Дональд Уэстлейк - И только потом пожалели
Умывшись, побрившись и одевшись, сумасшедший закрыл чемодан, поставил его в холле и направился в спальню, где лежали тела. Он нашел кольцо с ключами в правом кармане штанов старика и после этого отнес чемодан вниз по лестнице. Безумец поднял бумажник, убрал в него карточки и засунул в правый карман брюк. Затем он взглянул на ключи старика и радостно улыбнулся, узнав серебряный ключик с буквами «Д. М.» («Дженерал моторс»). Ключ от машины. Продолжая улыбаться, сумасшедший покинул дом.
Он обнаружил машину, «шевроле», выпущенный пять лет назад, припаркованную возле гаража. Безумец бросил чемодан на заднее сиденье и сел за руль.
«Шевроле» имел автоматическую коробку передач, и сумасшедший порадовался этому. Прошло уже очень много времени с тех пор, как он водил машину, и почти все эти навыки стерлись из памяти вместе с прочими давними воспоминаниями. Но с автоматической коробкой передач все будет в порядке.
Тем не менее поначалу безумец вел машину очень резко, и слава Богу, что на дороге не было других машин. Ему потребовалось минут десять, чтобы научиться пользоваться акселератором и тормозить, но в конце концов он справился с машиной.
Когда «шевроле» уже послушно катил по шоссе, сумасшедший вспомнил, что собирался взять деньги из кассы гаража. Он очень рассердился на себя за эту забывчивость и ударил кулаком по рулю. Но ему не хотелось возвращаться. Пока что хватит и сорока трех долларов. А когда они закончатся, можно будет раздобыть еще.
Узкая дорога довольно долго петляла среди холмов и наконец привела безумца в небольшой городок, где он обнаружил развилку, позволившую ему выбраться на шоссе, то самое, по которому он ехал вчера. Место, где он убил актера, осталось в пятнадцати милях позади.
Сумасшедший ехал всю ночь, он чувствовал себя слишком возбужденным, чтобы испытывать усталость, и в половине девятого утра прибыл в небольшой город. Он нашел там уже открытое фотоателье. Безумец вошел и спросил владельца, показывая ему одну из фотографий покойного:
— Вы можете сделать для меня несколько снимков в таком же стиле?
Фотограф взглянул на фотографию и ответил:
— Конечно. Вы актер?
— Да. Как быстро вы могли бы управиться с этим?
— Я думаю, что они будут готовы к четвергу.
— О нет. Сегодня утром.
— Сегодня утром? Послушайте, у меня слишком много срочных заказов вроде вашего. Приятель, я работаю здесь один, и я…
— Но они нужны мне сегодня утром.
Тогда фотограф хитро взглянул на посетителя. Сумасшедший заметил это и почувствовал прилив гнева, однако он заставил себя сохранять спокойствие. А хозяин фотоателье тем временем произнес:
— Приятель, если работа действительно срочная, она обойдется вам дороже.
— Сколько?
— Сколько копий вам нужно?
— Десять.
— Пятьдесят долларов.
— Хорошо, — согласился безумец, понимая, что ему придется убить фотографа. За его хитрость, недружелюбие, нежелание помочь ближнему бескорыстно, лишь по той простой причине, что все мы люди, живущие рядом друг с другом. Даже если бы у него хватило денег, чтобы расплатиться с фотографом, ему все равно нужно было бы убить его.
Сумасшедший принял позу мертвого актера с другого снимка, а фотограф установил точно такое же театральное освещение. Затем владелец ателье предложил ему вернуться через три часа, и он ушел, сытно позавтракал оладьями и кофе и вздремнул в машине, припаркованной на жилой стороне улицы. В одиннадцать часов его разбудил маленький мальчик, принявшийся колотить палкой по крылу «шевроле». Сумасшедший выскочил из машины и отнял у мальчика палку. Он сжимал плечо ребенка левой рукой, а в правой держал палку, и в нем снова вырастал гнев, но тут безумец увидел двух женщин с тележками для покупок, не спеша идущих в его сторону, и подумал, что ему нельзя уехать, пока он не забрал свои фотографии, поэтому он позволил мальчику убежать.
Когда безумец вернулся в фотоателье, хозяин уже отпечатал снимки. Они оказались не такими хорошими, как у мертвого актера, но вполне терпимыми. Сумасшедший и фотограф были одни в ателье, так что, когда хозяин потребовал свои пятьдесят долларов, безумец прыгнул на него. Он забыл принести с собой камень или другое оружие, но ему удалось в самом начале схватки сломать локтевой сустав фотографа и тем самым лишить соперника силы, и с ним оказалось несложно справиться.
