Анна Князева - Сейф за картиной Коровина
Вячеслав Алексеевич вернулся в восемь, поднявшись наверх, он вскоре предстал перед дамами в белой рубашке и тщательно отутюженных брюках. Взглянув на него, Дайнека подумала, что ее отец – чертовски привлекательный мужчина.
Похоже, это заметила не только она. По тому, как забеспокоилась Настя, было видно: ей есть что терять.
А Вячеслав Алексеевич был в ударе. За столом он ухаживал за дамами, включая маленькую Марусю, которая уже была от него без ума.
– Дяденька Слава, а вы не хотите стать моим папой? – спросила она вдруг.
За столом все умолкли, и только Вячеслав Алексеевич, усадив девочку себе на колени, сказал:
– Видишь ли, Маруся, я-то с удовольствием, да, боюсь, твоя мама будет против. Ведь у тебя есть один папа.
– Нет у меня никакого папы! А ты ей нравишься, я сама слышала, как она говорила об этом тетке Насте.
Лена покраснела. Серафима Петровна, подхватив девочку на руки, суетливо заворковала:
– Пойдем-ка, моя миленькая. Поздненько уже… – И понесла Марусю укладываться спать.
– Простите ее, Вячеслав Алексеевич… – смущенно пробормотала Лена.
– О чем вы? За счастье посчитал бы иметь такую дочь!
Обернувшись к Насте в надежде получить поддержку, он наткнулся на ее встревоженный взгляд. Вместо ответа она лишь недовольно повела плечом. Слегка помедлив, проговорила, поджав губы:
– Ты сегодня слишком возбужден. Тебе нужно подумать о своем сердце… Почему ты улыбаешься?
– Просто у меня хорошее настроение, – ответил Вячеслав Алексеевич.
Дайнека с любопытством наблюдала за сценой, которая разыгралась за столом, и вдруг поняла, что до сих пор недооценивала своего отца. Он умел держать ситуацию под контролем.
Никто не удивился тому, что приехал Вилор, Настя категорически отказалась ехать в ночной клуб, предпочитая остаться дома с мужем. Лена, почувствовав себя виноватой, тоже не поехала, и Дайнеке ничего не оставалось делать, как отправиться в город вдвоем с Вилором.
Несмотря на теплый вечер, он был в кожаном пиджаке красивого песочного цвета и в золотистых джинсах. Оставалось только догадываться, на кого именно Вилор собирался произвести впечатление.
Вскоре все прояснилось.
– Я очень рассчитывал, что увижу тебя этим вечером, – признался он сразу, как только они отъехали от дома.
– Послушай… – Дайнеке вдруг захотелось объясниться. – Ты что, серьезно?
– О чем ты? – заволновался Вилор.
– Ну, вот эти твои «асисяи»… Кого ты хочешь обмануть? Я уже давно поняла, что вы с Настей…
– Замолчи! – одернул ее Вилор.
Дайнека притихла.
– Ты не знаешь, что говоришь. Выслушай меня… Только не перебивай. Я и сам могу сбиться, потому что волнуюсь. – Вилор перевел дух. – Это сложно понять… Сам не могу объяснить, почему, но меня тянет к тебе и только к тебе…
Ситуация начинала приобретать чересчур интимный характер, и Дайнека изо всех сил старалась выглядеть отстраненной. Меньше всего ей хотелось, чтобы что-то в ее поведении было воспринято как кокетство. Чувствовала: слова Вилора не лишены оснований.
– Я совершил слишком много ошибок… – попытался продолжить он и снова умолк.
Глядя на его отчаянное выражение лица, Дайнека неожиданно рассмеялась. Ей показались комичными рассуждения столь молодого и благополучного человека о страшных ошибках, которые он совершил.
– Ты не понимаешь меня… – покачал головой Вилор. – Пусть не сейчас, но я могу на что-то надеяться?
– Прости, я не готова к этому разговору. Можешь отвезти меня домой?
– Все понятно – у тебя кто-то есть.
Дайнека задумалась. Ей и самой хотелось бы это знать.
– Может быть, немного покатаемся? – спросил Вилор.
– Я хочу спать.
– Я знаю одно место на Воробьевых горах, оттуда ночью Москва кажется перевернутой Вселенной…
– Вилор, я хочу спать.
Больше они не разговаривали. Остановив машину у подъезда Дайнекиного дома, Вилор отчужденно сказал:
– Спокойной ночи.
Глава 29
Нарисованный человечек
Как ни хотелось Дайнеке поспать еще, а нужно было вставать. Еще вчера она решила сходить к дому, куда ее водил несчастный Удав. Памятуя о том, что случилось той ночью, выбрала не вечер, а раннее утро, время, когда все идут на работу. Тогда можно увидеть большую часть людей, населяющих этот подъезд.
Дайнека заранее подумала о месте, где смогла бы укрыться. Вспоминая о своей прошлой, красноярской, жизни, она горько усмехнулась: по части дворовых наблюдений и подсматриваний в окна у нее богатейший опыт.
