Ирина Градова - Танец над пропастью
Марина поднялась. Рита направилась к выходу, девушка последовала за ней, словно желая убедиться в том, что незваная гостья в самом деле покинет салон. Оказавшись на улице, Рита первым делом посмотрела в сторону музыкального магазина на противоположной стороне: «Нива» чудесным образом испарилась. Прямо мистика какая-то, подумала девушка. У нее сложилось впечатление, что Марина Субботина не была с ней откровенна. Она снизошла до того, что рассказала про свои отношения с матерью, но что-то подсказывало Рите, что дочь Глафиры знает больше, чем говорит. И как легко все выходит у частных детективов в книжках и фильмах: стоит только задать вопрос абсолютно незнакомому человеку, как он немедленно начинает «колоться», и детектив получает информацию, которая ему требуется. В реальной жизни все не так: люди не считают нужным откровенничать с незнакомцами. Какие, в конце концов, у нее рычаги, чтобы надавить на Марину и вырвать необходимые сведения? Рита ведь не имеет отношения к полиции, а значит, у нее нет и законного права задавать вопросы. Может, стоит позвонить Женьке и навести его на Марину? Хотя он, скорее всего, знает о ее существовании. Да и что Рита скажет? «Внутренний голос подсказывает мне, что Марина Субботина знает что-то о записи, из-за которой предположительно убили ее мать?» Фисуненко только посмеется, тем более что девушку, вероятнее всего, уже допрашивали.
Подъехав к дому, она взглянула на часы: без четверти три. У Байрамова и труппы наверняка в разгаре генеральная репетиция. Войдя в квартиру, Рита вдруг поняла, что до вечера куча времени, а она не в состоянии чем-то себя занять из-за дурацких мыслей, которые лезут в голову. Девушку беспокоила «Нива», которая в последнее время появлялась в тех же местах, где бывала и она.
Рита зашла в отцовский кабинет. При жизни Григория Сергеевича это место было закрыто даже для членов семьи. Здесь безраздельно властвовал Синявский, это была часть его театра, куда вход посторонним запрещен. Но сейчас, накануне премьеры, девушке захотелось войти в «святилище» отца. Там до сих пор оставались его бумаги – завещание и письма «Г.С.». Она ведь так и не выяснила, кто эта женщина! Хотя теперь это не имеет значения. Одна из трех «подозреваемых» мертва. Возможно, таинственная «Г.С.» и не из их числа: собственно, по какой причине Рита решила, что эта женщина ей знакома, ведь на похоронах Григория Сергеевича присутствовало множество людей, которых она видела впервые? В конце концов, «Г.С.» могла и вовсе не появиться: судя по дате на последнем письме, они с отцом расстались за месяц до аварии, а она случилась восемь лет назад… Возможно, эта женщина и вспоминать не хотела о том, что когда-то у нее был роман с Синявским?
Рита решительно распахнула створки шкафа, привычно пошарила у задней стенки и открыла потайную дверцу. Бумаги, как она и ожидала, лежали на месте. Завещание ее сейчас мало интересовало, хотя она планировала огласить его, но после премьеры, когда страсти поулягутся. Рите требовались письма. Они больше не представляли ценности, так как, судя по открывшимся обстоятельствам, не имели отношения ко всему, что произошло. С другой стороны, они могли опорочить память об отце, который считался примерным семьянином, а главное – так думала ее мать. Компромат следовало уничтожить.
Усевшись на кожаный диван, девушка некоторое время смотрела на внушительную пачку у себя на коленях, не понимая, почему ей вдруг захотелось еще раз прочесть письма. Возможно, оттого, что в этих строчках звучал голос отца, который больше никогда и ничего ей уже не скажет. Она ведь собирается все сжечь, так почему бы не перечесть в последний раз?
Рита не знала, сколько прошло времени, она не смотрела на часы. Читая строки, написанные отцом, она в очередной раз убеждалась, что даже такой человек, как он, мог, оказывается, быть романтиком. Обидно лишь, что нежные, полные любви слова были адресованы не ее матери, а совершенно незнакомой женщине! Внезапно Рита услышала, как в коридоре хлопнула дверь. Она вздрогнула от неожиданности и сперва собралась быстренько запихать письма обратно в шкаф, но потом подумала, что Игорь и так знает все о романе Григория Сергеевича, поэтому не случится большой беды, если он увидит его доказательства.
Выйдя в коридор, Рита остановилась как вкопанная: это не Байрамов вернулся, это приехала мать! Она уезжала к подруге на пару дней, и Рита подозревала, что Наталья Ильинична просто решила дать им с Игорем немного времени побыть вдвоем.
– Ты что, решила прибраться в отцовском кабинете?
Девушка неуверенно кивнула.
– Напрасно, я перед отъездом вымыла там пол и протерла мебель… Что ты смотришь на меня как на привидение? – Наталья Ильинична удивленно взглянула на дочь и приподняла бровь. – Ты думала, я пропущу премьеру?
