно играть в подобные игры. Он же их…
