Анна и Сергей Литвиновы - Здесь вам не Сакраменто
Девочки меня, конечно, утешали, но никто ничем не обнадёживал. Наоборот, говорили, что готовиться надо к худшему: долгому и бесплодному сидению в СИЗО, а потом неправедному приговору. «Как?! – вскричала я. – Я ведь ни в чём не виновата! Это ведь ясно, как дважды два! Любому непредвзятому человеку!» Дама, что более всех меня опекала, большая и болезненно толстая, которую все называли тётей Любой, в ответ на это лишь усмехнулась:
– А кто тебе сказал, что судить тебя будут непредвзято?! Поэтому готовься, девочка моя, к долгой, непростой и довольно тяжёлой битве.
Так я начала обвыкаться в тюремной жизни – а точнее, в СИЗО. И это была тяжёлая, довольно унизительная и, если вдуматься, страшно несправедливая жизнь – никто из нас здесь не был формально осуждён, но при этом все находились в неволе. Теснота, скученность, вонь, прогорклая баланда, невозможность остаться одной и хотя бы нормально помыться – всё било по нервам и повергало в ужасную депрессию. Тончайший матрац не скрывал, а, казалось, только усиливал давление железных рёбер шконки. Вдобавок было холодно. А я не имела вообще ничего: ни сигарет, главной тюремной валюты, ни сладостей, ни своей чашки, зубной щётки и даже прокладок. Поэтому, когда мне доставили первую весточку с воли – передачу, и там оказались столь нужные мне предметы, включая одеяло, чай, прокладки, зубную пасту, пряники, салфетки влажные и обычные, кипятильник, бульонные кубики и прочее, я почувствовала себя Робинзоном Крузо, которому на необитаемый остров вдруг вынесло груду необходимейших для выживания предметов. Авторитет мой среди сокамерниц, который я изначально получила как бы авансом, потому что с высшим образованием, обеспеченная, с квартирой в столице, теперь обрёл реальную, вещественную форму. И когда ты опускаешься на самое дно, а потом вдруг хоть немного приподнимаешься – это радует не меньше, чем если в вольной свободной жизни ты получаешь ценный приз в виде личного автомобиля (будь он неладен).
А однажды лязгнули засовы камеры, и конвоирша скомандовала: «Спесивцева, налегке, на выход – свидание с адвокатом!» – я летела к нему по коридору, словно на крыльях.
Адвокат был с воли, он даже сквозь мутное, толстое плексигласовое стекло показался мне свежеумытым. Мне почудилось даже, что я слышу исходящий от него запах хорошего одеколона. Адвоката я шапочно знала. Какие-то дела через него решала моя мамочка – ещё когда я была в малосознательном возрасте. Тогда она его мне и представила. Он указал на телефонную трубку, через которую положено было разговаривать. Первым делом сказал: «Если не хочешь, чтобы о чём-то узнал твой следователь, об этом здесь лучше не говорить. По закону подслушивать наши переговоры нельзя, но в державе нашей закон часто бывает что дышло».
Затем Иван Андреевич Мирский (он напомнил мне, как его зовут) сказал, что это он подогрел меня, организовал мне дачу – поразительно, как быстро усваивался в тюряге здешний жаргон. Я поблагодарила, но сразу спросила его: а Ярослав? Он знает, что со мной? Он приедет ко мне из М.? Пришлёт письмо или передачу? Мне показалось, что Мирский на секунду смутился, но потом взял себя в руки и быстро ответствовал, что, к сожалению, у Ярика много работы и его никак с фирмы не отпускают ни в отпуск, ни за свой счёт.
В тот момент я не заострила на этом внимания, потому что Иван Андреевич завёл разговор о моём деле. И я выложила ему всё, что знала: и про подкинутый в багажник «Фольксвагена» наркотик, и про облыжные показания Павлика, и про неизвестных мне Касымова и Струева. И главное, что я довела до его сведения: имеется почти документальное признание того, что дело моё сфабриковано. Я рассказала, что шепнула мне охранница. А потом пояснила адвокату, что Валерия Фёдоровна Кудимова некогда, в конце пятидесятых, ударом кинжала убила мою бабушку Жанну Спесивцеву, а теперь имела несчастье скопытиться после нашей с ней беседы в московском кафе «Урания».
Несмотря на все предостережения, сделанные товарками в камере, что сидеть и бороться мне предстоит долго, я всё равно почти не сомневалась, что после моего рассказа адвокат рассмеётся и скажет: «Ну, раз так, я тебя в два счёта завтра же вытащу!» Однако он заявил мне ровно то, в чём заверяли мои новые знакомицы по камере двести один следственного изолятора в Печатниках: «Будем бороться, перспективы у дела хорошие, надо не вешать носа и не сдаваться, однако процесс будет долгим».
