Наталья Александрова - Священный изумруд апостола Петра
– С дедом?
– Ну да, Анька и мужик этот. Не скажу, что красавец писаный, но что-то в нем есть, сила какая-то… И Анька на него смотрит – и прямо светится вся, как елка новогодняя! А я тут с мусором, как полная дура, и штаны все заляпанные, даже неудобно!
– А потом что было?
– Да ничего, я поскорее в подъезд проскочила, не подошла к ним, потому что в таком виде… Ох, учила меня мама, что всегда надо себя в порядке держать, а мне все не впрок!
– А они, значит, разговаривали?
– Ну да, во дворе… Так не вышло у нее, значит, с мужиком этим? Жаль… А рано утром мы улетели, было это двадцать третьего сентября, я точно помню. Стало быть, видела я их двадцать второго.
Агния молчала.
Двадцать третьего сентября она прибежала домой по звонку соседки и нашла деда лежащим на полу в луже крови. Рядом валялась треклятая лампа с тремя грациями. Тело уже остыло. Значит, накануне Аня виделась с дедом? И даже познакомила его со своим другом? Судя по рассказу Марьяны, не просто другом, а любимым человеком.
Отчего же она не сказала Агнии об этом? Не придала значения? Не хотела вмешивать своего приятеля в дело об убийстве? Но в таком случае, куда он делся потом? Ведь Агния точно знает, что была у Аньки любовная драма, как выражаются в сериалах, после чего она вернулась вся заледеневшая, ушла из большого спорта и никому не рассказывала о своей личной жизни.
Агния тогда и не спрашивала ни о чем, потому что была в шоке после смерти деда. И получается, что все эти события случились одновременно. Совпадение? Все может быть.
Однако встали перед глазами закатившиеся глаза убийцы, который шептал злорадно:
«Хочешь знать, кто убил твоего деда? Спроси свою подругу…»
И умер, подлец, так ничего и не сказав[7].
– Агния, ты что? – теребила ее Марьяна. – Тебе плохо?
– Да нет, – Агния очнулась и поглядела в испуганное лицо соседки, – просто вспомнила про деда… Да никогда и не забывала…
– Извини меня, я тут прицепилась со своими разговорами, – бурно каялась Марьяна, – выпей еще кофейку, пирожок съешь, ты прямо зеленая вся стала!
Однако пирожок показался Агнии резиновым, а кофе – совершенно безвкусным, как вода. Она бросила взгляд на часы и поняла, что безнадежно опаздывает на работу. Ах, да и черт с ними со всеми!
В голове звучал злорадный голос:
«Спроси свою подругу, спроси свою подругу…»
– Я пойду, – пробормотала Агния, – на работу пора…
Марьяна смотрела удивленно. Еще больше она удивилась, когда увидела, что Агния пошла не к лифту, а к себе в квартиру. Марьяна пожала плечами, но ничего не сказала.
Как Агния изменилась за это время, что они не виделись! Выглядит старше, чем есть, и эта морщинка возле губ скорбная… Она деда очень любила, а тут такое с ним случилось… Жалко-то как Николая Львовича, такой замечательный был старик…
Агния вошла в квартиру и без сил опустилась прямо на пол. Ноги ее не держали. Что, что все это значит? Неужели Анька, девчонка, с которой знакомы они были с семи лет, оказалась как-то замешана в смерти деда? Да не может быть, такого просто не может быть никогда! Анька – честная, добрая, деда ужасно уважала, любила даже…
Нет, Агния должна спросить обо всем прямо. Если Анька будет все отрицать, сослаться на Марьяну. Возможно, Марьянке все показалось, и с Аней был тогда просто знакомый по спорту. Все-таки больше двух лет прошло, да что там, почти три…
Агния почувствовала, как силы возвращаются к ней, поднялась, одернула мятую юбку, поглядела на себя в зеркало… да, вид не очень хороший. Она глубоко вдохнула, задержала воздух и сосчитала до пяти. Помогло. Сердце перестало биться где-то у горла и вернулось на свое место, в ушах пропал постоянный комариный писк, в глазах перестала плескаться паника.
Все в порядке, сказала себе Агния, сейчас она причешется, подкрасит губы и поедет на работу. И в дороге будет думать только о правилах уличного движения. И телефон отключит, чтобы не трезвонили с работы и не отвлекали.
Однако благим ее намерениям не суждено было сбыться, потому что, идя по двору к своей машине, она нос к носу столкнулась с Аней.
– Привет, – бросила та, – а ты что не на работе? Проспала, что ли?
И тут же осеклась, увидев лицо подруги. И даже не спросила, что же случилось. Ох, Анька, с виду проста, а до чего же проницательна!
– Я хотела спросить, – медленно, с придыханием, начала Агния, – почему ты никогда не говорила мне, что виделась с дедом накануне его… его смерти?
– Я… – начала Аня, тоже глубоко вздохнув, и Агния поморщилась как от зубной боли.
