Валерий Гусев - Давите их, давите
– Еще один приперся, - презрительно фыркнула умница Яна. - Перетрухали, защитники демократии. Серый приедет, он вам вломит…
– Ну ты!… - рванулся к ней капитан.
Я придержал его за плечо, мол, не горячись, не время. Сел за стол, закурил, посмотрел на младших ментов - молодые ребята, молчат, переминаются, моргают. Кажется, все это им вовсе не по душе. Очень кстати, стало быть.
– Так, ребята, Серый для нас, пожалуй, крутоват будет. Надо с умом его брать, с расчетом. Один из вас - на площадку седьмого этажа, другой - на третий. Капитан останется со мной. Если Серый прорвется - огонь по ногам.
Они опять переглянулись и одновременно взглянули на капитана. Тот важно кивнул, изображая руководителя операции по захвату опасного преступника, и многозначительно переложил, дурак, пистолет из кобуры в карман плаща. Не наигрался.
– Побудь здесь, - сказал я капитану, когда его ребята вышли из квартиры. - Ключи оставь в замке, пусть позвонит. Сам не открывай. Вот она откроет, - я кивнул в сторону Яны. - Я ей сейчас пару слов наедине передам. В спальне. - И резко толкнул ее к дверям.
– А я? - обиделся капитан, привставая.
– А ты перебьешься, - пробормотал я, отдирая Янины пальцы от двери и подгоняя ее коленом.
Я закрыл за собой дверь.
– Как ты?
– Нормально. - Яна присела на край кровати. - А ты? Опять битый.
– Жить буду…
– Где? - Яна усмехнулась.
– Сам еще не знаю. Где-то надо пересидеть. Пистолет нашла? А то я совсем пустой.
– У этого… забери.
– Заберу. - Я распахнул дверцы шкафа. - Найди мне что-нибудь переодеться. Пойду пока, сделаю его.
– Не рано?
– Сожрет. Он же тупой, даже не врубился - откуда я могу знать, где в этой квартире спальня.
– Ну хоть куртку сними, совсем уж на дурака…
– Выходи чуть позже, с вещами. Скоро Серый приедет, стало быть.
Я дал Яне необходимые инструкции и пошел к капитану. Тот вольготно покуривал, повесив плащ на спинку стула. Во дурной-то.
– Наручники у тебя есть?
Он кивнул и положил их на стол.
– Дверь откроет его баба. Я пропущу Серого мимо себя, ты встречай, возьми на прицел. Я его сзади свалю и окольцую, понял? А сдашь его сам, мне своей славы хватает, стало быть.
Из спальни вышла Яна - волосы растрепаны, кофточка расстегнута, - одергивает юбку, зла и беспощадна. Ставит в угол сумку и провокационно тянется через стол, мимо капитана, за сигаретами.
– Куда это ты собралась? - спрашивает капитан и шлепает ее по попе. Яна разворачивается и влепляет ему пощечину:
– Мразь! Серый застрелит тебя!
– Застрелю, - мирно соглашаюсь я, вытаскивая пистолет из кармана его плаща. - Но не здесь. Не в своем же доме.
Капитан парализован. Только веки еще живы на его белом лице. И мне слышно, как они щелкают, словно у фарфоровой куклы. И видно, как медленно раскрывается рот, отвисает челюсть. Капает слюна с подбородка на грудь.
– Документы, - последовательно говорю я, - документы, ключи от машины, руки, - защелкиваю наручники.
Какая же длинная нынче ночь… Мы с Яной закуриваем.
– Ты переоденься пока. В брюки, - говорю я Яне. - Ночи уже холодные. А ехать далеко.
Она уходит.
– Говоришь, отстрелялся Серый? - спрашиваю я капитана. - Не будет ему пощады? Так, стало быть?
Он пожимает плечами.
– Не врубился? Что ты жмешься, как девка в бане? Отвечать как положено! С тобой старший по званию говорит.
Я раскрываю его удостоверение и брезгливо морщусь:
– И тебя - такого - послали Серого взять?
– Да, да, - торопливо соглашается капитан, - я никогда не был на оперативной работе. Направили сюда… Дали указания… Усиленный вариант несения службы… Дали ориентировки… Я же не знал…
– А если бы знал? Конечно, отказался бы? Ты же честный и порядочный. Товарища по работе губить бы не стал, верно?
Он вздыхает:
– Но мы с вами вместе не служили. Я совсем с другой территории.
Да, потому их и нагнали сюда. По Москве-то мы все друг друга знаем.
– А, кстати, где этот твой Званск?
– На юге области, под Боровском. Товарищ полковник, вы мне пистолет вернули бы, а? Без патронов.
– Так и быть. Как патроны расстреляю, так и верну. Впрочем, он тебе больше не понадобится.
– Это как? - У него снова начинает ползти вниз челюсть.
– Именно так, правильно понял. - Я встаю и напоминаю: - Ключи от машины.
– Они у сержанта. - От страха он даже соображать начал.
Я снимаю с него наручники, бью по морде, жду, снова надеваю наручники.
– В левом кармане плаща.
