Владимир Колычев - Убийца с маникюром
– Я этого не говорил, – чересчур резко мотнул головой Глеб.
– Ты говорил, что я людей убивала. Хотел, чтобы я во всем призналась. А ведь я не убивала. Если бы убивала, то призналась бы…
– Ну да, если не призналась, то не убивала…
– А ты не верил мне.
– Ну, я догадывался, что ты не могла, – вздохнул Глеб, – но мне так голову заморочили…
– Это все, что ты хочешь сказать?
– Э-э… Я виноват перед тобой…
– Может, прощения попросишь?
– Прости!
– Я подумаю… – с обещанием во взгляде улыбнулась она.
В конце концов, какая разница, верил ей Глеб или нет? Ведь он не оставил ее в беде, а о разводе даже не заикался. Может, и была у него задумка порвать с ней, но если так, то она не прорвалась наружу, не воплотилась в жизнь.
– Эта Агния – не только твое проклятие, – задумчиво проговорил Глеб. – Козырев мне рассказал, как она отца убила…
– Я это знала.
– Почему мне не сказала?
– Ты ведь мог подумать, что я оправдываюсь. Ведь это не Агния твоего отца убила, это Марго его заказала… А ты спал с ней… Ты ведь и жениться на ней собирался…
Глеб подавленно кивнул, зажмурив глаза, и в бессильном отчаянии сжал кулаки.
– У тебя свое проклятие, у меня – свое, – криво усмехнулась Кира. – Но ты прав, Агния – наше общее проклятие…
– Козырев сказал, что она уезжать собралась. Завязать со своим преступным бизнесом, сделать пластическую операцию и уехать куда-нибудь за границу. Только он ей не верит.
– Почему?
– Сам не знает почему. В ее положении такой вариант – самый логичный. Но так ведь Агния не человек, она дьявол в юбке… Внешность она, может, и сменит, только не уйдет. Скорее всего, за старое возьмется. И начнет с меня.
– С тебя?!
– Да. И ты ей заплатишь за мое убийство. Она заставит тебя заплатить…
– Шутишь?
– А вдруг она обвинит в убийстве Караваева тебя? Откуда ты знаешь, может, у нее есть какой-то компромат на тебя?
– Это тебе Козырев сообщил?
– Нет, я сам догадался…
– Тогда тебе лечиться нужно.
– Лечиться?! – На какое-то время Глеб завис в раздумье. – А ведь ты права. У кого-то русофобия, у кого-то шпиономания, а у меня страх перед киллерами…
– Может, ты и меня боишься?
– Нет, тебя я не боюсь.
– Да, но безумные подозрения у тебя рождаются. Агния тебя убьет, а я ей за это заплачу… Может, тебе к психотерапевту обратиться?
– Ко мне психоаналитик ходит.
– Психоаналитик? – удивилась Кира. – Повар тоже в белом халате ходит, но ты же сифилис к нему лечить не ходишь?
– У меня нет сифилиса.
– А мне кажется, что у тебя начинается сифилис мозга.
– Не смешно.
– Ну да, от души над этим не посмеешься…
– Какой может быть смех, когда мне страшно? Я и встречать тебя не поехал, потому что страх за горло держит. Я забыл, когда и в офисе последний раз был…
– Это плохо, – нахмурилась Кира.
Она была далека от идеала как топ-менеджер «Электроника», но ей нравилось там работать, она жила делами компании. И сейчас хотела окунуться в них. Агнии она и раньше не боялась, и сейчас. А если и есть какой-то страх, то его хватит лишь на то, чтобы приятно щекотать нервы… Да, она возьмет на себя управление компанией, раз уж Глеб отошел от дел.
– Плохо. Но дела идут, на удивление, хорошо. Валера Смирнов сейчас всем рулит, он отличный управленец…
– Да, неплохой, – не могла не согласиться Кира.
– Я ему зарплату в два раза увеличу, пусть дальше работает.
– Он и так неплохо получает.
– Ну, тогда в полтора. Пусть работает, а мы с тобой на Карибы отправимся.
– Куда?!
– На Карибы. Там остров есть. Типичный остров для Робинзона Крузо. Только хижина там, как у Тома Круза. Хотя стоит не очень дорого. Не дороже нашего дома. Нет, дом здесь мы продавать не будем, деньги у нас есть…
– Остров Крузо с хижиной Круза? А где Сосо Шанель и Коко Павлиашвили?.. – иронично усмехнулась Кира.
– Какая Сосо?
– А какие Карибы? Я под подпиской о невыезде.
– Ничего, я все устрою. Вылетишь по «липовым» документам. Документы «липовые», но там и комар носа не подточит. Я и себе «липу» сделаю…
– Тебе-то зачем?
– Пусть Агния думает, что мы где-то здесь.
– У тебя точно киллерофобия.
– Береженого бог бережет… Я уже договорился, агент выехал на сделку, с оплатой все решено. Дом оформят на мою двоюродную тетку, фамилия у нее нейтральная…
– Ты уже договорился?
– Да, как только узнал, что тебя освобождают, так начал искать вариант.
