Евгений Кукаркин - Первый
- Ничего, все будет в порядке, - говорю я ему банальные фразы.
К нам подходит Люся, она опускается на корточки перед Сережей и рукой поправляет волосы. Потом поднимается, глядит мне в глаза и говорит:
- Олег не поднялся в воздух. Он сказал, что ему надо руководить на земле. У нас погибло семь человек и трое раненых.
- У них погибло больше. Полковник ни при чем.
- Много ты знаешь. Если б ты не увел шестерку в зону семь, потерь было бы в два раза больше.
- А у меня новый техник, - пытаюсь перевести разговор я. - Все ругает тебя.
- Знаю. Лучше б ты вернулся тогда. Я бы осталась техником у тебя.
Сережа опять замычал. Я посмотрел на него, погладил по плечу.
- Он что-то сказать хочет. На, - Люся протянула Сереже ручку и записную книжку.
Она придерживает книжку и Сережкина рука, как неживая, возводит каракули:
"Командир, прости, я бросил тебя".
Люся прочла вслух и заплакала. Она уходила от нас к своему зачехленному самолету, приняв фразу, как относящуюся и к себе.
Начался сезон дождей. Мы изнываем от безделья и бесконечные проверяющие придумывают для нас никчемные занятия. Прислали новые МИГи и новых летчиков - добровольцев. Наконец-то привезли самонаводящиеся ракеты и мы принялись изучать их применение.
Как только небо чуть-чуть очистилось, я отправился в одиночку на охоту и нарвался на Б-52.
Не подходя близко у бомбардировщику, нажимаю на кнопку "пуск" самонаводящихся ракет. Из-под левого крыла ракета уходит в цель, из-под правого раздается хлопок и машину начинает отводить в сторону. Я ничего не могу сделать, летаю по кругу и не знаю, сработает эта дура под крылом или нет. Когда МИГ смог идти прямо, пошел на свой аэродром. О случившемся по рации предупредил командира аэродрома.
На аэродроме никого не было. Все спрятались в укрытиях и только мой техник уныло стоял у кромки поля и ждал своей участи. Я подрулил к нему и выключил двигатели. Он помог мне спуститься и мы направились к крылу, разобраться почему ракета не вышла. Между направляющей и штифтом ракеты была втиснута клиновидная шпилька.
Опять приезжал особист.
- Черт знает, что делается. За вами охота какая-то и у американцев, и здесь.
- А чего американцам от меня надо?
- Вы у них самая популярная личность. 100000 долларов дают тому, кто вас собьет.
- Чего они так продешивили?
- Думаю, что уже нет. После последнего боя ваша цена должна подняться. А этот сторожевик. Он же утонул.
- Да вы что? Мы пальнули вслепую и удрали.
- Хороший был видно слепой выстрел. Не знаю еще куда попали, но на воде он продержался только два часа.
- Жалко Сережа не знает. Вот порадовался бы.
- Да, жаль. Но вернемся к здешним вопросам. Вы-то сами ничего не замечали? Может кто-то вам угрожал, присылал записки?
- Нет. Ничего не было.
- Странная петрушка получается. Кто-то упорно пытается свести с вами счеты здесь, на земле. Причем, копается в вашем самолете и в основном с вооружением.
- Может в паре с каким-нибудь американцем деньги хочет получить?
- Может быть, но связи отсюда с ними мы не замечали. Ладно, Григорий Павлович, теперь мы будем настороже и постараемся вас обезопасить.
Мы и американцы теперь предпочитаем реже встречаться друг с другом. Американцы даже издали увидев нас, стреляли самонаводящими ракетами и поспешно удирали. Тоже делаем и мы.
Однажды я выскочил из-за гор и нарвался на пару "Ф". Они тут же выпустили ракеты и пошли на разворот. Боже, какой я делал вираж. Морду перекосило от напряжения. Ракеты проскочили мимо меня, у них радиус разворота больше и я мог выиграть какое-то время, что бы оторваться от них.
Самое интересное то, что я увидел перед собой хвосты удирающих "Ф". Даю форсаж и резко ухожу под них к лесу в надежде что ракеты, идущие за мной, может быть зацепятся при развороте за деревья. К моему удивлению ракеты исчезли. Впереди отчаянно петляли американцы. Наконец, закачался парашют и где-то далеко вспышка взрыва показала, что ракета, потеряв на мгновение меня, поймали в свои инфракрасные датчики американца и сбила его
Кто-то стучал тревожно в окно. Я проснулся, темнота не позволила мне увидеть человека за стеклом.
- Кто там?
- Гриша, открой это я, Люся.
Я открыл дверь.
- Не зажигай свет. Не надо. Гриша, там кто-то у твоего самолета.
- А часовой?
- Он спит.
Я схватил пистолет и помчался с Люсей к аэродрому. Около моего самолета привычной фигуры часового не было. При чуть проступавшем рассвете, я заметил под крылом у пушки копошащийся силуэт.