Входит Яна, она в брюках и сапогах. И злорадно ябедничает:
– А он еще хотел меня изнасиловать.
– Ах, да, - вспоминаю я. - Сама посчитаешься? Или как?
– Неужели? А ну встать, гнида!
Капитан встает. Яна со всего маха бьет его носком сапога в пах.
– Какая ты жестокая! - ужасаюсь я, прижав ладони к щекам.
– Яичница, - деловито констатирует Яна, глядя, как он корчится на полу.
Я переодеваюсь, собираю кое-какие вещи. Яна обходит квартиру, выключает везде свет, перекрывает газ.
– Посидел? - спрашиваю я капитана. - Пошли.
Яна запирает квартиру, вызывает лифт. Я распахиваю дверцу пожарного шкафа и пристегиваю капитана к крану. Он сразу веселеет.
– Рано радуешься. Я тебя все равно достану.
– Я вам ничего плохого не сделаю, - вдруг врет он. - Я буду молчать. И перед вашей женой извиняюсь, прошу прощения.
Яна уже входит в лифт, бросает ему через плечо достойный ответ.
– Согласен, - страстно шепчет он вслед. - Согласен - куда угодно…
Мы беспрепятственно спускаемся, садимся в машину. И опять кружим по городу в предрассветных сумерках.
Какая же нынче длинная ночь… И когда она кончится?
На одном из перекрестков Яна вдруг говорит:
– Дай-ка мне пистолет. За нами какая-то машина увязалась. Следит.
– Правильно, влепи ему в фару. Это Проша, такие штаны мне отжалел, жлоб, просто унизительно.
Перед усиленным постом ГАИ Прохор обгоняет нас, теперь я у него на хвосте, вплотную.
От кучки людей с автоматами отделяется инспектор и дает сигнал жезлом. Я приспускаю стекло и машу ему удостоверением капитана, делаю жест и в сторону Колькиной машины, мол, веду его или он со мной - понимай, как хочешь.
Получилось. Нас провожают только взглядами, а не очередями, видимо, номер капитановой машины их удовлетворяет.
За городом я обгоняю Прохора, Яна делает ему гримасы. Он прячет от нее свой свернутый нос.
Довольно долго едем относительно спокойно. Потом справа, из кустов, вылетает иномарка и прилаживается за нами. Что за тачка - не пойму.
Она влезает между нами, оттирает Прохоpa. В машине четверо. Никаких сигналов, одни действия.
Яна достает пистолет:
– Догонят…
– Обязательно. На свою шею. Пристегнись. - Я прибавляю газу.
Они легко, играючи догоняют нас и идут на обгон, отжимая меня к обочине. Играют. Сейчас доиграются.
Я притормаживаю, иномарка вначале пролетает сильно вперед, потом тоже снижает скорость, идет вровень. Я резко вырываюсь, бросаю машину чуть влево и вскользь подставляю им крутой милицейский зад: звон, скрежет… Нашу машину бросает в сторону, капот багажника встает на дыбы, приплясывает на одной петле и срывается, скачет по шоссе, высекая искры. Бьет иномарку по изящной морде.
В зеркальце я вижу, как она неуправляемо бросается от обочины к обочине, как с трудом и опаской обходит ее Прохор. Отвязались, стало быть.
И от капитановой тачки тоже пора избавляться.
У первой же придорожной харчевни, круглосуточной, мы останавливаемся.
– У тебя деньги есть какие-нибудь?
– Что-то завалялось. - Яна отстегивается, перегибается назад и копается в сумке.
В харчевне пусто. Только за угловым столиком кто-то спит, подложив шапку под ухо. Хозяин - молодой крепкий парень - вопросительно смотрит на меня и зевает.
– У вас есть телефон?
Он неопределенно поводит плечами.
– Мне надо позвонить.
– Всем надо, - изрекает он.
– Я работник милиции.
– Удостоверение покажи:
– Вот, - я показываю ему пистолет.
– Звони. - Он опять пожимает плечами и кивает на дверь.
– Спасибо. А ты пока сделай мне джентльменский набор - что у тебя там есть? - пару кур, бутерброды, сигареты, пару бутылок водки, ну, сам сообразишь.
Я прикрыл за собой дверь и набрал номер областной ГАИ:
– Ярославское шоссе, сорок второй кило метр. Брошенный «жигуль», номерной знак 24-36. Битый, дверцы распахнуты, бензин на нуле. Похоже, в угоне. Заберите его, ребята, - и положил трубку.
Стало быть, один следок я кинул. Теперь надо второй оставить, совсем в другом месте. Пущай ищут!…
Я еще раз - вежливо, но культурно - поблагодарил хозяина кафе, забрал приготовленный им пакет. По-моему, парень остался в безмерном удивлении от того, что я, немного честный, расплатился с ним за продукты.
Я вышел на улицу, остановился на ступеньках. Наконец-то кончилась эта длинная ночь.
Совсем рассвело. Небо - чистое, ясное, синее. Нежный утренний ветерок окреп, стал трепать и сдергивать с дерев оставшиеся листья. Погнал их куда-то стайкой взъерошенных птах… Я проводил их взглядом, невольно вздохнул.
