Гремучая смесь с колокольчиком - Луганцева Татьяна Игоревна

– Ну, я не знаю… – пожала плечами Таисия. – Например, закроют галерею… Аглая честно сказала, что сейчас кризис, доходы от галереи резко упали. Кто будет покупать картины, если кушать нечего? Единственно, что остается стабильным – это ваша дорогостоящая и кропотливая работа. Богатые клиенты обращаются только к вам, так как полностью вам доверяют. Вот мы и выезжаем исключительно за счет вашего имени, – пояснила Таисия.

– Мне лестно, конечно, слышать такие слова, но сейчас я напрягся.

– Почему? – спросила Тая.

– Так случись что со мной, и галерея накроется медным тазом? Вот не хотел бы я, чтобы от меня страдали другие люди, – даже несколько расстроился Сергей Семенович.

– Я не хочу, чтобы с вами что-то случилось. Даже не говорите об этом! – замахала руками Таисия. – Да и что с вами должно случиться?

– Так не мальчик уже, – пояснил Сергей Семенович и театрально схватился за сердце, словно проверяя, на месте ли оно.

– Все равно, даже не думайте об этом! – чуть ли не в приказном порядке сказала Таисия, вдруг остро ощутив, что этот человек ей на самом деле очень дорог, словно и вправду являлся близким родственником.

– Да я-то здесь живу и ни о чем больше не думаю, а может, и стоило задуматься… Мне-то здесь удобно, мастерская рядом. Людей не очень хочу видеть, в смысле, вот идя по улице, диковат я как-то. Привык к дому, привык вот к тебе. А другие люди меня могут раздражать. Диковат я как-то… Врач говорит, что я страдаю социофобией.

– Вы и к врачу обращались? – удивилась Таисия.

Сергей Семенович кивнул.

– Говорю тебе как на духу, и врачу то же самое сказал – есть у меня проблема… Испытываю колоссальный дискомфорт, когда из дома выхожу, когда общаюсь с незнакомыми людьми. Для меня это каждый раз словно стресс. Поэтому я так счастлив, что мне удалось поселиться здесь, при галерее. Ходить никуда не надо, ездить тоже… А тебя мне жалко, Тая. Я, конечно, старый тертый калач, но мне кажется, что ты просто не встретила своего мужчину. Ты такая молодая, красивая женщина, но вот не повезло в личном плане.

– Это точно. Не хотела вам говорить, но, так уж и быть, скажу. Я ведь и с женатым успела повстречаться. Орел тот еще. Все мне страшные истории про жену рассказывал. Как ему с ней плохо, как они давно не спят вместе, как скоро он с ней будет разводиться. Тьфу! Сидела, смотрела на него, открыв рот. Чужой мужик! Вот он кто! Чу-жой! А однажды наткнулась на него в ресторане, куда он пришел с женой, тут-то у меня глаза и открылись. Как он ее обхаживал, как суетился… А когда меня увидел, так сделал вид, что мы не знакомы.

– Молодец! – рассмеялся Сергей Семенович. – Наверное, документы о разводе подписывал.

– Вот и я о том же… Так противно. Потом, конечно, звонил, унижался, говорил, что я все неправильно поняла, что мы снова должны быть вместе и все будет хорошо.

– Ох, Тая, Тая, – покачал головой реставратор, лукаво смотря на нее, – конечно, красивой женщине можно простить любой каприз, но я всегда считал тебя умной, несмотря на то, что ты блондинка…

Настала очередь рассмеяться Таисии.

– Блондинка, да… Опыта в отношениях с мужчинами у меня не было. Плыла по течению. Замужем и замужем… А тут растерялась что-то. Мне бы одной побыть, подсобраться с мыслями. А я испугалась, стала искать надежную почву под ногами…

– Мужчину? – вздохнул Сергей Семенович.

– Именно, но не нашла и сейчас вот как раз успокоилась. Лучше буду одна, чем не пойми с кем. И хватит говорить на эту тему. Десерт? – спросила Тая, попыталась встать, но ее повело и она опять плюхнулась на стул. – Ой! Запьянела я!

– Я вижу! Глазки блестят, щечки горят! – засмеялся Сергей Семенович.

– А вы не достанете пломбир из морозильника? И не потрете на него шоколад? – виновато попросила Таисия. – Так вкусно получается…

– Конечно, сейчас все сделаю! Ты сиди-сиди, отдыхай, а то как пчелка трудишься целыми днями.

