Полина Чернова - Роковая находка доктора Холлингса
— Вы там не видели моей дочери? — спросил профессор, на что Джеймс язвительно ответил:
— Еще бы мне ее не видеть!
Холлингс недоуменно взглянул на ассистента:
— Джеймс, я задал вам вопрос. Будьте так любезны, дайте вразумительный ответ!
— Конечно, извините меня, пожалуйста! — Паркер взял себя в руки и объяснил нарочито безучастно. — Она гуляла в парке вместе с доктором О’Шейном. У меня сложилось мнение, что они прекрасно поладили друг с другом.
— Почему вы так пренебрежительно говорите об этом? Доктор — приятный молодой человек, и я очень рад, что моя дочь с ним подружилась.
— Но, профессор, вы же это не серьезно! — Джеймс бросил на своего шефа осуждающий взгляд. — Вы ведь совершенно ничего не знаете об этом человеке и тем не менее слепо ему доверяете. Это так на вас не похоже!
— Мне достаточно известно, чтобы составить о нем мнение! — холодно возразил Холлингс. — Но вообще предоставьте это дело мне!
— Конечно. Извините! — Джеймс углубился в описание артефактов и избегал дальнейших разговоров с профессором. Но внутри у него всего кипело от ревности. Джеймс лихорадочно думал, как бы ему избавиться от ненавистного соперника…
Но Роза и не подозревала, что происходит за ее спиной. Она была в превосходном расположении духа, немножко влюблена и пьяна от весны. Вечер того дня она провела на террасе с отцом за бокалом вина. Джеймс не присоединился к ним, чему она была очень рада. Она просто терпеть не могла этого молодого человека. Что-то в нем ей так не нравилось, что она даже не могла описать словами.
Когда девушка довольно поздно отправилась спать, все ее мысли были о Томасе О’Шейне и об их разговоре утром в парке. У нее сложилось впечатление, что доктор исключительно честный и открытый человек, что ему чужды притворство и ложь.
Девушка быстро заснула и спала глубоко и крепко. Она не знала, которой час, когда вдруг неожиданно проснулась. Должно быть, была глубокая ночь, за окном царила мгла, было абсолютно тихо. Сердце девушки учащенно билось, она никак не могла понять, что ее разбудило, и огляделась. Но все вокруг было спокойно.
Роза опять опустилась на подушку, закрыла глаза, но тут что-то услышала. Это были шаги, едва слышные, но четкие. Девушка почувствовала, как мурашки побежали по ее телу. Кто бы это мог бродить ночью у ее комнаты? Она подумала о том, что нужно встать и запереть дверь, но не смогла пошевелиться от страха. Шаги становились все громче и приближались к ее двери. Не было никакого сомнения — кто-то хотел войти к ней. Прямо перед дверью этот кто-то остановился. Широко раскрытыми от страха глазами Роза уставилась в темноту, сердце ее бешено колотилось. Она не знала, как долго просидела так, смотря на дверь и приготовившись к тому, что в любой момент та откроется и произойдет что-то ужасное…
Наконец, когда прошло время, которое показалось ей вечностью, шаги стали удаляться. Еще несколько минут Роза, окаменев от страха, оставалась сидеть в кровати, затем собралась духом, встала и заперла дверь на ключ. На дрожащих ногах девушка вернулась в постель, натянула одеяло до подбородка и вслушалась в ночь. Царила полная тишина, не раздавалось ни звука. Роза опять заснула. И когда на следующее утро она проснулась, то уже не помнила ночного происшествия.
* * *Следующие дни прошли спокойно, без происшествий. Доктор О’Шейн приезжал регулярно ближе к вечеру, для того чтобы обследовать профессора и убедиться, что прописанная терапия оказывает на него должное воздействие. Он использовал эти визиты еще и для того, чтобы перекинуться с Розой хотя бы парой слов. Часто они гуляли по парку или пили вместе чай. Роза радовалась этим встречам, да и доктор получал от них огромное удовольствие. Рядом с девушкой ему было очень хорошо. Он мог часами разговаривать с ней, ее образованность и доброта восхищали его все больше и больше. Казалось, что встретились два человека, созданные друг для друга.
Эдгар Холлингс был очень этому рад. Во-первых, ему нравился молодой врач и лучшего спутника для своей дочери он и представить не мог. Во-вторых, он был доволен тем, что Роза немного отвлеклась от него самого и больше не пыталась опекать его во всем.
Джеймс Паркер всячески поддерживал его стремление к самостоятельности:
— Вам нельзя допускать, чтобы кто-то командовал вами, профессор. Что этот доктор О’Шейн знает о вашей работе, ваших заслугах? Он же просто дилетант, который…
— Умоляю вас, Джеймс. Вы же знаете, какого я мнения о докторе. Возможно, он не очень разбирается в нашей области. Но зато в своей он корифей!
