Шарль Эксбрайя - Счастливого Рождества, Тони!
— Значит, в Бордо мне надо искать Гажана?
Патрон пристально посмотрел мне в глаза.
— На Гажана мне чихать, Тони. Я хочу получить обратно чертежи.
Я ничуть не устал, и спать мне не хотелось. Поэтому я оставил чемодан на попечение грума, а сам пошел прогуляться по ночному Бордо. Я давно питаю слабость к этому городу и, поднявшись вверх по бульвару Интенданс, стал с удовольствием бродить наугад по старинным улочкам. Никакой определенной цели у меня не было. Просто я надеялся таким образом восстановить прежнее знакомство со столицей департамента Жиронда. Хоть и приближалось Рождество, ночь стояла довольно теплая, и мне нравилось идти быстрым шагом, сунув руки в карманы и подняв воротник пальто. Время от времени я вспугивал влюбленные парочки, явно недовольные вторжением незнакомца на их территорию. Ничего, пройдет совсем немного времени, и они в свою очередь станут досадной помехой для влюбленных, которым сейчас еще только предстоит родиться на свет. Машинально скользнув глазами по написанному на одной из витрин имени владельца магазина, я снова подумал о своем друге Бертране. Быть может, приехав в Бордо, Тривье гулял по тем же улочкам и с улыбкой раздумывал, что подарить на Рождество Кристиан и Марку? Этого хватило, чтобы приподнятое настроение вмиг улетучилось, и, словно напоминая, что я приехал в эти края вовсе не отдыхать, задул пронизывающий ветер. Где-то в этом городе спит человек, убивший моего друга Бертрана Тривье, и я его тоже убью.
Гараж Сальваньяка находился неподалеку от площади Люз, на улице, перпендикулярной одноименной аллее. Встретивший меня механик слегка удивился, узнав, что на все время пребывания в Бордо я хочу нанять именно «воксхолл».
— Вы и впрямь настаиваете на этой марке? — переспросил он, растерянно почесав затылок.
— В Париже у меня точно такая же, и я к ней привык.
— Да, конечно… Но, знаете, лучше б вам потолковать об этом с хозяином, потому как, хоть у нас и есть один «воксхолл», я даже не представляю, в состоянии он двинуться с места или нет.
Именно этого я и хотел: теперь меня отведут к Сальваньяку без всяких просьб с моей стороны.
— Вы не подождете минутку?
Да сколько угодно, милейший! Я стал болтаться по гаражу, от машины к машине, наблюдая, как один механик копается в моторе, другой моет кузов, третий лежит под стареньким «ситроеном», и всеми силами стараясь привлечь внимание к собственной персоне. Мне хотелось произвести впечатление обычного клиента, которому незачем оставаться незамеченным, — этакого доброго малого из тех, кому охотно прощают докучливую болтовню.
— Вот этот господин, шеф…
Я медленно повернулся.
— Это наш хозяин, месье, он вам все и расскажет насчет «воксхолла»…
И механик удалился с сознанием добросовестно выполненного долга.
— Так вы хотите нанять «воксхолл», месье?
Сальваньяк оказался добродушным великаном и, не будь в его волосах нескольких серебристых нитей, вполне сошел бы за нападающего бордоской команды регби.
— Да, я привык к этой марке, в Париже у меня такая же машина зеленого цвета.
— Правда? Занятно… Как ни странно, та, что я могу вам предложить, тоже зеленая.
— Тем лучше!
— Но это обойдется довольно дорого…
— Довольно или… слишком?
— Пойдемте ко мне в кабинет и все обсудим.
Едва за нами закрылась дверь, Сальваньяк неожиданно бросил:
— Вы знали Тривье?
— Он был моим лучшим другом.
— Ага… и вы приехали сюда…
— …встретиться с тем, кто его застрелил.
— О'кей!
Хозяин гаража протянул мне огромную лапищу.
— Желаю вам удачи, тем более что за время нашего недолгого знакомства Тривье произвел на меня очень приятное впечатление. Разумеется, я в вашем полном распоряжении, чем могу — помогу!
— Откровенно говоря, помимо всего прочего я должен еще разыскать чертежи некоего Гажана, а если удастся — и его самого.
Сальваньяк кивнул:
— Боюсь, это уже задачка потруднее.
— Почему?
— Да потому что сейчас он уже наверняка успел удрать на другой край света!
— У вас есть доказательства?
— Да нет, просто я так думаю.
— Но если бы Гажан так далеко бежал, зачем понадобилось убивать Тривье?
Хозяин гаража немного подумал.
— Сдается мне, ваш друг обнаружил цепочку, по которой Гажан улизнул на Восток. Боясь разоблачений, эти люди предпочли разделаться с Тривье.
— Вы знали Гажана?
— До тех пор, пока не получил приказ им заняться, — нет.
