Евгения Михайлова - Темные тени нехорошей квартиры
И опять Лара не спросила, что он ответил. И насколько важным был их разговор. Эта тема – тяжелая. Ее не поднять. Понятно, что он с женой не разведется. Она осталась с его отцом. Она в принципе посвятила свою жизнь его родителям. Такая преданность ему…
– Наверное, папа долго не проживет, – вдруг сказал Алексей. – Он намного старше мамы. На двадцать пять лет. При ней он хорошо держался, даже тогда, когда заболел. Сейчас он глубокий старик и жить не хочет.
– Это ужасно, – пробормотала Лара. – Но такое состояние проходит со временем…
– У отца не пройдет. Поэтому он отдал мне мамины бумаги, письма, все, что она считала важным хранить… И сказал мне правду, которую они собирались от меня скрывать всегда.
– Что? – У Лары вдруг сильно забилось сердце. Ей показалось, что лучше бы он ей этого не говорил. Что сейчас что-то на них обрушится.
– Я – не родной им сын. Извини, давай не будем об этом.
– Я все же спрошу. Разве это что-то меняет сейчас?
– Меняет. Папа не знает, что я давно в курсе. Мама мне рассказала, когда они с отцом начали болеть. Она – верующая. Считала это наказанием. В общем, длинная история. Раз уж зашла речь, скажу тебе, что мы встретились у твоего дома не случайно. Я ехал вообще-то к вам в квартиру. Хотел познакомиться с твоей соседкой. Кое-что уточнить. Но потом появилась ты, тогда не было случая поговорить с этой соседкой, да и не хотелось тебя во все это вмешивать.
– Что за соседка? – спросила Лара, чувствуя, что у нее стали холодными не только руки и ноги, но даже кожа на лице.
– Марина Демидова.
– Ты все же с ней поговорил?
– Да, позвонил потом… Мало что прояснилось. Мне нужно было узнать у нее об одном человеке… Потом узнал сам.
– Когда ты приехал? – спросила Лара.
– Три дня назад.
– Три дня назад Марину убили. Зарезали. Ты об этом знаешь?
– Нет, – ровно сказал Алексей. – Откуда я мог это узнать.
Ночь закончилась. Утро нагло и беспощадно заглядывало в окно между занавесками, суетилось, подгоняя ветром мелкий снег. Лара смотрела на метель, и ей казалось, что она рисует белое лицо трагического клоуна, который растягивает в улыбке нарисованный длинный рот и плачет при этом.
Глава 20
Сергей утром встретился с Виталиком, помощником, который передал ему кое-какие документы, назвал сумму, в какую они ему обошлись.
– Жук этот хмыреныш, начальник паспортного стола. Сначала вообще выделывался, кнопки нажимал, грозил охраной и полицией, говорил, что предаст меня суду за ложный донос, шантаж и вымогательство. Я ему тихо так: «Слушай, – говорю – ты, педрила, можешь сразу подавать по поводу сексуальных домогательств. Я твои дела уголовные прочитал. Ох, чую ты с отсидки вернулся не девушкой».
– Он сидел? – с интересом отреагировал Сергей.
– А как же. За то, чем сейчас занимается. Махинации с недвижимостью.
– Как его зовут?
– Точно не запомнил, но там написано, есть копии заявлений на его имя. Матвей, что ли. Хрен Матвей, короче.
– Не тот, – сказал Сергей. – Но их явно клонируют. У нас по разным делам много таких Матвеев проходило.
– Может, и клонируют, – философски произнес Виталик. – Мошенников же мало, а земля без них крутиться перестанет. На их… ну, ты понял, на чем. Значит, после моих слов он полюбил меня. Им всем почему-то кажется, что это сильно круто – посмотреть их уголовные дела. И при этом на уме одно! Только сначала на ухо мне пошипел, что враги могли ему в кабинете навтыкать прослушки. И вышли мы в садик. Он с полоборота въехал в суть вопроса. Сразу назвал сумму. В баксах. Рубли, говорит, даром не нужны. Не себе, мол, сам понимаешь. Откатить надо кому-то. Назвал три тысячи. Согласился на тысячу. Потом работал хорошо, должен признать. Я дал ему список адресов, комплект документов получил очень быстро.
– Ее он знает?
– Я спросил. Фотку показал. Фамилию, адрес назвал. Он глаза под лоб закатил, потом выдал: «Я всех тут знаю, но не очень».
– Ответ отличный. Деньги переведу тебе на карту.
– Фотку возьми, не дай бог, девушка моя увидит. Перепугается.
– Да ладно, – Сергей взял из рук помощника небольшую фотографию. С нее угрюмо, как всегда, смотрела Зинаида Печкина. – Женщина – мечта. Огородника, которому пугало нужно. Слушай, я в шоке. Столько у нее мужиков. Как это возможно? Может, сразу под наркозом?
– Наркоз однозначно был на какой-то стадии… А сначала… Ты будто не знаешь: некрасивых женщин не бывает, бывает мало водки. Короче, все жертвы – сильно пьющие.
