Дональд Уэйстлейк - Вне закона
И пришло время позвонить ей.
В Нью-Йорке Куэрка много чего нервировало, в том числе телефоны-автоматы. Он боялся воспользоваться телефоном на улице, боялся говорить в гуще людей, многие из которых оказывались у него за спиной неизвестно с какими намерениями. Чтобы позвонить по телефону-автомату, приходилось останавливаться, а Куэрку не хотелось останавливаться на улицах Нью-Йорка. Он никак не мог отделаться от чувства, что его растопчут, раздавят, ограбят, изобьют, если он остановится. Так что, попадая в Нью-Йорк, он предпочитал пребывать в постоянном движении. Но ему все равно нужно было позвонить.
Гранд-Сентрал, центральный вокзал Нью-Йорка, конечно, не решал проблемы, но был разумным компромиссом. Во-первых, это помещение; во-вторых, пусть народу здесь не меньше, а то и побольше, чем на тротуаре, но он мог говорить по телефону, повернувшись лицом к людям, а спиной чувствуя надежную стену.
На центральном вокзале он и остановился. Сначала разменял пару долларов на пригоршню четвертаков и десятицентовиков, потом выбрал кабинку с телефоном-автоматом — неподалеку от билетных касс компании «Метро норт», — в которой мог встать, повернувшись спиной к стене, наблюдая за потоками людей, спешащих к выходам, врывающихся во входы, снующих во все стороны, как протоны в циклотроне. Он мог поверх плеча смотреть на кнопки, набирая номер, мог бросить монетки в щель после того, как механический голос сказал бы ему, сколько будет стоить звонок.
Трубку сняли после первого гудка.
— «Семь лиг».
— Могу я поговорить с Френком?
— Не туда попали, — ответила она и положила трубку, а он посмотрел на большие часы в центре зала. Без пяти два пополудни, далеко не час пик, но народу на вокзале все равно полным-полно. Теперь нужно подождать пять минут, пока она дойдет до телефона-автомата около автозаправочной станции «Хесс». Клочок бумаги с его номером лежал в кармане.[4]
Ему не хотелось простоять эти пять минут у телефона-автомата, он полагал, что такое поведение может показаться подозрительным. Вдруг в толпе найдутся люди, которые обратят на него внимание, подумают: что-то тут не так, — запишут его приметы, действия… Он пересек зал, вышел на Лексингтон-авеню, обогнул угол здания Гранд-Сентрал, вошел в него со стороны Сорок второй улицы, спустился на нижний уровень, поднялся на верхний в тот самый момент, когда большие часы в центре зала показали ровно два.
Куэрк набрал уже другой номер в Сикаморе, и снова ему ответили на первом гудке.
— Привет.
— Это я.
— Знаю. Как дела?
— Я нашел пару парней. Думаю, они сгодятся.
— Ты сказал, что мы задумали?
— Пока нет. Мы должны проверить друг друга. Я увижусь с ними в четыре часа. Если скажут «да», если решат, что со мной можно иметь дело, я им все расскажу.
— Не все, Кирби.
Куэрк рассмеялся. Нервничал он уже заметно меньше, потому что говорил с надзирателем.
— Нет, не все. Только ту часть, которая им понравится.
5
Эту встречу они решили провести в автомобиле. Его раздобыл Келп. Первым подсадил Куэрка, на углу Одиннадцатой авеню и Пятьдесят седьмой улицы. Аккуратно подкатил на черном «инфинити» к тротуару, и Куэрк тут же раскрыл дверцу со стороны пассажирского сиденья, сел.
— Я только что видел Лести Стохла! — воскликнул он.
— Ага, — ответил Келп и влился в транспортный поток, держа курс к Верхнему Манхэттену.
— Раньше я всегда смотрел «Шестьдесят минут»,[5] — продолжил Куэрк. — Каждое воскресенье. Смотрю даже летом, когда показывают повторы.
— Ага.
— Когда сидел, для меня это был праздник.
— Ага.
— Теперь не смотрю. Не знаю почему.
Келп промолчал. Куэрк оглядел кабину.
— Я обратил внимание, что на номерных знаках у тебя буквы MD.[6]
— Точно, — согласился Келп.
— Но ты же не врач.
— Я даже не владелец автомобиля.
На лице Куэрка отразилось удивление.
— Ты его украл?
— В больнице Рузвельта, чуть дальше по улице. Автомобили я беру только у врачей. Они так хорошо понимают разницу между удовольствием и болью. И я уверен, им понятен смысл слова «бесконечность».
— Но ты же совсем рядом с больницей… можно сказать, в двух шагах, на краденом автомобиле!