— Не понимаю…
— Как только в Париже стало известно, что работы Гажана близятся к завершению, там, вероятно, сочли необходимым позаботиться о его безопасности. Тогда меня и подключили к делу, но приказали вести себя крайне осторожно и наблюдать в основном за окружением инженера, а если среди его знакомых неожиданно появится новое лицо, сразу сообщить в Париж. Однако я ничего подозрительного не заметил и, честно говоря, должен признаться, что ума не приложу, как он все это обстряпал.
— Но должно же у вас быть какое-то свое мнение?
— Не мне вам говорить, что в нашем ремесле ценятся только факты… Но, коли вас интересуют мои личные впечатления, могу сказать, что, по-моему, Гажан удрал вместе с бумагами, собираясь или уже продав их за хорошую цену.
— Кому?
— Ну… вы не хуже меня знаете, что покупатель не станет трезвонить об удачной сделке.
— В Париже мне говорили, что инженер нисколько не интересовался политикой. Это верно?
— Я убежден, что в этой истории политические соображения следует искать только со стороны покупателя. Гажан заключил обыкновенную сделку: продал нечто такое, что мог в какой-то мере считать своей собственностью. Должно быть, парня ослепили такой суммой, о какой он никогда и мечтать не смел.
— И этот скромный, увлеченный работой ученый, прекрасный муж и добропорядочный гражданин в мгновение ока бросает жену, работу и родину?
— Ну, на сей счет у меня есть кое-какие соображения, — понизив голос, проговорил Сальваньяк, — но лучше не говорить об этом здесь. Может, пообедаем вместе?
Люди часто воображают, что агенты секретных служб, на какую бы страну они ни работали, — этакие авантюристы, не расстающиеся с пистолетом и в любую минуту готовые открыть пальбу по коллегам и противникам. Какое ребяческое заблуждение! По большей части мы ведем долгие и кропотливые расследования, благодаря которым нередко удается выйти на человека, готового помочь нам обезвредить целую шпионскую сеть, и все это — без малейшего кровопролития. Бывают, разумеется, и несчастные случаи, как это произошло с Бертраном. Но случайности возникают главным образом из-за того, что в дело вмешиваются не специалисты, а самые вульгарные убийцы, или же обычное нарушение государственного права выливается в резкое столкновение разведки и контрразведки двух враждебных сторон. Если, паче чаяния, Бертран Тривье обнаружил убежище Гажана, не исключено, что тот, оберегая будущие дивиденды, избавился от опасного врага, способного обратить все его надежды во прах. В таком случае я переверну небо и землю, чтобы разыскать инженера, а уж когда я его найду…
Сальваньяк назначил мне свидание в портовом ресторанчике на набережной Сент-Круа, где нас точно никто не заметит. Прежде чем уехать из Парижа, я навел кое-какие справки о будущем помощнике и таким образом узнал, что Сальваньяк всегда был на хорошем счету, а потом, получив на задании тяжелую рану, до срока ушел в отставку, точнее, в «полуотставку», поскольку окончательно с работой так и не порвал. На такого парня можно положиться, как на скалу, а я чувствовал, что мне очень понадобится помощь, — дело выглядело более чем туманным, и я даже не знал, с чего начать. Само собой, я повидаю директора завода, где работал Гажан, его жену и коллег, но особых иллюзий насчет того, что они могут рассказать мне что-то интересное, питать не следовало. Поиски, бесконечные вопросы, ответы и проверка разных предположений — вот чем в основном мы вынуждены заниматься с утра до ночи, и, не стану скрывать, мне это уже начинало чертовски действовать на нервы. Если хотите знать, в тот грустный, ничем не примечательный день я совсем пал духом. И мне вконец обрыдли все секретные службы на свете! Ну мне-то какое дело до Национальной безопасности? В моем возрасте куда разумнее поскорее жениться, иначе даже детей вырастить не успеешь. К несчастью, чтобы осуществить этот замечательный проект, надо быть как минимум вдвоем… И, думая о том, что в это же самое время куча ребят свинчивает себе мозги, читая о воображаемых приключениях людей, якобы похожих на нас, мне хотелось выть от омерзения! Виски, девочки, драки… что за чушь! Что до виски, то денег не всегда хватает даже на бутылку, а красотки ищут более состоятельных кавалеров. На нашу долю остаются только драки и больше ничего.
Продолжая играть роль беспечного туриста, я пошел на набережную Сент-Круа пешком, через Кэнконс, по улицам Сент-Катрин и Виктора Гюго, а потом по берегу Гаронны. В таких кабачках, как тот, что выбрал мой помощник, собираются в основном рабочие порта; моряков — и тех гораздо меньше. Я сказал темноволосой толстухе официантке, что пришел от господина Сальваньяка, и меня проводили за столик в нише у самой кухни. Там мы, бесспорно, могли не опасаться нескромных ушей, зато имели немало шансов помереть от удушья. В ожидании хозяина гаража я заказал анисовку, прибывшую, очевидно, прямиком из Испании и, подозреваю, без санкции таможни и таможенников.
