Наследница по кривой (СИ) - Лав Нинель
- И чем же закончилась столь романтическая история, - спросил Дмитрий Викторович, пытаясь скрыть своё волнение и вновь возникшую неприязнь.
Но запас откровенности Киры неожиданно иссяк.
- «Столь романтическая история» закончилась довольно банально, - буркнула она, - выражаясь словами моей Алисы: «Любовь прошла – завяли помидоры».
Опять зазвонил телефон.
Теперь уже Кира первая потянулась к аппарату на столике.
- Алло! Алло! – несколько раз повторила она, поднимаясь с дивана, положила трубку на место и растерянно посмотрела на деньги – куда девать эту кучу...
- Возьмите пару пачек, а остальные положите вот сюда… - подсказал Дмитрий Викторович, встал и поманил новую хозяйку за собой в спальню.
«Открыв» зеркало, как дверцу, он покрутить ручку кодового замка сейфа, спрятанного за зеркалом.
- После смерти Паши я немного изменил комбинацию: пятьдесят по часовой стрелке, пятьдесят пять против и снова пятьдесят по часовой стрелке. В сейфе для вас оставлен подарок.
Он взял с полки и протянул Кире длинный белый футляр.
- Спасибо, - поблагодарила она и не открыла бархатную коробочку.
«- Вот это выдержка, - невольно восхитился пожилой мужчина – он умел ценить противника - ни одна из знакомых ему женщин не смогла бы похвастаться такой выдержкой. – Возможно, она и правда не любит подарки. Для меня это плохо - дал бы ей миллион долларов отступного, и она не путалась бы у меня под ногами…»
А Кира, зажав в руке белый футляр, неожиданно вспомнились пророчества живущего в спальне домового: «К ху-уду! И к большому добру!».
«- Вот оно – большое добро! А что худого? – и сама же ответила. – Что может быть хуже смерти! И она уже случилась: с Пашей и с той несчастной женщиной на дороге. Возможно, если бы эта несчастная женщина не взяла мой зонт, оставленный около двери на лестничной площадке, она бы раньше увидела машину, успела бы перебежать дорогу…».
«- Нечего брать чужие вещи! – возмутился Кирин внутренний голос, не соглашаясь с такой постановкой вопроса. – Если бы она не спёрла зонт, то не последовало бы наказание за воровство!»
«- Прекрати! – строго одёрнула Кира свои собственные мысли. – Если бы я не была такой растеряхой, то не оставила бы зонт за дверью и не подвергла бы её искушению взять чужое».
«- Ну, ты ещё обвини себя в смерти этой женщины! – язвительно посоветовал ей внутренний голос. – Выйди на площадь, стукни себя кулаком в грудь, а потом бухнись на колени и покайся принародно! Лучше о себе подумай!»
Кира не смогла сдержать печального вздоха.
- Что-то случилось? – поинтересовался Дмитрий Викторович.
- Нет, - поспешно заверила Кира. – Вспомнила одно печальное событие.
- Сбитую женщину? Эту новость Татьяна Ивановна сообщает всем входящим в подъезд.
- Да уж… новость, - Кира не знала, кто такая Татьяна Ивановна, но предположила, что она одна из тех выбежавших из подъезда женщин.
- А вы, какое отношение имеете ко всему этому? Видели?
Кира кивнула.
- У неё был мой зонт… красный в белый горошек. Я забыла его на лестничной площадке у двери, а она взяла… может без зонта она раньше увидела бы машину.
Дмитрий Викторович отметил про себя сей странный факт с зонтом, но вывод не сделал – она для него чужой человек и её проблемы его не касаются.
Потому, как Кира отрешенно замолчала, он понял, что разговор на эту тему окончен.
- Давайте перенесём наши наследственные дела на завтра, часа на три, - предлагая это, Дмитрий Викторович брал по одной пачке из сумки Киры и складывал в сейф. – Или у вас другие планы?
- Нет у меня никаких планов, - вздохнула Кира, машинально провожая глазами очередную пачку долларов.
- Вот и прекрасно! – оставив сумочке одну пачку, Дмитрий Викторович взял из рук Киры белый футляр с подарком, положил его сверху на пачки денег и предложил: - Знаете что, Кира Дмитриевна, берите ка вы мою машину и поезжайте по магазинам – надо побаловать себя после пережитого стресса.
