Евгения Горская - Приют миражей
Бабушка когда-то утверждала, что все болезни от горя. Рассказывала про собственную тетку, у которой муж погиб во время войны, и она после получения похоронки угасла в течение нескольких месяцев.
– Приезжай. Я тебе расскажу кое-что.
После загородной прогулки прорезался аппетит. Саша достала из холодильника замороженные супы и готовые вторые блюда, сунула в микроволновку.
– Вкусно как! – похвалила Гуля суп-пюре из шампиньонов.
– Угу, – подтвердила Саша, – теперь все время буду покупать. Слушай меня внимательно. Гоша файл открыл, на флешке список банковских операций. Бондарчук кому-то деньги переводил. Или ему переводили.
– Или файл попал к нему случайно.
– Да, – согласилась Саша. – А труп, который Юлькина сестра видела…
– Бондарчук?
– Точно. Кто-то ему голову прострелил.
– Царствие небесное, – машинально перекрестилась Гуля. – Откуда ты знаешь?
Саша рассказала про утренние приключения.
– Дай-ка посмотреть файл, – подумав, распорядилась Гуля.
В экран подруга смотрела долго. Саша сначала сидела рядом, потом прилегла на диван. До вечера было далеко, если Гуля уйдет, занять день будет нечем. Поменять работу, что ли? Ходить в присутствие, как все, пять дней в неделю?
– Один он так долго тянуть деньги из фирмы не мог, кто-то его прикрывал, – заключила наконец Гуля.
– Думаешь, это он переводил деньги?
– Думаю, без главбуха не обошлось.
– Воровал главбух? А Бондарчук узнал, начал его шантажировать и поплатился?
– Возможно, – согласилась Гуля. – Но не исключено, что он сам в этом участвовал. Ты уверена, что этот… Серебряков в полицию заявит?
– Обещал, – Саша поднялась с дивана, потянулась.
– Поехали в фирму, – решила Гуля и, видя недовольное Сашино лицо, с нажимом повторила: – Поехали!
Пока Саша одевалась, Гуля позвонила секретарю Лизе, договорилась насчет пропусков.
– Пирожные нужно купить или торт, – предложила Саша, спускаясь к машине. – Неудобно второй раз с пустыми руками являться.
– Купим, – кивнула Гуля, сосредоточенно размышляя.
На покупку пирожных ушло всего несколько минут, на дорогу чуть больше. То ли оттого, что они так быстро появились, то ли оттого, что второй раз суются туда, где им, в общем-то, нечего делать, на лице секретаря читалось большое любопытство.
– Директора нет, – сообщила Лиза. – И не будет. Можно в переговорной посидеть, а можно здесь.
– Все равно, – махнула рукой Гуля и, когда они расселись с чашками чая за Лизиным столом, перешла к делу: – Кто у вас главный бухгалтер?
– Ольга… Ольга Яковлевна. А что? – удивилась Лиза.
– Расскажи про нее, – потребовала Гуля.
– Ну… Нормальная баба. Вообще-то вредная немного. А что рассказывать-то?
– Сколько ей лет?
– Не знаю. Лет тридцать пять. Зачем тебе Ольга?
– У нее с Бондарчуком ничего такого не было?
– Я не замечала. – Лиза подумала и твердо сказала: – Объясните, в чем дело, или я ничего говорить не буду.
– Похоже, Бондарчук уводил деньги со счетов фирмы, – поделилась Гуля. – Ты же понимаешь, что в одиночку он такое проделывать не мог.
– Откуда ты знаешь? – подумав, спросила Лиза.
– К нам случайно попала его флешка, – призналась Гуля и пообещала: – Я тебе потом все расскажу, это целый детектив, почти что Голливуд. Давай про Ольгу.
– Девчонки из бухгалтерии на нее жалуются. Голос не повышает, но гадости говорить любит. Сама приходит когда хочет, а другим за каждую минуту выговаривает. Со мной так вообще не здоровается, я для нее человек второго сорта. По-моему, дура редкостная. Но с Бондарчуком у нее ничего не было, девочки заметили бы. Уж скорее она к директору клинья подбивала. Она при нем не говорила, а пела, – добродушно усмехнулась Лиза. – Ему за нее неловко становилось.
– Почему подбивала в прошедшем времени? – удивилась Саша. – А потом перестала?
– Он умер месяц назад, – вздохнула Лиза. – От инфаркта. Так жалко, не старый еще совсем, пятидесяти не было. Теперь новый директор, его со стороны взяли, вроде тоже ничего. Во всяком случае, вежливый.
– Как бы нам на эту Ольгу посмотреть? – задумалась Гуля.
