Делл Шеннон - Смерть любопытной
Доктор сказал, что смерть наступила между десятью и часом, вероятно, ближе к полуночи. Анжела помнит, когда Маргарет ушла?
— Она распрощалась одной из первых — между половиной и без четверти одиннадцать.
— М-м… — Мендоса снова расстелил карту. — По прямой до ее дома примерно одиннадцать миль, а на самом деле около шестнадцати, как бы она ни ехала — по автострадам или по главным улицам. Если доктор ошибается насчет времени смерти, то у нас больше нет доказательств, подтверждающих мою версию. Но если она убита около полуночи, плюс минус пятнадцать минут, то есть еще одно соображение. Смотри. От твоего дома до места, где на нее могли напасть — это примерно там, где и Фигуроа, и Пасадена-фривей подходят к Риверсайд-драйв, — шесть — шесть с половиной миль. Мы считаем, что она прихватила пассажира где-то здесь, потому что долго кататься с телом убийца не хочет, он освободился от него в ближайшем укромном месте — возле склада. Каким бы путем она ни ехала, даже если ездила медленно, то, выехав от вас в десять сорок пять, она была здесь не позже чем через пятнадцать-двадцать минут. Если средняя скорость была, скажем, тридцать пять миль в час, и ее ничто не задержало, то здесь она проезжала около одиннадцати. Пусть даже в одиннадцать десять. Потом к ней прыгает этот придурок, и она с ним катается три четверти часа, прежде чем он ее убивает и грабит. И ведь он даже ее не изнасиловал. Обычно такие вещи делаются чертовски быстро, не так ли, Арт? Рывком открыть незапертую дверцу, нырнуть внутрь, сунуть водителю под нос пушку — все надо делать быстро, чтобы не дать ему опомниться и подумать. Направить машину к ближайшей темной улице, схватить сумочку, если в машине женщина, вытащить бумажник, выскочить и убежать. Обычно на этом все и заканчивается. Изредка водитель, как правило, мужчина, оказывает сопротивление и получает за это пулю или удар дубинкой. Вот если бы она была изнасилована, я бы согласился, что убийца случайный,— сказал Мендоса. Он кивнул на сумочку.— Вот это говорит о том, что с головой у нее было все в порядке. Если бы к ней в машину заскочил человек и направил на нее пистолег, я думаю, у нашей Маргарет хватило бы ума сидеть тихо, пока ее грабят, и дать ему убежать. Женщины очень редко оказывают сопротивление, если их не пытаются изнасиловать. Como no?[13] Согласен?
— Пока да.
— О'кей. Если не считать уличной грязи, ее одежда в порядке, ничего не порвано. Никаких следов борьбы. Царапины на лице и руке, с правой стороны, нанесены уже после смерти, когда она катилась из машины. Маленький нюанс, но тем не менее: если бы она была напряжена, испугана вооруженным незнакомцем, ожидала, что он нападет на нее, она была бы готова к борьбе. Но если ее застигли врасплох, то борьба была недолгой. Я никогда не видел преступника, заставлявшего жертву ездить сорок пять минут перед тем, как ограбить. Если только он не собирался ее изнасиловать. И вообще, зачем ему было убивать, если она не сопротивлялась?
— Все это только слова, — не отступал Хэкет. — Откуда ты знаешь, что она не сопротивлялась? Может, по дороге домой она остановилась где-нибудь выпить и провела там сорок пять минут. Слишком рано сочинять сказки, мы еще недостаточно знаем.
— Верно, но мне моя версия больше нравится, — сказал Мендоса.
— Ну и что дальше?
— Она была с кем-то, кого знала, — Мендоса погасил сигарету и подошел к окну. — После вечеринки она еще куда-то поехала. Либо заранее договорившись, либо по собственной инициативе. Там, случайно или как было запланировано, она с кем-то встретилась, не предполагая, что ей грозит какая-либо опасность. Этот некто, в машине или в другом месте, быть может, собираясь заняться с ней любовью, обвил руками ее горло. Если знаешь, где сонная артерия, то, надавив на нее, можно вызвать потерю сознания на пятнадцать секунд.
— Может быть, может быть, — со вздохом проговорил Хэкет.
Заглянул сержант Лейк и сообщил, что вернулся Берт вместе с отцом Маргарет.
— Начнем задавать вопросы. — Мендоса встал. — Сначала проведем опознание.
Чарлз Чедвик, крупный мужчина примерно лет пятидесяти, производил хорошее впечатление: не толстый, но плотный, с широкой грудью. Густые седые волосы, здоровый цвет лица. Но сейчас его красивое лицо осунулось, а в голубых глазах застыло потрясенное выражение. Однако он держал себя в руках. Глядя на тело, он тихо сказал:
— Да, это Маргарет. Моя дочь Маргарет. — Чедвик привык скрывать свои чувства, возможно, считая, что демонстрировать их — вульгарно и недостойно. По дороге из морга в управление он ни о чем не спрашивал.