Весь путь до места занял намного больше времени, чем предполагалось. Она не решилась идти запутанными дорогами и «тропами», по которым пробиралась с Удавом, а пошла в обход.
Время уходило. Безнадежно опаздывая, Дайнека прибавила шагу. Обогнула угол нужного дома и едва не столкнулась нос к носу с Воландом. Шарахнувшись назад, спряталась, пережидая, пока тот не сядет в машину. Когда наконец он уехал, Дайнека задумалась над тем, стоит ли ей оставаться здесь дольше. Все и без того было ясно – в ночь убийства Нины сюда возвращался сын Воланда.
И все же решив последить еще, вывернула из-за угла и направилась в сторону двухэтажного особняка, где и рассчитывала укрыться. Оттуда хорошо просматривался подъезд и весь двор. В ней теплилась слабая надежда, что она сможет увидеть Филонова-младшего. Дайнека надеялась, что узнает его. Сын хоть немного должен походить на отца.
Здание бывшего доходного дома сопрягалось с красивой решетчатой аркой. Высокие деревья, перемежаясь с ухоженными кустиками, погружали двор в умиротворяющий покой летнего утра. Время от времени хлопали двери подъездов, и Дайнека терпеливо ждала, пока откроется нужная. Когда она наконец открывалась, из подъезда выходили бабушки с внуками, девушки, пожилые граждане, но, как назло, ни одного мужчины подходящего возраста не наблюдалось.
Время шло, было уже двенадцать. Дайнека хорошо понимала, что здесь больше делать нечего, но почему-то не уходила. Ей давно было знакомо такое навязчивое предчувствие. Несмотря на то, что все указывало на необходимость прервать наблюдение, что-то внутри подсказывало: если уйдет – упустит самое главное.
И Дайнека продолжала вышагивать вдоль надоевшей стены. Бабушки, сидящие на скамейке, смотрели больше за ней, чем за играющими детьми. Все чаще и чаще она ловила на себе тревожные взгляды. После того, как одна из них поинтересовалась: «Ты чего здесь, девка, мотаисся?» – она отошла подальше. Присела на бордюр и продолжила следить за подъездом из-за серой машины, которая была припаркована во дворе. Люди выходили все реже и реже. От скуки Дайнека стала возить пальцем по пыльному крылу автомобиля. Окружности, черточки и точки целенаправленно складывались в человечка, раскинувшего руки.
Неожиданный порыв холодного ветра напомнил ей, что она одета не по погоде. В майке на тонких бретельках Дайнека почувствовала себя голой. Пришлось уйти домой, ничего и не дождавшись.
Мобильный телефон зазвонил сразу, как только она перешагнула порог дома.
– Простите, вы не пригласите к телефону Джамиля? – Мужской голос был на удивление вежлив.
– Его нет здесь, – вырвалось у Дайнеки.
На том конце сразу же отключились.
«Странно…» – подумала она и попыталась отогнать от себя тревогу.
Этот короткий разговор определенно таил в себе какую-то угрозу. Дайнека вспомнила развязку загадочной встречи Джамиля с кавказцем. Возникшая тогда тревога снова напомнила о себе.
Телефон зазвонил еще раз. Теперь это был отец.
– У меня для тебя предложение, от которого ты не сможешь отказаться… – начал он с фразы из фильма «Крестный отец».
Дайнека отметила, что, по крайней мере, чистота жанра соблюдается. Все одно к одному.
– Давай…
– Собирай чемоданы. Мы уезжаем в Турцию. Все уже решено, не вздумай отказываться.
– Ты сказал – мы…
– Ты, я, Настя и Серафима Петровна. Все вместе.
Подумав минуту, Дайнека ответила:
– Прости, папа, я не могу.
– Почему?
– У меня есть важное дело. Здесь, в Москве.
– Я забыл сказать, что Вилор тоже едет.
– Это ничего не меняет.
Отец молчал.
– Я правда не могу ехать, папа. Не из-за Насти, поверь. – Дайнека была готова заплакать, так ей было жаль отца. – Поезжай, отдохни. Поедем вместе в другой раз.
– Хорошо, – сухо ответил отец, – как знаешь. Завтра мы улетаем. Береги себя.
Дайнека наконец зашла в комнату. Телефон зазвонил опять.
– Да что же это, господи…
Она нажала на кнопку и услышала голос Ольги:
– Никак не могу пробиться – занято и занято.
– Да, я сейчас разговаривала.
– Знаешь, мне как-то не по себе…
В этот момент раздался звонок в дверь.
– Подожди, не клади трубку, кто-то пришел, – сказала она Ольге и с телефоном в руке побежала в прихожую.
Дайнека была уверена, что вернулся Джамиль. Распахнув дверь, увидела троих мужчин. Они стояли плотной стеной, отрезая ей путь на лестничную площадку.