– Я думала, Игорь… – пробормотала Рита, не зная, как быть: кидаться в кабинет и уничтожать следы «преступления» или подождать, пока мать уйдет в ванную или на кухню?
Наталья Ильинична, отстранив дочь, двинулась в кабинет. Рита поняла, что очень не вовремя решила заняться злополучными письмами. Вот так всегда – хочешь как лучше, а получается… Конечно, можно, вызвав беспокойство у матери, обогнать ее и срочно начать жевать письма, чтобы она не смогла их прочитать, но, во-первых, девушка все равно не успела бы быстро съесть такое количество бумаги, а во-вторых, это выглядело бы глупо, поэтому она просто семенила за Натальей Ильиничной по узкому коридору, ожидая худшего.
Войдя в комнату, обе увидели письма, разбросанные по дивану и по полу: когда Рита вскочила, собираясь встретить Байрамова, несколько из них упали, и она не стала их поднимать. Наталья Ильинична постояла некоторое время, потом взяла с дивана одно письмо и быстро пробежала его глазами.
– Значит, – медленно произнесла она, – ты все-таки их нашла!
У Риты отвисла челюсть: вот дела, выходит, мать в курсе существования посланий, а значит, и любовницы!
– Когда ты узнала? – спросила Наталья Ильинична, оборачиваясь к дочери.
– После папиной смерти, – ответила девушка. – Совершенно случайно, я просто…
– Ты не должна оправдываться. Я понимаю, почему ты мне не рассказала.
Она обняла дочь за плечи и крепко прижала к себе. Риту удивило спокойствие матери.
– Я рада, что ты все знаешь. Знаешь, что твой отец не идеален, но все же он твой отец. Григорий расстался с этой женщиной задолго до смерти. Видимо, она не имела намерения уводить твоего отца из семьи: в последнем письме она ясно дает понять, что порывает с ним отношения, потому что встретила другого человека. К счастью, он не стал пытаться ее вернуть.
Рита не собиралась рассказывать матери о том, как ее отец пробовал вернуть «Г.С.» и из-за кого она решила с ним расстаться. Но она не могла не задать один вопрос:
– Мама, раз уж ты все знаешь, ответь мне – это Галина Северская?
Наталья Ильинична удивленно посмотрела на дочь.
– Северская? – переспросила она. – Почему ты решила, что это она? Нет, конечно же, твоего отца никогда не тянуло на нимфеток! Она ведь, наверное, твоего возраста, то есть тогда ей было лет… двадцать. У твоего отца был роман с Галиной Сомовой.
Итак, таинственная «Г.С.» – это оперная дива Сомова! Меньше всего Рита думала на нее, так как, казалось, она совершенно не соответствовала вкусам отца. Она не слишком красива, а Григорию Сергеевичу всегда нравились яркие и привлекательные женщины. Кроме того, Сомова всегда была полной, а он предпочитал худеньких!
– И сколько это продолжалось? – поинтересовалась Рита. – Я имею в виду роман.
– Года два, – ответила Наталья Ильинична. – Послушай, дочь, пойдем-ка на кухню? Я сварю кофе и покурю, а ты получишь ответы на свои вопросы!
На кухне мать засуетилась вокруг кофеварки. Поставив на стол две чашки кофе, она присела напротив Риты, вытащила сигарету и блаженно затянулась. Прошло несколько минут, прежде чем она заговорила.
– Я узнала обо всем от одной «доброжелательницы», поклонницы твоего отца. Она сочла своим долгом позвонить мне и выразить сочувствие. Сама понимаешь, для меня это было как гром среди ясного неба. Я спрашивала себя, как это я не почувствовала ничего, не поняла по его поведению, по отношению… Но я не могла сказать, что Григорий хоть сколько-нибудь переменился. Напротив, он, пожалуй, даже стал мягче, но я приписывала это возрасту: начиная стареть, мужчины становятся менее резкими. Естественно, мне стало до жути обидно, что какая-то дура знает об измене моего мужа, а я – ни сном ни духом! Я подговорила подругу, и она проследила за твоим отцом. Сомнений не оставалось – он тайно встречался с Сомовой, и их отношения не были платоническими. Сомова – певица от бога, у нее потрясающе сильный и красивый голос, и она ни за что не бросила бы сцену ради мужчины, даже самого талантливого и требовательного, как это сделала я!
В последних словах Натальи Ильиничны прозвучала нескрываемая горечь. Рита никогда не задумывалась, чего стоило ее матери уйти из балета. Она толком и не знала, насколько хорошей балериной являлась Наталья Ильинична в молодости, хотя и видела ее театральные фотографии в семейном альбоме. Отец считал, что его жене не грозила мировая слава. Тем не менее, похоже, мать до сих пор переживает!