– А может, ты начал искать этот вариант еще раньше? – ехидно спросила она.
– Раньше я только думал… – Глеб не выдержал ее взгляд, отвел глаза в сторону.
– Да ладно, расслабься. Ну, думал и думал. Ты же без женщины думал уезжать… Или уже нашел себе Пятницу?
– Я нашел остров для Робинзона. А Пятницей будешь ты.
– Ну, если только по пятницам… А вдруг я не захочу уезжать?
– Захочешь.
– Почему ты так думаешь?
– Потому что над тобой висит проклятие. Сегодня Костюшина говорит одно, а завтра скажет другое, и тогда тебя вернут на нары. Тебе это нужно?
Кира не желала возвращаться в тюрьму, но все-таки ответ она дала не сразу. Ей хотелось заняться серьезным делом – руководить компанией, быть на людях, нравиться им, а не менять Москву на какую-то карибскую глушь.
– Хорошо, я буду твоей Пятницей.
Но ведь Агния действительно непредсказуема в своем поведении. Да и следствие продолжается… Нет, она не вернется на нары…
Глава 25
Солнце, пальмы, акулий плавник в сверкающих океанских водах, легкий, смягченный золотым песком шум набегающей волны… Так Кира представляла себе тропический остров. Но, увы, солнце уже третий день за темными тучами, тропический ливень, не переставая, долбит по крыше дома, океана за плотной стеной дождя просто не видно, а посмотреть есть на что – шторм такой, что пишите письма в бутылку…
Глеб взял с собой только своего верного Рудакова, а с ним – самого преданного ему охранника. И двух служанок из Украины выписал – девушки симпатичные, смышленые, но, главное, не знают, на кого работают. Чету Воробьевых они обслуживают. А работы у них много, скучать не приходится. Дом хоть и хороший, но уж больно запущенный. Такое ощущение, что прежний хозяин беспробудно пил горькую, прежде чем выставить свой дом на продажу. Все вверх дном здесь было, горы мусора, и жуткая вонь от него… Зато сейчас все блестит и сияет. Только вот за окном все никак не распогодится.
– Чего загрустила? – как-то виновато спросил Глеб.
– Да вот, на акулу хотела поохотиться, а не получается. Это же остров невезения. Крокодил не ловится, не растет кокос… Надо бы маме позвонить, узнать, может, она меня в понедельник родила?
– Как ты ей позвонишь?
– Я же говорю, остров невезения…
Удивительное дело, телевизионный сигнал через спутниковую антенну здесь принимался, а телефонную связь установить не удавалось. Интернета здесь также не было… А может, Рудаков нарочно так сделал, чтобы исключить связь с внешним миром? У Глеба же фобия, он Агнию боится, у которой целый разведцентр под рукой и авиапарк для путешествий по миру…
– Какой есть… И остров красивый. И дом замечательный. Мне нравится.
Дом большой, основательный, и во дворе с умом все сделано – ливневая вода уходит в специальные стоки, через которые сливается прямо в море. Бассейн стоит под специальным раздвижным навесом, которому не страшны никакие ураганы.
И жизнь здесь бьет ключом. Это Кира скучает, а Рудаков со своим подчиненным не теряются, один с Оксаной закрутил, другой с Олесей. И так им хорошо вчетвером, что и хозяева не нужны, иной раз и не дозовешься… Впрочем, Кира особо и не привередничала. Если надо, сама на кухню спустится, сок или кофе принесет. А сегодня еще и завтрак на всех приготовила. И ничего, никому выговор не сделала. Как бы уборкой дома не занялась, а то ведь от скуки на все руки…
– Я вижу, что нравится, – кивнула она.
И ей нравилось, что Глеб перестал бояться киллера. Успокоился он, внутренне раскрепостился. Вчера полдня с охранниками и служанками провел, в большом холле телевизор с ними смотрел, пока Кира в спальне свою депрессию приручала.
– Я вот думаю, может, по пути Робинзона Крузо пойти? – почесав живот, спросил Глеб.
– Туземца найти хочешь? Смотри, он ведь и сожрать может, – усмехнулась Кира.
– Да нет, пшеницу можно выращивать, коз завести…
– Коз?! Тебе Олеси с Оксаной мало?
– Я серьезно.
– И я серьезно. Смотри, если доить этих коз начнешь, я тебя самого козлом сделаю. Кастрированным козлом! – завелась она.
– Ну вот, ревновать начала, и то хорошо! – засмеялся Глеб. – А то как неживая…
– Как неживая? – Кира вдруг задумалась.
Действительно, чего это она хандрить начала? Всем весело, а у нее как будто мышь в душе сдохла. А ведь она должна понимать, что здесь гораздо лучше, чем в тюрьме. Несопоставимо лучше. И радоваться надо, что все так сложилось. Вот если бы не было опасности вернуться за решетку, тогда можно было бы оплакивать московскую жизнь, но ведь следствие снова могло повернуться к ней задом. А так никто не знает, где она, и если ее вдруг хватятся, то никогда не найдут…
