Светлана Бестужева - Женщина в черном
- Петеньке полтора года, его придется нести на руках. А спускаться по трубе не нужно: дверь внизу закрыта изнутри на засов, а не заколочена. И не сердитесь на меня, Вера Ивановна. Если бы не Петенька, я бы вас ни о чем не просил. У меня, кроме него...
Зазвонил телефон - и Кеша прямо-таки подскочил от испуга. Да, досталось юноше, судя по всему, изрядно...
- Вера? - услышала я Пашин голос. - У тебя все в порядке?
- Абсолютно. - Я изобразила в трубку сладкий зевок. - Сейчас ложусь спать. Устала как собака.
- Ты хоть ела что-нибудь?
- Естественно, как всегда. Я тебе завтра позвоню, ладно?
- Ты не одна? Извини...
- Здравствуйте! Конечно, одна и безумно хочу спать. Пока.
- Пока, - холодно ответил мой друг. Ничего, переживет. Не будет лезть в душу без приглашения. Я пошла переодеваться: есть у меня одежка специально для таких случаев. Несколько лет тому назад увлекалась каскадерством, даже в паре фильмов снялась. Вот и пригодилось.
Из прихожей крикнула Кеше, что ухожу. Он что-то там вякнул, но возвращаться и переспрашивать не хотелось.
Во-первых, примета нехорошая, а во-вторых, терпеть не могу, когда мужики плачут.
Глава 3
ПАВЕЛ ШЕРВУД
Вера никак не может понять, что способна ввести в заблуждение кого угодно, только не меня... Тридцать лет знакомства и двадцать вполне осознанной любви к ней сделали меня просто "вероведом". Я-то знаю: когда она врет, у нее совершенно особенный голос - предельно искренний...
Все ее зевки по телефону, тон оскорбленной невинности, смертельное желание спать были откровенным враньем. Слишком правдивые интонации звучали в ее репликах. Ну, очень убедительные...
Хуже всего было, что скрывали от меня не мужчину - тут готов побиться об заклад на что угодно. Не утаила бы Вера ни интрижку, ни внезапное страстное чувство к какому-нибудь прекрасному незнакомцу. Значит, моя дорогая подруга вляпалась в очередное приключение и прекрасно знает, что я его не одобрю. Поэтому врет.
Не в моих привычках следить за ней, но в этот вечер мне стало как-то особенно не по себе. До одиннадцати просидел я в своем кабинете Московской прокуратуры на Новокузнецкой, пытался разобраться с текущими делами. А после разговора с Верой понял, что поеду не в свою холостяцкую обитель, а к ней. То есть не в гости, конечно, а к ее дому. И постараюсь на месте разобраться с ситуацией. Я же все-таки сыщик, хоть и в прошлом. Но "прошлых" сыщиков не бывает.
Привычные действия, которые совершаются каждый раз, когда собираешься сесть в машину, заводишь ее, проезжаешь первый десяток метров, немного отвлекли от тревожных мыслей. Потом мысли вернулись, а вместе с ними пришло то, во что никто из моих друзей, а тем более коллег, никогда не верил и не верит: чувство близкой опасности, не раз спасавшее меня в чрезвычайных ситуациях.
Что на сей раз затеяла Вера? Гадать абсолютно бесполезно, поскольку ответ был однозначным: все, что угодно. Эта женщина могла случайно оказаться замешанной в ограблении сберкассы, кинуться в пылающий дом на последний этаж спасать чью-то любимую кошку, перейти по карнизу с окна на балкон, чтобы подруга могла попасть в запертую квартиру с забытыми внутри ключами... Бывало и хуже, хотя обычно я узнавал об этом, когда самое страшное было уже позади. Но пару раз приходилось вытаскивать ее из крупных неприятностей, которые могли бы обернуться куда большими сложностями - до тюрьмы включительно. Самое удивительное, что попадала она в такие переплеты помимо своей воли и исключительно бескорыстно. Однажды, например, по доброте душевной помогла уехать с места преступления убийце-рецидивисту. Как он ее оставил в живых, не понимаю по сей день. До суда дело не дошло: парня поймали через неделю и на радостях согласились забыть кое-что из предыдущих событий. Вечное Веркино везение...
Вера - мой добровольный крест. Такой же, как моя фамилия. Я уже устал объяснять, что происхожу из обрусевших немцев. А когда прочитал где-то, что фамилию Шервуд носил человек, "заложивший" царю Николаю I все тайное общество декабристов, вообще перестал что бы то ни было объяснять. Стукачей не жалуют ни преступники, ни сыщики, и числиться его потомком как-то не хотелось. Уж пусть лучше считают евреем.
