Александра Авророва - Поцелуй святого Валентина
Я посмотрела на Иру. Больше всего она сейчас походила на моего любимца Гектора. Гектор — это Ирин пес, бассет, хотя и не вполне чистопородный. У бассетов удивительный талант выглядеть несчастными даже перед полной миской вкусной еды. Гектор смотрит на еду с таким видом, словно подозревает всех в попытке его отравить, но из-за хорошего воспитания вынужден не показывать виду. Ирин папа говорит, общаясь с Гектором, сразу взбадриваешься, поскольку понимаешь, что твои собственные проблемы — пустяки. Однако сомневаюсь, что сравнение с бассетом улучшило бы настроение моей подруги.
— Я сейчас приведу Димку сюда, — предложила я. — Пускай не мотает тебе нервы.
— Не вздумай! — прошипела Ира. — Еще не хватало!
Я пожала плечами. Я хотела, как лучше, но нет, так нет.
— Натка, тебе к этим косичкам нужен соответствующий прикид, — заявил Ваня, сидевший от меня с другой стороны. — Давай всех изумим, а то они скисли. Вон, Настя с Андреем колбасятся. Надо их отвлечь.
Ну, а эти-то почему? Точно, он что-то бубнит с недовольным видом, она, похоже, огрызается. Надеюсь, дело не в моей дурацкой валентинке? Вскоре Андрей встал и примостился за стулом Марины, опершись о спинку, а Настя походкой манекенщицы продефилировала к Олегу. Короче, все смешалось в доме Облонских! Один Ваня нормальный человек — старается, чтоб было весело.
— Для прикида надо попросить у Насти какие-нибудь тряпки, — объяснила я. — А то у меня только брюки и свитер. Но тихо, чтобы никто не увидел раньше времени.
Энергичный Ваня тут же подошел к Насте, она удивленно на меня оглянулась, однако кивнула и отправилась в соседнюю комнату, а мы за ней.
— Лучше б Ромка не приводил посторонних, — едва закрылась дверь, заявила Настя.
Я улыбнулась сходству мыслей столь разных людей, как она и Ира. А на самом деле это подтверждает, что ни одной волноваться незачем. Ну, действительно, не может же Марина всерьез отбить сразу двоих? Что она, восточный султан, формирующий гарем? Тем более, Андрей, например, очень ревнивый и ни за что не согласится, чтобы его девушка гуляла с кем-нибудь еще, по себе знаю. Просто Марине нравится, когда на нее обращают внимание. А кому это не понравится, скажите на милость? Что касается мальчишек, им захотелось разнообразия в общении, не вижу здесь ничего плохого. Может, проблема как раз в том, что мы приглашаем посторонних слишком редко?
На мои умиротворяющие слова Настя ответила таким взглядом, словно я призналась, что ежедневно съедаю на завтрак дюжину живых младенцев. Не понимаю, чего я такого сказала? Наоборот, пыталась ее успокоить.
— Тебе с твоею детской неразборчивостью действительно не приходится волноваться, — наконец, объяснила она. — Правильно тебе прислали эту валентинку. Верность для тебя — пустой звук. А нормальная женщина, для которой это не так, не позволит своему парню знакомиться с другой.
— Если он захочет, все равно познакомится, — предположила я. — Зачем такая верность, для которой держишь парня на цепи? Ему, бедному, будет скучно.
Ваня незаметно пихнул меня в бок, и я смолкла. Видимо, Насте неприятно то, что я говорю. А она сама старается, чтобы мне было приятно то, что говорит она? Нет. Тогда почему должна стараться я? Хотя, вообще-то, я собиралась повысить ей настроение, а не наоборот. Не люблю, когда люди грустные. Чем бы Настю утешить? Вот, вспомнила!
— Андрей когда-то говорил мне, что не понимает, почему Марина считается первой красавицей. Мол, просто она так уверенно держится и стильно одевается, что всем кажется необыкновенной, а на самом деле ничего особенного. Я с ним не согласна, я считаю, Марина очень даже красивая, но он со мною спорил, честное слово! Так что можешь не переживать.
— А я, по-твоему, переживаю? — демонстративно вздернула брови Настя. — Делать мне нечего, забивать себе голову ерундой. Просто Марина не вписывается в нашу компанию, только это я и имела в виду. Кстати, твоя попытка поссорить меня с Андреем все равно ничего бы тебе не дала, поэтому на будущее даже не старайся. Он никогда никого не прощает — и тебя никогда не простит.
Откуда берутся подобные люди? Их пытаешься развеселить, а они на тебя же еще и нападают. Зачем мне ссорить Настю с Андреем, какая от этого радость? Терпеть не могу, когда на меня наговаривают почем зря. Но я вовремя вспомнила, что Настя просто-напросто ревнует, и успокоилась. Ира уверяет, от ревности совершенно лишаешься разума. Это она-то лишается, в обычном состоянии страшно умная! А что бы случилось со мной? Как сказала одна симпатичная ворона из мультика, «хорошо, что нет мозгов, а то было бы сотрясение». А если без шуток, я довольна, что уродилась неревнивой. Легче жить, когда не выдумываешь себе лишних проблем.