Ассистенту пришлось промолчать, хотя он был совершенно другого мнения о Томасе О’Шейне. Но он решил держать его при себе. Во всяком случае, пока…
Было уже почти десять часов вечера. Джеймс описывал в каталоге некоторые археологические находки, профессор был занят расшифровкой какой-то надписи. Вдруг молодой человек удивленно вскрикнул. Профессор повернулся к нему и спросил:
— Что с вами, Джеймс?
— Я… я не уверен… — он держал в руках глиняный черепок с трещиной посередине. В ней поблескивало матовое золото. — Посмотрите, профессор. Думаю, глиняная оболочка была сделана для того, чтобы скрыть что-то очень ценное. Взгляните, что под ней…
— Подождите! — профессор тоже заволновался. Он быстро подошел к ассистенту, взял у него из рук черепок и стал внимательно его осматривать.
— Ну, что вы думаете? — спросил Джеймс, потеряв терпение. — Это, возможно, какое-то ценное украшение, не так ли? Шумеры часто так «упаковывали» ценности, которые они клали в гробницы, чтобы защитить их от порчи.
— Хм, очень может быть. Но я предполагаю нечто иное, — ученый осторожно положил предмет на стол и придвинул лампу поближе. Затем он взял в руки узкий шпатель и осторожно отделил с предмета кусочек глины. Обнажилась гладкая золотая поверхность, по краям которой были видны небольшие засечки. Как завороженный, Джеймс смотрел на то, что открывалось их взорам. Профессор проговорил:
— Это выглядит как какой-то культовый предмет, принадлежащий фараону. Но это… невозможно. Все сокровища были похищены из гробницы спустя всего несколько лет после захоронения…
— Но это же сенсация! — прошептал возбужденно Паркер. Он все еще не мог оторвать глаз от золотого кружка, который профессор сантиметр за сантиметр очищал от глины.
— Невероятно! — голос Холлингса дрожал. — Знаете, что это означает, Джеймс? Мы сделали сенсационное открытие в археологии! Оно прославит нас на весь мир и сделает наши имена бессмертными!
Паркер молчал, но в его глазах зажегся странный огонь.
Наконец, находка была полностью очищена от глины.
На столе лежала маленькая маска из чистого золота. Она была величиной с ладонь, обладала матовым блеском и изображала лицо спящего человека. По краям, рядом с засечками находились стилизованные изображения птиц.
— Маска фараона! — пробормотал профессор. — Она изображала лик богоподобного владыки, защищала его от опасностей во время переправы через реку мертвых и обеспечивала его благополучное прибытие в загробный мир…
— … и придавала ему сверхъестественные силы, например, способность летать, — закончил мысль Джеймс. Он заметил, как тяжело дышит его шеф. На лбу профессора проступил пот, он был крайне взволнован.
— Вам нужно немного отдохнуть, — забеспокоился молодой человек. — Прилягте на диван. Я принесу вам немного бренди, это вам поможет.
Холлингс начал было протестовать, но потом все-таки позволил подвести себя к дивану.
— Надо же, чтобы как раз в этот момент мое глупое сердце дало сбой! — принялся ворчать он. — Принесите мое лекарство, Джеймс. Оно в кармане куртки. Думаю, от него мне сразу полегчает.
— Да, профессор, сию минуту! — молодой человек вышел на какое-то время и тут же вернулся с чайной ложкой и стаканом воды в руках. — Я уже отсчитал капли. Десять, ведь верно?
— Да, спасибо.
Ученый проглотил лекарство и прилег. Через какое-то время он заснул. Но спал он неспокойно, видя какие-то странные сны, поэтому отдохнуть ему не удалось. Когда он пару часов спустя проснулся, то обнаружил, что лежит в постели, а рядом сидит Роза. Ее укоризненный взгляд красноречиво говорил о том, что произошло. Он перетрудился, забыв за работой, что болен.
— Извини меня, детка, — тихо попросил он дочь.
Роза только покачала головой:
— Ах, отец, ты же обещал мне придерживаться рекомендаций доктора О’Шейна и не перерабатывать!
— Да, знаю. Но когда я тебе скажу, что мы только что открыли, Джеймс и я…
— О мистере Паркере мне даже не напоминай! — строго прервала Роза отца. — Он совершенно точно знал, что ты должен беречь себя. Тем не менее он как ни в чем не бывало наблюдал, как ты часами работаешь, не делая перерывов для отдыха. Ну а теперь тебе волей-неволей придется отдыхать.