- Стой, стрелять буду, - крикнул я и взвел курок.
Фигура припала к земле и тут же вспышка выстрела мелькнула у колеса. За моей спиной охнула Люся. Я два раза выстрелил. Темный силуэт отделился от самолета и побежал. Я расстрелял всю обойму в мелькающую тень.
- Люся, ты где? - обернулся я.
Стон раздался на земле.
- Люся, ты ранена?
Я нащупал Люсино тело.
- Гриша спаси меня, - хрипела Люся.
Я схватил ее в охапку и побежал к домикам городка. Вспыхнули прожектора, ко мне бежали люди.
Врач вышел из двери и вытащив сигарету из кармана брюк, наконец сказал:
- Жить будет.
- Мне можно зайти, доктор?
- Через два часа. Она отойдет от эфира.
- Капитан Синицин, капитан Синицин. Вас просят придти в штаб.
Запыхавшийся молодой летчик, стоял передо мной.
У штабного домика стояли несколько офицеров и заглядывали в окна. Я вошел в знакомый кабинет полковника. Он сидел за своим столом и окостеневшим взглядом смотрел на меня.
- Товар...
- Полковник мертв, - раздался голос у двери. Замполит нервно теребил пачку "Беломора". - Он пришел сюда уже истекающий кровью. Вы его ранили, там, у самолета.
- Что? Неужели это он?
- Ничего не трогайте. Сейчас приедет майор. Посидите там, на улице.
- Значит вас разбудила Люся?
- Да, товарищ майор.
- Я уже был у нее и многое встало на свои места. Она была любовницей полковника и знала, как он ненавидит вас. Еще тогда, когда в первый раз Люся отвергла его и ушла к вам, он замыслил против вас недоброе. Он портил вооружение вашего самолета в надежде, что вас, безоружного, собьют и тогда Люся вернется к нему.
- Но он бы мог испортить двигатель?
- Мог бы. Но рассуждал примерно так. Когда летчика сбили, к нему и полку претензий нет, а когда авария самолета - это комиссия и черт знает, чем все кончится.
- Но он же знал, что вы копаете это дело?
- Знал. Но он не думал, что ты вернешься после того как тебя сбили. Люся вернулась к нему, но и ты вернулся и начались для него новые неприятности. Пришлось опять, чтобы удержать Люсю, делать тебе пакости.
- Что будет с Люсей, со мной?
- Тебя будут судить, а Люся... Люся будет свидетель по твоему делу.
- Как судить?
- Да так. Ты убил офицера. Своего офицера.
- Но он же пытался убить меня?
- Да, это так, но это дело будет разбирать суд. Мы с тобой в другой стране и никто из вьетнамцев не должен думать, что у нас нет законности. Мы для них должны быть примером во всем.
- Значит, ты меня арестуешь?
- Естественно, и сейчас. Завтра мы поедем в Хайфон и отправим тебя на родину.
- Степан Степанович, разреши попрощаться с Люсей.
- Хорошо. Иди, даю двадцать минут.
- Люся, ты как?
- Ничего. Врач сказал, что пуля задела легкое. А как у тебя дела?
- Меня отправляют на родину. Там будут разбирать мое дело.
- Я во всем виновата, Гриша. Еще тогда, в первый раз, когда ваш особист меня допрашивал насчет самолета, я догадывалась, что это мог сделать Олег, из-за меня. Как он тебе завидовал и как он боялся неба.
- Ладно Люся, все прошло. Ты поправляйся, я вернусь.
- Навряд ли. Чувствует мое сердце, что ты не вернешься. Прощай, Гриша.
- Пока, Люся.
Я поцеловал ее в губы.
* ЧАСТЬ ВТОРАЯ *
Во Владивостоке меня судил суд и... присудил пять лет тюрьмы. Прокурор представил дело так, что это любовный роман и на почве ревности я прибил полковника. Особенно, он сыграл на показаниях Люси, где она честно рассказала все. Мне не дали много потому, что я оказался отличным летчиком и правительство Вьетнама просило смягчить мне наказание.
В тюрьме я просидел месяц и меня навестил незнакомый мне генерал авиации. Он долго расспрашивал, как я летал, интересовался деталями боев, особенно, когда я удирал от ракет и под конец разговора предложил участие в эксперименте.
- Мне скосят тогда количество лет в тюрьме?- спросил я его.
- Думаю, что да. После эксперимента вас сразу же выпустят из тюрьмы.
- А летать после этого позволят?
- Вот это я не могу сказать.
- А что за эксперимент? Это связано с риском для жизни?
- Связано. Вы можете погибнуть. Суть эксперимента я сейчас вам сказать не могу.
- Ладно, товарищ генерал. Я согласен. Не гнить же мне в тюрьме пять лет. Вдруг все будет хорошо. Ведь я счастливчик.
При этом я три раза сплюнул через левое плечо. Генерал усмехнулся.