От отчаянья я даже воскликнула: «Может, мне признаться во всём – как следователь советовал? А он тогда и впрямь сделает так, чтобы меня до суда отпустили? А потом, на суде, я покажу, что я сама себя оговорила?»
Мирский отрезал: «Ни в коем случае. Да и врёт следователь, если вы признаетесь, тем более вас не отпустят. Доверьтесь мне – я завтра же подам кассационную жалобу, чтобы вам изменили меру пресечения. А пока расскажите мне, ясно и очень подробно, как вы провели в Москве день непосредственно перед арестом – ведь именно тогда вам, согласно показаниям левых свидетелей, наркотик вручили».
Адвокат своим тоном и своими вопросами, даже особенно не стараясь, настраивал меня на спокойный, уверенный и деловой лад. И я стала излагать ему, что делала в столице в тот мой последний счастливый день – последний день на свободе.
В Судебную коллегию по уголовным делам
Московского городского суда
От защитника Мирского И. А.,
защищающего интересы обвиняемой
в совершении преступления, предусмотренного
ч.3 ст.228.1 УК РФ
Спесивцевой В. В.
На постановление судьи
Басманного районного суда гор. Москвы
Об избрании меры пресечения в виде
заключения под стражу от 28 ноября 20** г.
КАССАЦИОННАЯ ЖАЛОБАна постановление суда об избрании меры пресечения
Постановлением судьи Басманного районного суда гор. Москвы от 28 ноября 20** года в отношении обвиняемой Спесивцевой В. В. избрана мера пресечения в виде заключения под стражу.
Указанное постановление считаю незаконным и необоснованным по следующим основаниям.
27 ноября 20*** Спесивцева В. В., управляя принадлежащим ей на правах собственности автомобилем «Фольксваген-Гольф», была остановлена на 78-м километре Горьковского шоссе сотрудником 5-го СБ ДПП[17] лейтенантом полиции Костаковым Т. Ю. Ей было предложено выйти из машины и предъявить автомобиль к досмотру, так как, по заявлению старшего оперуполномоченного УГСКН[18] по городу Москве майора полиции Тюкина Е. П., в результате ОРД[19] сотрудники УГСКН по г. Москве получили оперативную информацию о том, что в автомобиле перевозятся наркотические вещества. Спесивцева добровольно предъявила автомобиль к досмотру. В ходе досмотра в помещении под багажником был обнаружен запечатанный полиэтиленовый пакет с мелкодисперсным порошком жёлтого цвета. В дальнейшем экспертизой было установлено, что вещество является наркотикосодержащим препаратом героин в количестве 273 грамма, что заведомо превышает особо крупный размер данного наркотика. Сразу после досмотра Спесивцева была задержана.
27 ноября 20** года старший следователь СС[20] УГСКН по городу Москве майор полиции Голавлёв обратился в суд с ходатайством об избрании в отношении Спесивцевой меры пресечения в виде заключения под стражу, мотивируя это тем, что преступление, вменяемое Спесивцевой, предусматривает наказание в виде лишения свободы на длительный срок (более десяти лет), а сама она постоянно проживает в городе М., поэтому в состоянии скрыться от следствия и суда и (или) оказать влияние на свидетелей.
Постановлением судьи Басманного районного суда г. Москвы от 28 ноября 20** года было постановлено избрать в отношении Спесивцевой меру пресечения в виде заключения под стражу на том основании, что она подозревается в совершении тяжкого преступления, согласно оперативной информации имеет намерение скрыться от следствия и суда, что подтверждается показаниями оперуполномоченного Тюкина в судебном заседании.
Указанное постановление судьи Басманного районного суда г. Москвы считаю незаконным и необоснованным на следующих основаниях.
Сведения, изложенные в показаниях оперуполномоченного Тюкина о том, что Спесивцева имеет намерения скрыться от правосудия, а также оказывать давление на свидетелей по данному делу, считаю надуманными. Помимо его слов, они не подтверждаются никакими другими источниками. Одна лишь тяжесть вменяемого Спесивцевой преступления не является достаточным основанием для её заключения под стражу. Спесивцева имеет постоянное место работы и высокую зарплату, по месту службы и по месту жительства характеризуется положительно. (Справка и характеристика с места работы и характеристика с места жительства прилагаются.) Она ранее не судима и не замечена в употреблении наркотиков. Постоянно проживая в г. М., Спесивцева имеет на правах собственности квартиру в г. Москве. В связи с вышеизложенным явку Спесивцевой к следователю и в суд возможно обеспечить иными мерами пресечения, которые судом не рассматривались.