Их опять прервал телефонный звонок.
Они одновременно посмотрели на телефонный аппарат, а потом друг на друга.
- Может, детишки балуются?
- А может, совсем и не детишки…
Дмитрий Викторович решительно подошёл к столику в гостиной и взял телефонную трубку.
- Слушаю вас! Вас не слышно, уважаемый, перезвоните.
Положив трубку, Дмитрий Викторович задумчиво посмотрел на телефонный аппарат.
- Не нравится мне это… Ну, что ж, поехали, только сначала Арсен отвезёт меня в офис.
Спорить Кира не стала – давно о ней никто не заботился...
8
8
Дмитрий Викторович жестом пригласил Киру садиться в машину, и пока она пробиралась внутрь просторного салона, , тихо разговаривал с водителем.
- Отвезёшь меня в офис на Таганку и поступишь в распоряжение Киры Дмитриевны. Повози её по дорогим бутикам и салонам.
«- Ларка умрет от зависти, когда узнает, что Шубин оставил мне свою квартиру, - с несвойственным ей бахвальством неожиданно подумала Кира, глядя через лобовое стекло на движущиеся по Садовому Кольцу машины, и тут же опечалилась. – А что скажет муж, узнав от неё о наследстве? Нет, ничего нельзя никому говорить! Тем более Лариске - она никогда не умела хранить чужие тайны, тут же выбалтывала их самому неподходящему человеку».
От своих невесёлых дум Кира сразу сникла и отвернулась к окну.
Дмитрий Викторович устало откидывался на спинку сиденья - виновница его изматывающей бессонницы и усталости сидела сейчас рядом с ним и нервно покачивала ногой. Он сунул руку в карман пиджака и нащупал трубочку с валидолом – после смерти Павла он стал возить его с собой: иногда от воспоминаний сердце больно толкалось в груди, но доставать таблетки передумал и обиженно уткнулся носом в тонированное стекло.
Так они и ехали всю дорогу до офиса: молча, отвернувшись друг от друга, нервно покачивая ногами и думая невесёлые думы – каждый свои.
9
9
Нагруженная покупками, под завистливыми взглядами продавщиц Кира вышагивала по ковровой дорожке очередного модного бутика мимо манекенов, задрапированных сверкающими тканями.
После первой же покупки её настроение и, правда, улучшилось, и ей даже приходилось сдерживать свои «восторги и порывы».
Ну, зачем ей тонкая, кашемировая шаль с кистями и неброской ручной вышивкой? - у неё ведь нет строгого элегантного платья до пола. Но даже если купить такое платье и понравившуюся кашемировую шаль, то куда она пойдёт во всём этом? Ну, раз в год выберется на корпоратив, сопровождая мужа…
С сожаленьем выпустив из рук нежную, невесомую шаль, Кира вздохнула и пошла к выходу, к лестнице на первый этаж. Но неожиданно на её пути возникло непреодолимое препятствие… благоухающее и сексуальное!
Возникшее «препятствие», как две капли воды, походило на Кевина Сорбо, играющего Геракла в одноимённом сериале, только было оно лет на десять моложе и одето в белый, летний костюм и кремовую, шёлковую рубашку. Пуговицы на рубашке были низко расстёгнуты, и в вырезе виднелась загорелая, тренированная без единого волоска грудь. Молодой «полубог» картинно поправил русые волосы, волнами спадающие на широкие плечи и улыбнулся открытой голливудской улыбкой, показывая все тридцать два идеальных зуба.
- Добрый день, - поздоровался «полубог» бархатным голосом, и Кира искоса посмотрела по сторонам: к ней ли обращается молодой человек. – Вы не поможете мне выбрать галстук? Никак не могу решить: этот или этот?
Красавец по очереди прикладывал к голой груди галстуки яркой расцветки, совершенно не подходящие к кремовой рубашке. Из его небесных глаз изливалось столько слащавой нежности, что Кира тут же почувствовала себя мухой, запутавшейся в липкой опасной паутине.
- Вам лучше обратиться к продавщицам, - вежливо отказала она красавцу в просьбе и сделала шаг в сторону, намереваясь обойти «благоухающее препятствие», но молодой «полубог» тоже шагнул в сторону и вновь преградил ей дорогу.
