Галина Полынская - Агний
Володя разулся и пошел вслед за Костей, держа меня на руках. В зале мне сразу же бросился в глаза камин в полстены, потом уже я увидела висящий на стене плоский черный экран домашнего кинотеатра и резные напольные часы под потолок. Зал был освещен неизвестно откуда берущимся лиловым сиянием. На темно-красном диване лежало штук пять пультов дистанционного управления, Костя взял один из них, пощелкал кнопками и потолок вспыхнул нормальным верхним светом.
- Располагайтесь, - кивнул Костя, - я сейчас.
Он был без обуви, но все ещё в пальто. Пока он куда-то ходил, Володя присел на диван, а меня устроил у себя на коленях.
- Лер, ты как? - он обеспокоено посмотрел на мое, с позволения сказать лицо, покрытое испариной. Мне оставалось только пожать плечами.
Вернулся Костя, он был без пальто, а в руках держал поднос с бутылкой "Реми Мартен", бокалами, пепельницей, пачкой сигарет и тарелочкой с нарезанным лимоном. Поставив все это на прозрачный стол около дивана, он спросил, хотим ли мы есть. Мы оба отказались, я - по причине мешающей жить тошноты, а Володя, вероятно, из солидарности. Костя снова пощелкал кнопками на пульте, и я услышала, как едва слышно зашелестела вентиляция, после этого он закурил, а я попросила Вовку снять ботинки с моих ног и посадить мой полутруп на диван, ибо на его коленях мне было жестко и неудобно. Вовка оперативно выполнил эту просьбу, отнес мои видавшие виды говнодавы в коридор, а Костя тем временем налил коньяк в две рюмки.
- Вам нельзя при сотрясении, - предупредил он мой вопрос. - Какой сок хотите?
Я отказалась, мне действительно ничего больше в этой жизни не хотелось, кроме того, чтобы сидеть неподвижно, и пусть меня не трогают. И с места не сдвигают. Костя с Вовкой выпили не чокаясь, и тут в стене между камином и телевизором открылась совершенно незаметная дверь и к нам вышел представительный седовласый мужчина в махровом темно-синем халате. Его зачесанные назад волосы были мокрыми, видно от только вышел из ванной. Ростом он был чуть пониже Кости, грузного телосложения, но из-за бесспорного внешнего сходства не оставалось никаких сомнений - это Костин папа. Правда, черты его породистого лица портил хищный ястребиный нос.
- Прошу прощения, что заставил ждать. Здравствуй, Володя. - Вова поднялся и пожал протянутую руку. - Как ты вырос, возмужал! Красавец! Давно я тебя не видел.
- Почти три года, Николай Николаевич, - улыбнулся Вовка.
- Да-а, время летит. Где сейчас работаешь?
- В рекламном агентстве, компьютерное обеспечение.
- Хорошо, молодец, - он потер ладони и посмотрел на меня. - Это, если не ошибаюсь, пострадавшая леди?
- Да, - еле выговорила леди.
- Как вас зовут? - он обошел стол и приблизился ко мне.
- Лера. Валерия, - ответил за меня Вовка.
- Превосходное, редкое имя. Давайте-ка мы с вами пройдем в смотровую, Валерия.
Вовка собрался было с нами, но Николай Николаевич его остановил.
- Вы ребята сидите, общайтесь, мы с Лерочкой сами управимся.
Я сползла с дивана и шатаясь, как вдребезги пьяная, пошла вслед за Николай Николаевичем.
Шли мы по коридорам так долго, что мне стало казаться, будто в этой квартире не менее семидесяти комнат. Наконец, хозяин апартаментов остановился у темной дубовой двери с золотистой ручкой. Открыв её, он пропустил меня вперед, и я оказалась в самом настоящем медицинском кабинете.
- Проходите, Лерочка, раздевайтесь и на кушетку, - он вышел в сообщавшуюся с кабинетом комнату.
Когда я разделась, Николай Николаевич вернулся, одет он был в белый халат.
- Ложитесь, Лерочка.
Кряхтя и постанывая я улеглась на кушетку. Было полное ощущение, что я нахожусь в больнице, но никак не в квартире. Николай Николаевич осматривал меня долго и тщательно, особенно много времени он потратил на мое лицо. Закончив осмотр, он встал, подошел к раковине и начал мыть руки.
- Можете одеваться. Скажу вам сразу, Лерочка, дела обстоят не очень хорошо. У вас сломан нос в двух местах, выбита челюсть, но это легко поправимо. Хуже то, что у вас повреждены лицевые косточки, нужна операция. Кроме того, у вас серьезные ушибы и сотрясение мозга. Поразительно, что вы при всем этом ещё и сносно двигаетесь. - Он вытер руки висевшим на стене полотенцем. - Я могу порекомендовать вам хорошего специалиста.
- А вы сами можете привести меня в человеческий вид? - я застегнула мастерку и без сил прислонилась к выкрашенной белой краской стене.
- К сожалению, мои услуги дорого стоят.