Когда в первый раз сделал Вере предложение, она сказала, что не сможет выйти за меня замуж по двум соображениям. Во-первых, не готова исполнять роль безмолвной и хозяйственной мадам Мегрэ. По ее представлениям, именно так я и мыслил свою жену. Во-вторых, сочетание "Вера Шервуд" для нее, видите ли, неблагозвучно. Вот так два моих креста слились в одну - весьма могучую! - тяжесть.
Мысли мои невеселые прервал резкий свисток и мелькнувший где-то сбоку светящийся жезл: моя милиция меня бережет по-прежнему... Переулок... Обычно темный, сейчас был ярко высвечен фарами двух милицейских машин. Удостоверение следователя-важняка произвело нужное впечатление: из категории подозреваемых - безразлично в чем - меня сразу же исключили.
- Проблемы? - спросил я, уверенный, что вразумительного ответа не получу.
- Да нет, мелочь, хотя с другой стороны... - Лейтенант помялся. - Нам позвонили, вроде бы здесь стрельба, две машины столкнулись. А на самом деле ни машин, ни стрельбы. Сбили кого-то, судя по всему. Вот видите, лужица крови, а перед ней четкий след. Тормозной. Но пострадавшего нет, а определять по отпечаткам шин машину...
На эти отпечатки я насмотрелся недели две тому назад, когда на ее "Волге" мы ездили за город. Угодили в такую грязь, что битых полчаса пытались выбраться на сухое место. Это удалось сделать только потому, что один из моих приятелей-умельцев в свое время поставил на Веркину древнюю тачку форсированный мотор. И теперь она могла развивать скорость не хуже гоночной, а тяга была отменной, как у джипа. Она потому иномарку не покупала, хотя возможности, как говорится, имеются... Пижонка наоборот!
- Да, дело гиблое, - поддакнул я милиционеру, кивнул и сел обратно в машину.
На самом же деле для меня все стало кристально ясным. Вера сбила кого-то, скорее всего по его же собственной вине, подобрала и в лучшем случае отвезла в больницу. Значит, завтра мне придется объясняться с коллегами - специалистами по дорожно-транспортным происшествиям. В худшем же (а скорее всего так оно и произошло) - повезла пострадавшего к себе на квартиру. А уж тут прогноз становился маловероятным. То есть можно предположить все: от необходимости найти солидную сумму для компенсации телесных повреждений до... до чего угодно! Например, очередного романа, поскольку налицо имелся очередной "несчастненький", то есть излюбленный Верой тип мужчин. Я развернулся и поехал домой. Судя по телефонному разговору, во мне она в данный конкретный момент не нуждалась. А романы это без меня.
У Веры есть непогрешимый талант: выбирать людей, которые в качестве спутников жизни ей не подходят абсолютно. Хотя не знаю, кто в принципе мог бы подойти. Во-первых, на начало романа мужик должен быть как можно более неустроенным и неприкаянным - в идеале бездомным и пьющим непризнанным гением. Эта женщина начинает делать из него человека, ухаживает за ним, как за больным и капризным ребенком, устраивает на работу, поддерживает материально. И вдруг (момент предугадать невозможно) начинает страстно желать, чтобы ее партнер превратился в супермена-интеллектуала, носил бы ее на руках, снисходительно говорил бы "глупышка моя" и мимоходом неплохо зарабатывал, будучи уже признанным гением. Даже если мужик может все это осуществить, он категорически не желает, поскольку уже избалован Верой до посинения.
Но - главное! - тот же самый супермен должен, как только Вере надоест быть "глупышкой", снова превратиться в ребенка и послушно сидеть с соской во рту и с очередной погремушкой в руках. Сидеть по возможности тихо и не мешать любимой женщине самовыражаться. Не знаю, кто способен на такие метаморфозы...
Потом она страшно переживает: "Ах, ох, никто меня не понимает!" И снова находит какого-нибудь "несчастненького"... И так до бесконечности. Возможно, собственный ребенок ее бы успокоил. Но Вера-то утверждает с безумно подкупающей искренностью, что лишена материнского инстинкта. Я единственный понимаю: врет! Остальные, естественно, верят.
Внезапно мне пришла в голову очередная мысль: если эта умница кого-то действительно сшибла и привезла к себе домой, то, возможно, требуются моя помощь и поддержка. Как бы она ни храбрилась. А я, ревнивый идиот, зациклился на предсказании очередного ее романа...
Срочно развернулся и поехал назад, к Вере. Во дворе увидел, что знакомая "Волга" стоит на обычном месте. Достал из "бардачка" фонарик и пошел уничтожать улики, даже не сомневаясь в их существовании. Внимательно осмотрел передние колеса, капот, крылья. Ничего... Это показалось странным. Заглянул в салон. Там на заднем сиденье мне померещились какие-то темные пятна. И тут вспомнил, что постовой говорил о какой-то якобы стрельбе. По-видимому, перестрелка была. И, наверное, Вера подобрала раненого. А вдруг одного из участников мафиозной разборки? Чувство близкой опасности стало нестерпимо щемящим.
