Марина Серова - Пятница, тринадцатое
А Михайленко мне действительно не заплатит, даже если бы захотел. Ведь он состоит на государственной службе, а в спецотделе УВД, занимающемся расследованием особо опасных убийств, не было фондов для «оплаты услуг частных лиц».
Михайленко являлся в этом отделе весьма влиятельной фигурой, имел прямой выход на самую верхушку администрации и обладал солидными полномочиями. Я познакомилась с этим человеком, когда работала на Пыжова, делавшего бизнес на транспортировке цветных металлов в областной центр. Однажды Пыжову позвонили и предупредили, что на автомобиль, который повезет из города в район деньги, готовится нападение. Пыжов был в шоке — информация о дате выезда машины хранилась в строгой тайне, и он стал подозревать утечку информации от кого-то из своего окружения.
Бизнесмен решил перехитрить предателя. Пыжов навел справки в городе, выяснил, что я — подходящая кандидатура, и нанял меня для охраны.
Пыжов сообщил своему коллеге, что изменил дату выезда машины. Автомобиль поехал пустым, деньги остались в городе, а вместо сумки с наличными в фургоне сидела я и ждала нападающих.
Коммерсант рассчитал все как надо, и нам удалось не только отбить нападение, но и вычислить человека, который поставлял информацию криминальным группировкам. Так что у Пыжова я была на хорошем счету, и когда он в приватной беседе узнал от Михайленко о чрезвычайном происшествии в пансионате «Отрада», — к тому времени он уже оставил бизнес и перешел на службу в органах, — то, просмотрев список отдыхающих, который показал ему Михайленко, сразу же ткнул пальцем в мою фамилию и сказал:
— Обратитесь к ней. Охотникова может все. Если захочет, конечно…
Вопрос был в том, что я не хотела. Ну никак не хотела в отпускное время заниматься расследованием. Но Михайленко тоже был не лыком шит.
Он прекрасно знал, что я не стану сидеть здесь сложа руки, когда произошло ТАКОЕ!
Нет, не то чтобы Михайленко взял меня «на слабо», отнюдь. Просто…
Просто я решила немного расширить свою квалификацию. Создать для себя, так сказать, «новый уровень компетентности». А именно — впервые произвести самостоятельное расследование преступления.
Я подумала — почему бы, Женя, тебе не воспользоваться возможностью, которую предоставляет судьба? Ведь это — вызов, а меня учили, что нужно принимать любой вызов и быть на высоте.
Более того, можно было воспринимать это в качестве учебы на курсах, за которую не надо платить. Любой практикант просто мечтал бы о такой ситуации!
Частный детектив… Что сегодня понимается под этим заманчиво звучащим определением?
Смею заверить — совсем не то, что мы привыкли встречать в книгах столь читаемых и почитаемых моей тетушкой западных авторов.
Ну, во-первых, никакой серьезной работой тут за версту не пахнет.
Так, одна мелочевка… Неверные мужья и жены, слежка за «изменщиками», фотографирование и прочая лабуда. Одним словом, рутина.
Ну, бывает, конечно, и что-то более заманчивое. Например, пропавшая ценная вещь или украденные бумаги. Короче, нечто такое, чем милиция заниматься не будет, а на укоры потерпевшего предъявит статистику по нераскрытым серьезным преступлениям против личности.
И потерпевшему станет неловко. Действительно, в стране черт-те что творится, а я тут со своими микроскопическими проблемами…
В худшем случае пострадавший махнет рукой и постарается забыть о неприятностях, в лучшем — обратится в частное сыскное бюро.
Бывают, конечно, и ситуации, для «разруливания» которых милицию беспокоить просто-таки не хочется. Потому что знаешь — себе дороже.
Это те случаи, когда пострадавший… Ну не то чтобы преступник или не в ладах с законом, но, скажем так, «чуть-чуть нарушил» и сам.
Например, N страстно хочет узнать, кто же из коллег стукнул на него в налоговую полицию. И тут частный сыск — именно то, что ему нужно.
Более серьезные случаи, когда частный детектив сам нарушает закон и занимается шантажом, промышленным шпионажем и прочими безобразиями, мы вообще не рассматриваем и даже считаем, что само словосочетание «частный детектив» сюда абсолютно не подходит.
…Итак, Михайленко предложил мне произвести самостоятельное расследование.
Разумеется, милиция вполне могла бы справиться с этим сама, не прибегая к моей скромной помощи. Но хитрый следователь прекрасно знал, как велика цена взгляда на ситуацию изнутри, да еще если человек умеет правильно смотреть и правильно видеть.