Сумасшедший вернулся к автомобилю и огляделся, но мальчишки нигде не было видно, а времени на его поиски уже не оставалось. Безумец сел в машину, убрал новые фотографии в чемодан, подъехав к автобусной станции, оставил «шевроле» на стоянке поодаль. Служитель дал ему желтую квитанцию с красными цифрами. Сумасшедший взял чемодан и квитанцию, перешел на другую сторону улицы, а затем квитанцию выбросил. Он знал о номерах машины, о том, как легко составить ее описание, и понимал, что дальше ехать на ней опасно.
Безумец купил билет до Картье-Айл, где находился летний театр. Ему пришлось ждать отправления четыре часа, поэтому он сдал чемодан в камеру хранения и отправился в кино. Сумасшедший поспал в кинотеатре и вернулся на автобусную станцию как раз вовремя, чтобы получить чемодан и подняться в автобус.
* * *Мэл Дэниэлс приехал в Картье-Айл на дневном автобусе в четверг, опоздав на работу на двадцать четыре часа. Он побрился и привел себя в порядок, но его все еще тряс озноб и мучила жуткая головная боль. Мэл Дэниэлс и его фантастическое похмелье. Автобус скатился по главной улице к центру города и подъехал к стоянке перед автостанцией, являвшейся одновременно аптекой, закусочной и газетным киоском. Конец пути. Мэл и четверо других пассажиров, взвалив на себя багаж, вышли на освещенный солнцем тротуар. Мэл нес чемодан своего отца, оставшийся от туристического набора.
С минуту Дэниэлс стоял на тротуаре, искоса поглядывая по сторонам. В небе не было ни облачка. Солнце светило так, словно Мэл по ошибке очутился на Меркурии. Дэниэлс прикрыл глаза ладонью и поспешил в относительный сумрак станции.
Слева за прилавком табачного ларька стоял маленький лысый человек в белой куртке. Мэл подошел к нему и осведомился:
— Не могли бы вы сказать мне, где находится летний театр?
— На другой стороне озера.
— На другой стороне озера, — повторил Мэл. Дэниэлс поставил чемодан на пол и оперся на стеклянный прилавок.
— Как далеко отсюда? Сколько миль?
— Семь.
— Ого! А никакой автобус туда не ходит?
— Нет.
— Интересно, как же я доберусь туда? Похмелье лишило его чувства юмора. Так осужденный, глядя на повешенного, вряд ли способен думать о чем-то веселом.
— Не знаю, что вам и сказать, — отозвался маленький человечек. — Вы актер?
— Говорят.
— Что говорят?
— Говорят, что я актер.
— Остальные приехали вчера. Они отправили за ними фургон. Вы, наверное, могли бы позвонить. — Продавец кивнул на телефонные будки в глубине станции.
— Я уверен, что все будет в порядке. Благодарю вас. Мэл подхватил чемодан, дотащил его до телефонных будок, а там снова поставил на пол. На прибитом к стене куске провода висел телефонный справочник, маленький тонкий залатанный скрепками томик в синей обложке. После тех справочников, где Дэниэлс много лет искал телефонные номера в Манхэттене, эта маленькая синяя книжечка казалась нереальной. В его мыслях заплясали образы Рэя Брэдбери.
Мэл нашел номер телефона театра, вошел в будку и позвонил. Ответил молодой женский голос, и, когда Дэниэлс сообщил, кто он и где он, девушка (или женщина) проговорила:
— Ох, мы уже думали о вас. Подождите минутку.
— Что значит минута в моем положении?
— Все в порядке, — успокоила она и ушла.
Мэл ждал в телефонной будке, покрываясь потом, лихорадка и головная боль усилились, потому что теперь он стоял, а не сидел, потому что больше не дышал прохладным кондиционированным воздухом автобуса. Ему хотелось закурить, но он боялся зажать в губах сигарету, так как знал, каким окажется ее вкус.
Через некоторое время тот же голос вновь раздался в трубке и велел ему ждать на станции, пока кто-нибудь спустится, чтобы забрать его. Дэниэлс поблагодарил свою собеседницу, вышел из будки и направился к буфетной стойке.
Маленький человечек в белой куртке подошел к Мэлу и поинтересовался, что он будет заказывать. Дэниэлс попросил кофе, затем вдруг передумал и заказал кофе со льдом.
— Нет кофе со льдом. Чай со льдом, — ответил коротышка. Мэл собирался избавиться от этого по методу Хемингуэя — повторить все, что сказал маленький человечек, и спросить, когда швед приходил за обедом, — но у него не хватало сил. К тому же коротышка ничего не поймет и сочтет Мэла самоуверенным наглецом. Поэтому Дэниэлс согласился:
— Ладно, чай со льдом.
Чай со льдом помог ему даже больше, чем он ожидал, и Мэл рискнул съесть несколько маленьких сандвичей из крекеров с ореховым маслом. Через некоторое время Дэниэлс даже отважился закурить, и вкус сигареты оказался не хуже, чем обычно бывает, если выкурить ее перед завтраком.