В кабинете Мендосы отвечал на вопросы учтиво, но печально. Маргарет Чедвик было двадцать восемь, незамужем, жила с родителями, официально помолвлена не была, но собиралась сделать это с одним молодым человеком. Подразумевалось, что они поженятся, хотя определенная дата назначена не была. Джордж Арден. Чедвик не уверен насчет адреса, где-то в Голливуде. Нет, мистер Арден не работает; он живет с матерью на доходы от наследства. Да, действительно, должно выглядеть странно, что никто не хватился Маргарет прошлой ночью. Они обнаружили, что она не вернулась домой, только утром, обзвонили ее ближайших подруг и как раз собирались звонить в полицию, когда пришел сержант Дуайер.
— Нас с женой самих не было вечером дома, — сказал Чедвик, — и нашей старшей дочери Лауры тоже. — Он взял предложенную сигарету, но больше держал ее в руках, лишь изредка затягиваясь. — Мы были на весьма официальном ужине в доме моего компаньона. — (У Чедвика была компания на бульваре Уилшир. Судя по его одежде и вещам дочери, это был большой и процветающий бизнес.) — Приехали домой за полночь и, видите ли, думали, что Маргарет уже дома. Она сказала, что вернется около одиннадцати. Мы полагали, что она приехала и легла спать, ее дверь была закрыта… Да, обычно мы не обращали внимания на ее машину. Дело в том, что наш гараж рассчитан на две машины, и в основном пользуемся им мы с женой. А Лаура и Маргарет паркуются за углом или прямо у обочины.
Если я и обратил внимание, что машины Маргарет нет перед домом, то, скорее всего, подумал, что она где-то рядом… Да, Лауры тоже не было, она встречалась со своим женихом. Я слышал, как она пришла вскоре после нас, тихо, чтобы никого не потревожить, поднялась к себе и легла спать. Сегодня утром, когда Маргарет не вышла к половине десятого, мы подумали, что, возможно, она заболела, пошли посмотреть и…
— Да, я понимаю, мистер Чедвик. Вы не знаете, ваша дочь собиралась еще куда-нибудь после вечеринки?
Чедвик покачал головой.
— Вряд ли, лейтенант. Она ничего не говорила, хотя… Я не знаю в точности, куда она собиралась. Знаю только, что куда-то в гости. Может быть, ее сестра в курсе…
— Понимаю. Мисс Чедвик обычно, м-м, скрывала свои планы? Даже незначительные? Не всегда говорила вам, куда собирается?
Чедвик ответил не сразу. Он наклонился вперед и погасил сигарету в пепельнице. Приложил руку к виску, словно у него болела голова.
— Они… у нас всех… были свои интересы,— выговорил он с трудом. — Оглядываясь назад, можно подумать, что я… мы были беспечны. Но она уже не ребенок. И Лаура тоже. У них разница в возрасте, разный круг друзей, разные занятия. Моя жена состоит в нескольких клубах. Я не хочу сказать, что мы не заботились о детях. Но все-таки девочки уже взрослые. Могут сами за себя отвечать. Часто их не было дома целый день или вечер, а я не мог сказать наверняка, где они. Конечно, обычно они предупреждали, когда не будут к ужину. Лаура, как правило, проводила вечера со своим женихом.
— Скажите, мистер Чедвик, вам нравится жених вашей дочери?
Чедвик очень удивился.
— Что вы хотите этим… Кении Лорд? Да, разумеется, очень приятный молодой человек.
— Извините, вы меня не поняли. Я имею в виду жениха Маргарет.
— Это не было… настолько определенно, чтобы называть его женихом, — сказал Чедвик. — Я… мы не так его любили, как Кении Лорда, но раз уж он… он нравился Маргарет… это ее дело. Простите, лейтенант, почему вы спрашиваете? Я… это ужасно, скорее всего, это был налетчик, какой-нибудь наркоман или… Обычно она тщательно закрывала дверцы машины по ночам, но…
— Мы этого не знаем, мистер Чедвик, — сказал Мендоса уклончиво. — Пока. Но мы разберемся. — Зазвонил телефон.— Мендоса слушает.
— Алло.— Это была Анжела.— Привет, я только…
— Тебе Арта? Он как раз здесь.
— Да все равно. Я тут вспомнила и подумала, что надо вам рассказать. Вчера вечером ей кто-то звонил, когда она была у нас. Насколько я помню, было часов десять или чуть позже.
— Очень интересно, — сказал Мендоса. — Я так понимаю, ты и сняла трубку?
— Да. Это был мужской голос, он только спросил: «Мисс Чедвик?» Я сказала: «Минутку»,— пошла и позвала ее.
— М-м. Долго они разговаривали?
— Вряд ли. Мы все болтали, я-то особо не следила, но думаю, не больше трех-четырех минут, в крайнем случае — пять.