В том, что именно я была этим человеком, Михайленко не сомневался.
— Мы собрали кой-какую информацию, — говорил он мне, стоя возле наглухо закрытой балконной двери, — мы ее, разумеется, обработаем. Но…
Тут он поднял вверх палец.
— Но временной фактор, дорогая Евгения Максимовна, в данном случае требует куда более спешных действий. Дело в том, что «наверху» обсуждается возможность перепрофилировать «Отраду» в специальный пансионат, в котором могли бы отдыхать от забот насущных работники областной администрации. Вопрос должен быть решен в следующем месяце, понимаете, какая штука…
Ежу понятно, что район, в котором находился пансионат, был крайне заинтересован в подобной передаче своего имущества под крыло области.
Это значительно подымало статус района и обещало приток немалых средств, не говоря уже о личном интересе местных чиновников.
А тут, понимаешь, возникла такая незапланированная неприятность. И не просто ерунда какая-нибудь, а самое настоящее убийство!
Вдруг областное начальство передумает? Покривит носом какая-нибудь шишка и «прикроет перспективу». Останется лишь кусать локти и пить горькую, сожалея об упущенных возможностях.
Так что районные власти были крайне заинтересованы в скорейшем расследовании происшествия. Местному руководству предстояло сгладить неприятный эффект от инцидента быстротой принятых мер — иначе Михайленко не приперся бы сюда и не стал со мной беседовать.
А проявленная оперативность, в свою очередь, должна была убедить вышестоящее начальство в четкости и слаженности работы правоохранительных органов на местах и вселить в души больших людей уверенность в том, что тут умеют справляться с самыми сложными задачами.
И Михайленко понял, что за меня надо хвататься обеими руками.
Мне в этой игре предлагалась особая роль: ни у одной из сторон как бы не предполагалось никаких обязательств… и все же…
— Просто вы сумеете узнать больше, — внушал мне Михайленко. — Пока мы будем поднимать дела, наводить справки, вы успеете тут все разнюхать и составить свое мнение о том, что же здесь произошло.
— Разнюхать… — скривилась я. — Я что вам, сеттер какой-нибудь?
— А потом мы сопоставим факты с нашей стороны и анализ ситуации с вашей, — Михайленко не обращал внимания на мои ворчливые реплики. — И думаю, что это значительно упростит работу.
— Хорошо, — решилась я. — Но вы тоже должны будете оказать мне услугу.
— Да, пожалуйста, — кивнул Михайленко. — Излагайте ваши условия.
Этот человек привык торговаться. Работа следователя предполагает наличие такого ценного качества, и Михайленко обладал им в полной мере.
Я захотела того, что мне и так полагалось. Не по закону, но по здравому смыслу.
Если уж я занимаюсь таким бизнесом, как охрана и расследования, то хочу иметь в своем распоряжении несколько большую свободу, нежели человек, обладающий обыкновенной лицензией на такой род деятельности. Короче, я захотела «крышу».
— Ситуации возникают самые разные, вы должны хорошо это понимать, — объясняла я.
— Да, мне в принципе известно о затруднениях, с которыми сталкиваются люди вашей… э-э… специализации, — подтвердил Михайленко.
— Лицензия у меня есть, само собой, налоги я плачу, — заверила я собеседника. — Но я хочу иметь возможность нормально и продуктивно работать, а не находиться в такой ситуации, когда из-за несовершенства законов я не могу помочь людям, — а помощь эта подчас заключается в спасении их жизни. Пока я буду думать, не уклоняюсь ли я от буквы закона, все может решиться самым неприятным для моего клиента образом. Вот мне бы и хотелось немного расширить поле моих действий, получить больше свободы. В разумных, как вы сами прекрасно понимаете, пределах.
— Продолжайте, продолжайте, — кивал Михайленко, — я вас внимательно слушаю.
— Работать в такой обстановке, когда шаг вправо, шаг влево считается преступным превышением полномочий, я не могу, — заявила я непререкаемым тоном. — Разве нельзя пойти мне навстречу? Ведь, прошу это особо заметить, за все время моей деятельности на меня не было никаких нареканий. Я чиста перед органами, как ангел!
— Насчет этого я тоже в курсе, — снова и снова кивал Михайленко, едва двигая при этом головой.
— Более того, — продолжала я, — с моей стороны имел место ряд весьма ценных услуг. Помните, наверное, дело Рифмача? Или дело Штайнера?