— Ты знаешь, много заставляют работать врачей? — Келп пожал плечами. — Владелец не хватится своего автомобиля до четверга. На стоянке для персонала я взял самую чистую. А вот и Джон.
Они уже ехали по Вест-Энд-авеню, остановились на красный свет у пересечения с Семьдесят второй улицей, а Дортмундер стоял на противоположной стороне, залитой солнечным светом. Такой неопрятный, занюханный, словно попал на этот угол по ошибке. Не полагалось таким выходить на солнечный свет, они могли пребывать только в темных барах вроде того, где он совещался с Келпом. А здесь он словно дразнил копов, которые, увидев такого типа, наверняка усадили бы в патрульную машину и увезли в участок для установления личности.
Зажглась зеленая стрелка. Келп развернулся, остановился рядом с Дортмундером, и тот в соответствии с ранее согласованным планом скользнул на заднее сиденье.
— Привет.
— Энди украл автомобиль, — тут же выпалил Куэрк.
— Он всегда их крадет, — ответил Дортмундер и добавил, глядя в отражение лица Келпа в зеркале заднего обзора, когда они поворачивали на северные полосы Вестсайдской автострады: — Мои комплименты доктору.
Машин на автостраде было немного, и Келп не торопясь ехал в правом ряду. Все время молчали. Наконец Дортмундер наклонился вперед:
— Выкладывай.
— Э… — Куэрк смотрел прямо перед собой. — Я думал, мы куда-то едем.
— Едем, — подтвердил Келп. — Но ты можешь начинать.
— Ладно, хорошо.
Дортмундер откинулся назад, подвинулся так, чтобы сидеть за Келпом. Куэрк развернулся, чтобы видеть их обоих.
— Типография, в которой я работаю, печатает, среди прочего, деньги.
И, надо отметить, удивил их обоих.
— Я думал, деньги печатает Монетный двор, — поделился своими познаниями Келп.
— Наши деньги — да, — согласился Куэрк. — Но есть маленькие страны, у которых нет соответствующих технологий и специалистов, вот они и заказывают деньги в типографиях, которые располагают и технологией, и специалистами. Большинство денежных знаков государств Европы и Африки печатается в Лондоне. Большинство денежных знаков государств Южной Америки — в Филадельфии.
— Ты работаешь не в Филадельфии, — заметил Келп.
— Нет. Но моя типография, в Сикаморе, примерно десять лет назад подключилась к этому процессу. Они нашли крупного канадского инвестора, установили оборудование, наняли специалистов и начали предлагать те же услуги, что и филадельфийцы, но за меньшую цену.
— Свободное предпринимательство, — прокомментировал Келп.
— Само собой. — Куэрк пожал плечами. — Никто не говорит, что они делают деньги на том же уровне, что в Филадельфии, со всеми этими голограммами и степенями защиты. Но если страна достаточно маленькая и достаточно бедная, никому не захочется подделывать такие деньги. Вот Сикаморская типография и подписала договоры с четырьмя такими странами в Центральной и Южной Америке и печатает их деньги.
— Ты предлагаешь украсть деньги, которые ничего не стоят? — спросил Дортмундер.
— Ну, что-то они стоят, — возразил Куэрк. — И я не говорю о краже.
— Значит, о подделке. — По голосу чувствовалось, что Дортмундер не одобряет обе идеи.
Но Куэрк покачал головой.
— Я осуществляю контроль за поступающей бумагой, подписываю накладные водителям грузовиков, развожу бумагу к разным печатным машинам, в зависимости от ее качества. Каждая из этих стран использует для денег особую бумагу, с водяными знаками, скрытыми надписями и все такое. Но без высоких технологий, знаете ли, с заморочками, конечно, но ничего такого, что нельзя сделать на принтере.
— Бумага у тебя уже есть. — В голосе Дортмундера по-прежнему слышался скепсис.
— И я посматриваю по сторонам, — продолжил Куэрк. — Вы знаете, я собирался стать печатником, а не развозчиком бумаги, вот и приходится посматривать. Работать на будущее. Не хочу я до конца своих дней быть мальчиком на побегушках. Вы понимаете, о чем я.
— Угу, — ответил Дортмундер.
— Сзади, — указал Куэрк, — та развилка. — Они съехали с автострады на Сто двадцать пятую улицу. — Разве это не Гарлем?
— Не совсем, — ответил Келп.
— Продолжай свою историю, — предложил Дортмундер.
— Не думаю, что уже могу. — Куэрк хмуро смотрел на ветровое стекло, словно задумался о правильности каких-то решений, принятых ранее.
— Скоро будем на месте, — заверил его Келп.