Вот сейчас Анька будет врать, что вовсе она не встречалась с дедом, что она уезжала на сборы, на соревнования, на чемпионат, на спартакиаду, станет уверять Агнию, что она ошибается, будет приводить ненужные подробности, а Агния будет слушать все это и знать, что она врет, и совершенно ничего нельзя будет сделать, кроме как притащить Марьянку и устроить им очную ставку. Но это же просто нелепо, они же не в полиции…
– Кто этот человек, которого ты познакомила с моим делом? – спросила Агния. – О чем вы разговаривали?
– Его больше нет, – теперь Анин голос звучал твердо, – его нет и никогда не будет.
– Слушай, – прошипела Агния, – мне нет дела до того, что он тебя бросил. Мне наплевать, что он оскорбил тебя, обманул твои надежды и затоптал в грязь твои нежные чувства! Я только хочу знать – кто он такой и что ему нужно было от деда?
По тому, какими темными стали глаза Ани, Агния поняла, что она на правильном пути.
Анькины обычно голубые, словно выгоревшие, глаза потемнели от расширенных зрачков. Такое впечатление, что Анька здорово под кайфом. Чего быть не могло по определению, это Агния твердо знала.
Значит… Значит, Анька боится. Боится ее, Агнии. Потому что теперь она знает, что Агния тоже знает. А если не знает, то обязательно рано или поздно докопается до правды. Вот ведь она уже догадалась, что тогда, за день до смерти деда, Анька и тот мужчина не просто так проходили мимо, они разговаривали о чем-то важном. Не такой был человек ее дед, чтобы просто так приятно беседовать на солнышке, да и Анька никогда во дворе без дела не болталась.
– Что ты ему сказала? – Агния подошла ближе и вцепилась в Анькину куртку. – А может быть, это ты пришла к нему в тот день? Тебя бы он впустил без разговоров. Ах, Анечка, детка, заходи, чай пить будешь? Конфет его съела за эти годы тонну! Поперек горла не становятся?
Аня молчала, и от этого Агния разъярилась еще больше:
– Думаешь, если будешь молчать, я отстану? Нет уж, теперь-то я вытрясу из тебя всю правду! Чего бы мне это ни стоило!
Краем глаза Агния заметила, что мамаши с колясками, которые сидели возле песочницы, посматривают на них с опаской. И старушки на скамеечке уставились неодобрительно, а одна уже достала мобильный телефон. Аня, очевидно, тоже это видела. Она отвела руки Агнии от себя и сказала неестественно ровным голосом:
– Слушай, это не тот разговор, который ведется во дворе и на бегу. Я зайду к тебе вечером, там и поговорим в более спокойной обстановке. Обязательно поговорим.
– Увиливаешь? – прошипела по инерции Агния. – Столько времени врала мне, а теперь…
– Я приду! – Теперь уже Аня вырвалась с силой. – Я приду и все расскажу.
И посмотрела так, что Агния опомнилась и поняла, что придет. Слово у Аньки всегда было твердое, это точно.
– Будь оно все проклято! – пробормотала Агния и побежала через двор на проспект. Хватило ума сообразить, что за руль ей в таком состоянии садиться никак нельзя.
В такси она немного успокоилась и решила отложить все на вечер. Что уж теперь, больше двух лет ждала, еще немного подождет.
Агния миновала магазин, что находился на первом этаже, и поднялась в офис фирмы. Охранник кивнул ей и даже приподнялся с места. В свое время, когда Солуянов купил фирму после смерти ее владельца Антона Борового, он по совету Агнии сменил кое-кого из персонала, в том числе всю охрану. Прежние мгновенно распустились после смерти хозяина. Теперь охрана была на высоте.
Агния удивилась тишине, стоявшей в коридорах, впрочем, у Солуянова так было заведено, чтобы сотрудники не болтались, а работали каждый на своем месте. Из дверей бухгалтерии выглянула девица, увидела Агнию, ахнула тихонько и скрылась. Агния ее не помнила, новенькая, наверно.
В приемной сидела секретарша Нелли Леонидовна – серьезная дама после сорока. Она была из прошлых сотрудников, Солуянов оставил ее за представительность и умение держать верный тон в любой, самой нестандартной ситуации. К Агнии Нелли Леонидовна относилась с уважением – думала, что это она замолвила за нее словечко перед новым хозяином.
Пахло в приемной духами и валерьянкой. Агния поздоровалась и хотела пройти к себе в кабинет, но остановилась, потому что из кабинета Солуянова слышались громкие крики. Агния невольно прислушалась, потому что почувствовала дежавю. Точно также несколько месяцев назад она стояла и слушала крики из кабинета после смерти Борового, и Нелли Леонидовна откупоривала пузырек валерьянки. Тогда в кабинете орала вдова, ее успокаивал адвокат Лисовский – редкостный жулик и прохиндей, мало того что Агнии жизнь качественно испортил, так еще и вдову Борового потом обобрал до нитки. Впрочем, ей так и надо, та еще была стерва.