- Сколько?
- По самым минимальным расценкам - шесть тысяч долларов.
- А сколько за пластическую операцию? Что бы до неузнаваемости? Новое лицо?
- Восемь.
- Здесь, у вас или в клинике?
- По желанию. Здесь у меня есть все необходимое.
- Я согласна.
- Вы располагаете такой суммой?
- Вам деньги вперед?
- Ну, что вы, Лерочка, достаточно аванса, остальное после операции.
- Каков аванс?
- Три тысячи.
- Я согласна.
- Договорились.
Мы вернулись в зал. Из невидимых динамиков лилась приятная чистейшая музыка, Костя с Вовкой приканчивали бутылку "Реми" и вспоминали о чем-то своем. Увидев меня с Николай Николаичем, Вовка вскочил с дивана.
- Ну что? - спросил он. Его глаза блестели, на щеках горел румянец, на лице же Кости не было заметно ни малейших признаков опьянения.
- Николай Николаевич любезно согласился привести меня в божеский вид, - ответила я, падая на диван. - Простите, Костя, можно телефон?
Глава пятая
Я позвонила своему бывшему супругу, в прошлом блестящему юристу Дене, ныне вице-президенту филиала Внешторгбанка Денису Васильевичу Виноградову. Звонила я на мобильный, минуя всех секретарш.
- Я слушаю, - раздался Денин голос.
- Денис, привет, это Лера.
- Лерочка! - обрадовался он. - Куда ты пропала?
- Потом расскажу, - у нас сохранились превосходные отношения, быть может потому, что я никогда не донимала его по пустякам и старалась звонить только в самых крайних случаях.
- У тебя какой-тот странный голос, я едва тебя узнал, что случилось?
- Денис, мне срочно нужны деньги.
- Сколько?
- Десять тысяч.
- Чего?
- Долларов.
Возникла пауза.
- Лера, это большие деньги.
- Одолжи под продажу моей квартиры, выручи.
- Лера, что случилось?
- Я попала в катастрофу, нужна пластическая операция.
- Господи! Когда?!
- Вчера. Денис, ты одолжишь мне денег? Под божеские проценты?
- Какие проценты, о чем ты?! Тебе наличными?
Я закрыла трубку рукой и спросила у Николая Николаевича.
- На счет, - ответил он и записав на листке номер, название банка, протянул мне.
- Переведи на счет сначала три тысячи, - я продиктовала Денису номер, - а в конце месяца пять. Две мне нужно наличными.
- Когда?
- А когда сможешь? Мне бы желательно быстрее.
- Завтра утром, с открытием банка сделаю, а наличные тебе куда подвезти?
- Ты помнишь Володю Колоскова?
- Твоего верного Санчо Пансо? Конечно помню.
- К обеду он подъедет к тебе в банк, ему и отдай, ладно?
- Конечно, Лерочка, а где ты? В какой больнице?
- Не важно. Денис, у меня к тебе огромная просьба, если тебя кто-нибудь, хоть кто-то обо мне спросит, поинтересуется, давно ли ты меня видел, слышал, говори, что после развода мы не общаемся и ты понятия не имеешь, где я, договорились?
- Договорились, - его голос прозвучал немного растерянно. - Лер...
- Я тебе потом все объясню. Лады?
- Лады.
Я нажала кнопку отбоя и положила телефон на диван. Этот разговор стоил мне последних физических и моральных сил. Я откинулась на спинку дивана и закрыла глаза. Темнота немедленно закрутилась бешеным волчком и мне пришлось опять выпрямиться и раскрыть горящие веки.
- Володя, Лера остается у нас, - сказал Николай Николаевич, - если хочешь, останься переночевать.
- Нет, спасибо, я домой поеду. Лер, тебе привезти твои вещи?
- Да... - начала было я, но во время опомнилась. - Нет! Не вздумай ходить ко мне домой!
- Я понял...
- Не беспокойся, Володя, у Леры будет все необходимое, - сказал Николай Николаевич, - а сейчас ей надо отдыхать.
Я продиктовала Вовке адрес банка Дениса, попрощалась с ним и почувствовала, что сейчас меня начнет рвать.
- У-у-у, - выдавила я сквозь сжатые зубы.
Костя подхватил меня под белы рученьки и через дверь в стене доставил в отделанную черным кафелем уборную. Меня долго и безудержно рвало в сверкающий "золотой" унитаз, а Костя деликатно стоял за дверью. Когда желудочная экзекуция закончилась, я, трясущейся рукой оторвала кусок бумажного полотенца, висевшего рядом и осторожно вытерла распухшие губы. Доползти до раковины мне удалось ценою невероятных усилий. Стараясь не смотреть на себя в зеркало, я прополоскала рот и осторожно сполоснула лицо. Держась за черные стены с едва заметными зеленоватыми прожилками, я добрела до двери и выпала из ванной прямо в Костины объятия. Он молча взял меня на руки и понес через зал по коридору. Что было дальше я уже не помнила.