— Да перестань ты к Натке цепляться! — возмутился тем временем Ваня. — Я весь вечер сидел рядом с ней. Ничего она тебя с Андреем не ссорила, не парь.
— Мужчины удивительно наивны, — ехидно улыбнулась Настя. — Ты думаешь, зачем она продемонстрировала всем свою дурацкую валентинку? Любой нормальный человек спрятал бы ее, чтобы не позориться перед людьми, а Натка специально сунула Андрею. Надеялась, он решит, что написала я, и со мною поссорится.
Ваня моментально парировал:
— Ты сама себе противоречишь. Если он никогда не простит Натку, то только поблагодарил бы тебя, если б эту чушь написала ты.
Я лишь вздохнула. Такую упертую, как Настя, попробуй развесели! Ну, и ладно, ее проблемы. Значит, развеселим остальных.
Настя вышла, сообщив, что вот из этого шкафа мы можем брать все, что угодно, там одно старье. Первое, что мне бросилось в глаза — шикарный парик с белокурыми локонами. Я нацепила парик на Ваню, и тот превратился в очаровательную девушку, правда, под метр девяносто ростом и с сорок пятым размером ноги. Бывшая юбка Настиной мамы пришлась девушке почти впору, но преобразилась в крутое мини. Осталось втиснуть Ваню в блузку с бантом на груди, и получилась просто конфетка.
Сама я нацепила черные лосины (я ведь негритянка), свернула набедренную повязку из какой-то яркой тряпки, а вместо свитера надела топ.
— Я — твоя бледнолицая пленница, — предложил Ваня. — Ты должна вести меня на веревке. Где бы взять веревку?
— На кухне или в ванной, — подхватила идею я. — Айда туда, только чтобы никто не видел.
Веревка нашлась, а заодно я прихватила огромный острый нож. Знаете, сейчас продаются такие комплекты в специальной деревянной подставке, и один нож прямо просится в суровые африканские руки.
Результат не обманул наших ожиданий. Когда я появились в комнате, волоча связанную и жалобно стенающую пленницу, все взвыли от хохота. Димка тут же бросил Марину и присоединился к нам. Он был женихом прекрасной блондинки и предлагал мне любой выкуп за ее жизнь. Например, остатки селедки под шубой со своей тарелки или даже блестящий фантик от конфеты. Но я была непреклонна. Меня устраивал лишь натуральный обмен. Я, гордая дочь вождя, разумеется, с первого взгляда влюбилась в бледнолицего незнакомца и решила выйти за него замуж. Отпущу девушку, только если он сам вместо нее прицепится к моей веревке. Тот был вынужден согласиться, но в решающий момент коварно вырвал из моих рук кинжал и освободился. Никого чувства чести у этих белых людей, не то, что мы, простодушные африканцы!
Эта сценка вернула нашему празднику обычную непринужденность. Даже Ромка, перестав дуться на весь свет, с неожиданным интересом спросил:
— А что, Натка, вы действительно режете такими ножами?
— Мы — это африканцы? — уточнила я. — Разумеется, режем. Бледнолицых врагов. Чернокожих иногда тоже, если бледнолицых под рукой не оказывается. По обстоятельствам.
— Нет, вы — это женщины, — смутился тот, но все же продолжил, и глаза его загорелись: — Женщине такое не подходит. Она ведь не мясник какой-то, а… ну, как бы сказать… типа…
— Типа мимолетное виденье и гений чистой красоты, в натуре, — подсказал Олег. — А сами на кухне тайком орудуют огромными ножами, разделывая говяжьи туши. Ну, а при случае и человека прирежут. Такова женская суть.
— Я, между прочим, только пеку праздничные торты, а мясом занимается мама, — кокетливо возразила Настя. — Резать мясо — брр, какая гадость! А человека — тем более.
— Да? — протянул Олег. — А кто кромсает трупы в морге? Не вы, милые барышни? Между прочим, не зря нас, мужиков, от этого освободили. Наши мужественные, но добрые сердца не перенесли бы таких упражнений, а вам — хоть бы что.
Ромка аж поперхнулся от неожиданности, хотя, вообще-то, кому-кому, а ему удивляться было глупо. Дело в том, что девочки на нашем факультете военнообязанные. По окончании института мы получим два диплома — историка и медсестры. Хотя я бы с удовольствием обошлась одним. Как я ненавижу занятия по медицине, трудно описать. Зубрить бессмысленные латинские названия — смертная скука. Однако даже она приятнее, чем ужас, охватывающий меня в прозекторской. При мысли, что рядом лежит труп, я впадаю в страшную панику. И это несмотря на то, что старательно зажмуриваюсь и затыкаю уши. Что касается мальчишек, для них медицина не является обязательным предметом, однако Ромка единственный из всех добровольно вызвался ее изучать. Мол, лишняя корочка никогда не помешает. И, кстати, он достиг куда больших успехов, чем девчонки. С медициной у него идет лучше, чем с историей.