– Никак. Она в отпуске. За границей, кажется. – Лиза помолчала и заявила: – Не знаю, как флешка к вам попала, но у нас в фирме никто махинациями не занимается. Ольга не великого ума, но обкрадывать фирму не станет. Зачем ей? У нее зарплата дай бог каждому. И потом, не мог Геннадий Федорович, прежний директор, утечки денег не заметить. А участвовать в этом тем более не стал бы. Он хороший дядька… был. Ни за что не поверю.
Лиза повернула голову на стук двери и едва не поперхнулась пирожным. В приемной появился мужчина лет сорока пяти, высокий, худощавый, в джинсах и футболке.
– Здравствуйте, – вежливо кивнул он. – Приятного аппетита.
– Спасибо, – недружно ответили девушки, а Лиза добавила: – Здравствуйте, Антон Степанович.
Мужчина шагнул к двери кабинета, на которой висела табличка «Баранов Антон Степанович» и ниже «Директор», но дверь не открыл, оглянулся и поинтересовался:
– А я могу узнать, какие махинации происходят в фирме?
– Можете, – кивнула Гуля.
– Простите, – влезла Саша. – У нас… непроверенные сведения.
– Это ничего, – сказал директор. – Попробуем вместе проверить. Прошу.
Он отпер дверь, пропустил Гулю и Сашу вперед, кивнул на стол для заседаний, дождался, когда они уселись, и сел сам. Потом спохватился, привстал и представился:
– Антон Степанович.
– Гулия Самохина.
– Александра Рахманова.
– Вы здесь работаете? Я вас не припоминаю. – Он обращался к ним обеим, а смотрел на Сашу.
– Мы здесь не работаем, – мрачно призналась Саша. – Мы случайно узнали кое-что, касающееся вашей фирмы.
– Поделитесь, пожалуйста, – попросил Антон Степанович.
Он говорил совершенно серьезно, и от этого еще больше казалось, что он над ними смеется.
– Вашего бухгалтера Бондарчука убили, – вздохнула Гуля. – Вроде бы.
– Что значит убили вроде бы? – уточнил он.
– Давайте мы не будем забивать вам голову глупыми историями. – Саша под столом толкнула Гулю коленкой. – Просто к нам попала некая информация.
– Я бы хотел знать все, что касается моих сотрудников. Тем более если речь идет о жизни и смерти.
– Извините, это все ужасно глупо, и мы сами мало что знаем. У наших знакомых дача недалеко от дома Бондарчука. Вроде бы местные видели его убитым. Вам лучше все узнать в полиции. – Саша назвала поселок. – Флешка Бондарчука попала к нам случайно. Нам ужасно стыдно, но мы…
– Проявили любопытство, – подсказал он.
– Да, – призналась Саша.
– Я уверена, что он присвоил деньги фирмы, – подала голос Гуля.
Саша порылась в сумке, нашла новую флешку, на которую предусмотрительно записала раскодированный Гошей файл, и протянула директору обе, и свою, и Бондарчука.
– Только…
– Не беспокойтесь, – правильно понял ее он. – Если информация не касается фирмы, она не уйдет дальше этого кабинета.
Баранов попросил их оставить свои координаты и вежливо проводил до двери.
– Он женат? – шепотом спросила Гуля, когда дверь закрылась.
– По документам нет, – ответила Лиза. – А так… черт его знает.
Простились с Лизой, Гуля закрыла дверь приемной и задумчиво прошептала:
– Вот бы тебе за него замуж выйти.
Структуру института Илья изучал тщательно, с ходу отметив дублирование в тематике. Начал просматривать список выполненных в этом году работ и текущих договоров и понял, что устал. К тому же захотелось есть, он посмотрел на часы и спустился в столовую.
Меню ему понравилось. Правда, окрошки, которую он очень любил, уже не было, но солянка оказалась отменной, бифштекс с яйцом тоже. Кондиционера в столовой не было, и, сидя у открытого настежь окна, он решил, что установит кондиционер сразу же, как только будет подписан приказ о его назначении.
Мелькала тоскливая мысль. Он старался отогнать ее, когда работал, но сейчас эта мысль всплыла опять, и он отодвинул недоеденный бифштекс. Он не сможет работать с Варей. Он не сможет круглосуточно находиться с ней под одной крышей, даже если она не будет постоянно маячить у него перед глазами. А она будет, он не сомневался.
Я ее не люблю, признался он себе. Я ее не выношу.
В открытое окно залетела оса, принялась жужжать, кружась вокруг его головы, он отогнал ее рукой. Оса полетала по залу и умчалась назад в окно.
Я не могу больше жить с Варей и не могу ее бросить. Положение чудовищное, безвыходное. Варя не виновата, что он ее разлюбил. Он ее муж и обязан о ней заботиться.
Илья поднялся в кабинет, понял, что работать больше не сможет, посидел, откинувшись в мягком удобном кресле, нехотя встал, запер дверь и поехал домой.