Сергей Семенович достал из шкафа две креманки и принялся перекладывать в них мороженое, а Таисия наблюдала за его неловкими движениями и чувствовала полную расслабленность.

– Раз у нас вечер откровений… может, и вы что расскажете о себе? – спросила она у Сергея Семеновича. – Только не говорите, что раз вы такой нелюдимый, то у вас и личной жизни не было. Этого не может быть!

Сергей Семенович почесал затылок, явно задумавшись.

– Хорошо, конечно, что я произвожу впечатление человека, у которого должна быть личная жизнь, но…

– Но? – подхватила Тая, которую просто обуяло любопытство.

– Но ты же хорошо знаешь меня уже много лет. Ну какая личная жизнь? Ты разве кого-то видела рядом со мной? – покосился он на нее через плечо.

– Вам честно ответить? Ходят слухи, что в молодости у вас была несчастная любовь, и после этого вы так и не женились и стали затворником.

– Про меня даже слухи ходят, – усмехнулся Сергей Семенович.

– Еще говорят, что у вас что-то с Аглаей есть, – продолжала подливать масла в огонь Таисия.

– А не говорят, что я не распространяюсь на тему своей личной жизни? – спросил реставратор и повернулся к Тае вполоборота.

Таисию поразила бледность его лица и проступившая боль в глазах. Ей даже стало не по себе.

– Извините… я не из праздного любопытства, просто… Напилась я что-то… – засуетилась она, вставая на ноги.

– Ты куда? – забеспокоился Сергей Семенович.

– Да пойду, подышу воздухом.

Тая сунула ноги в черные лодочки на средних каблуках, накинула легкий плащ прямо поверх домашнего платья и выскользнула наружу.

Ей было неудобно перед Сергеем Семеновичем за свою навязчивость, да и подышать свежим воздухом не помешало бы. Давно она вот так не баловалась алкоголем.

Выйдя на улицу, Тая задумалась, куда бы пойти. Галерею окружал небольшой сад, в котором работал наемный садовник, но на ночь сад закрывался, чтобы там не расположились бомжи, а идти за ключом к охраннику Таисии было лень. Оставалось… кладбище, куда Тая и направилась. Будучи, как большинство женщин, трусихой, она еще подумала, чего ее несет ночью на кладбище? И сама же себе ответила: алкоголь… да и кладбище было свое, родное, не страшное.

Это было последнее, что Таисия помнила, потому что, не успев сделать и двух шагов, она получила оглушающий удар по голове и очень быстро потеряла сознание.

Когда Таисия пришла в чувство и попыталась пошевелиться, первое, о чем она подумала, – лучше бы она в себя не приходила. Руки и ноги у нее были связаны, а глаза чем-то завязаны. Не видно было ни зги. Таисию охватила настоящая паника, и кто бы ее за это осудил? Ей было холодно, ныл затылок и болели связанные запястья и щиколотки.

«Господи, что это? Куда я попала?» – подумала она и закричала что было сил:

– Помогите!!!

Голос ее разнесся акустической волной, что показывало, что она находится в каком-то помещении.

– Эй! Помогите! – повторила она, стуча зубами, и каким-то шестым чувством поняла, что в помещении есть кто-то еще.

– Вы здесь? Кто вы? Не убивайте меня! Пожалуйста!

– Нужна ты мне, – ответили ей глухим, явно измененным голосом.

– Что вам надо? Деньги? У меня их не очень много, но есть. Я отдам, все отдам!

– Тебя как зовут? – спросил голос.

– Тая… Таисия я… Альбертовна.

– Я могу сделать тебе очень больно, – сказал голос, приближаясь к ней.

Таисии показалось, что сейчас от страха у нее выскочит сердце из груди.

– Не надо, пожалуйста.

– Если ты скажешь правду, я не трону тебя, но если соврешь хоть в чем-то…

– Я скажу правду, только правду! – заверила Таисия неизвестного, а сама в это время пыталась освободиться от веревок на запястьях.

– Я предупредил.

– Спрашивайте! Что вы хотите знать?! – спросила Тая, думая о том, что она могла знать такого важного, чтобы ее похитили? Не на секретном же объекте она работала. – Мне трудно дышать, – сказала она.

– Я не сниму повязку с глаз, – ответил ей голос.

– У меня на шее цепочка замоталась, помогите. Иначе я задохнусь, – искренне попросила Таисия.