– Ясен пень. Хорошая работа, Виталик. С этим мы точно сдвинемся с места.
– Ниточка? – радостно спросил помощник. – У кого – тараканы, а у тебя ниточка.
– А то! – кивнул Сергей. – Я, конечно, допускаю, что все эти дела – параллельные, так сказать. Но мотив для истребления столь любимых ею Сидоровых налицо.
– Налицо-налицо. И башка участкового – туда же, возможно, и соседка зарезанная могла быть при делах. Ты, конечно, со мной не согласишься. Но если бы просто за ней понаблюдать, разговоры поперехватывать, не исключено, что попалась бы на заказе сына отравленной Сидоровой.
– Виталик, – скорбно сказал Сергей. – Мне нравится твоя искренность, но нравственность оставляет желать лучшего. Ты предлагаешь понаблюдать, как будет убит Семен Сидоров, и взять убийцу с поличным? Это не наш метод. Сидоров у нас под программой «Защита свидетелей».
– Да не наш, конечно. Просто ловить их пора, сам понимаешь. Я только это имел в виду. В том, что мочилово продолжится, пока там бабки лежат, не сомневаюсь. А сам я что… Ты ж знаешь, мухи не обижу. В самом прямом смысле. Если ко мне прилетает муха, я делю с ней последний кусок хлеба.
– Друг! – торжественно произнес Сергей. – Рад, что не ошибся в тебе. Мухой ты меня убедил. Слеза прошибла. И по поводу последнего куска тоже.
В кабинет Земцова Сергей вошел деловым, энергичным шагом.
– Привет, Слава. Ты знаешь, я всегда прихожу к тебе с приветом. На этот раз – убью наповал. Может, мы с «нехорошей» квартирой сейчас одним махом разберемся.
– Махом? – не сразу отвел усталые глаза от монитора Земцов. – Да, когда ты в деле, нам это точно грозит. Именно – одним. И что ж такого ты нарыл?
– Мессалину! Жиличка этой коммуналки. Деньги, спрятанные в комнате Лидии Смирновой, – точно ее. Сидорова эту бабу просто крышевала по всему. И взяла бабки на сохранение на свою голову. Ныне уже не существующую.
– Кто?
– Угадай!
– В отличие от тебя, я не силен по этой части. Марина Демидова? Твоя клиентка Лариса Корнилова? Сама Лидия Смирнова?
– Мимо!
– Тогда остается только дебильный сын Зинаиды Печкиной. Сережа, кончай валять дурака. Ты шутить пришел?
– Слава, я тысячу баксов за эти вот бумаги, – Сергей положил их перед ним на стол, – отдал. И работа была не у монитора, а ногами по району.
– Машина сломалась?
– Ладно, не суть. Смотри.
– Смотрю… Обычная картина. Одинокие, пьющие мужики, не приходя в сознание, женятся на аферистках, которые потом растворяются, а квартиры оказываются проданными по несколько раз за неделю добросовестным приобретателям. Мужики перед этим отдают концы. Ну? Что дают нам эти печальные истории?
– Мессалина одна, я же сказал! Разные аферистки являются Зинаидой Печкиной, у которой мы, возможно, найдем паспорта на все эти фамилии. И мой помощник все это получил у человека, который наверняка их паспорта ей и продавал. Как продал нам и эти документы. А вот и она, – Сергей движением фокусника поднес к глазам Славы снимок.
– Е…лки, – произнес Земцов. – Если жертвы на это пошли, значит, другого способа покончить жизнь самоубийством у них не было.
– И они покончили ее убийством. Боюсь, мы ничего не докажем. Хотя если Масленников скажет, что эксгумация даст какой-то результат, может, и докажем. И найдем следы синильной кислоты, но это вряд ли. Кроме того, что там уже ничего не осталось от печени и пищевода из-за времени, мы не знаем, где они зарыты. И не узнаем, скорее всего. Не хоронили их точно.
– Сережа, если все так и мы ее берем, то все узнаем. По крайней мере, где зарыты жертвы.
– Не думаю, что ее в это посвящали. Организацией такого рода дел могла заниматься Сидорова, или начальник паспортного стола, или тот же Романов, который что-то решал. Коля по пьяни бредит в больнице про какие-то завещания.
– Не понял, он уже пьет?
– Пока не регулярно. Сослуживцы спиртное принесли в больницу.
– Да, с этим действительно можно работать. Это наверняка ее личные деньги, поскольку все остальные ну никак не могли держать свои под кроватью или в чужой комнате. Это самый дурацкий момент во всей истории. А на Печкину похоже. На нее все похоже. А с такими деньгами нанять кого-то, чтобы убрал свидетелей, – проще простого.
– Не исключено, что Сидорова не захотела отдавать ей деньги, о которых знали сын Валентины и внук. Вот они и подорвались их вывезти, узнав про Зинину попытку проникнуть в комнату.
