Светлана Алешина - Наследница всех капиталов
— Я вас прекрасно поняла, — почувствовав, что старушка может говорить о своих подозрениях до бесконечности, перебила я. — В любом случае, мы все проверим, а потом вместе с вами решим, что делать дальше. Если причастность Александра Курдова к убийству подтвердится, тогда держать ребенка при себе он уже не сможет, несмотря на то что сейчас девочка у него и он, по вашим словам, собрал все необходимые документы, подкупив социальные службы, и так далее. Вы согласны подождать, пока мы все проверим?
— Согласна, что же еще мне остается, — тяжело вздохнув, ответила женщина, явно поняв, что на большее надеяться ей нечего. — Вы ведь первые, кто хоть какую-то помощь предложил, остальные только отмахиваются и в другие инстанции переадресовывают, вот я и ходила по кругу, плакалась, а все зря. Им до моего горя дела нет, их только деньги интересуют. Так что вы попробуйте, я подожду. Авось будет результат из вашего расследования.
— Ну вот и замечательно, — порадовавшись тому, что у нас снова появилась возможность раздобыть интересную информацию для газеты, произнесла я.
Затем я стала расспрашивать старушку о том, что она еще знает о своем бывшем зяте: где он живет, чем занимается и так далее. Увы, поведать многого женщина мне не смогла, так как в тесной дружбе со своим бывшим родственничком никогда не была и даже не интересовалась его делами. Единственное, что она знала, так это дату рождения Александра Курдова, да и то потому, что однажды была у него на дне рождения, когда они еще только поженились с ее дочкой. Но и это было полезной информацией, учитывая то, что адрес мужчины нам пока был неизвестен.
Выяснив у старушки все возможное, я убедила ее в том, что спешка в таких делах только вредит и будет лучше, если она сейчас поедет домой, подождет вестей от нас и не станет больше ничего предпринимать. Старушка со мной согласилась, хотя по ее глазам я поняла, что она только так говорит, но вовсе так не думает. Вполне возможно, что она продолжит обивать пороги, но, в общем-то, это уже ее дело. В любом случае обещание ничего не предпринимать женщина мне дала, и я могла надеяться на то, что она хоть на какое-то время его сдержит.
Распрощавшись с посетительницей, я проводила Ларису Евгеньевну до дверей, а затем повернулась и посмотрела на своих коллег. Ромка, мучимый бездельем, сидел на подоконнике и глазел в окно, болтая ногами. Кряжимский, как и всегда, что-то печатал на компьютере, Виктор, по всей видимости, сидел в своей каморке и занимался фотоаппаратом или пленками. А вот Мариночка, удивившая нас с самого утра, в настоящий момент облагораживала нашу редакцию — ухаживала за комнатными цветами. Вообще-то раньше, если какие-то растения сюда и попадали, то все равно не выживали — либо вяли, не получая достаточного количества влаги, либо сваливались кем-нибудь по неосторожности на пол. Одним словом, цветы у нас никто не жаловал, кроме Широковой.
— Зачем приходила эта женщина? — не отрывая глаз от компьютера, спросил Кряжимский. — Что-нибудь интересное?
— Думаю, да, — ответила я, все еще наблюдая за Маринкой. — Она думает, что ее дочь убил бывший муж. Он же теперь и забрал у нее внучку, несмотря на то, что по суду ее отдали матери, и он даже не имел на нее никаких прав. Я предложила ей проверить ее предположения и попытаться установить правду.
— Думаю, вы поступили совершенно правильно, — спокойно проговорил Кряжимский и, сняв очки, начал протирать их носовым платочком. Затем он вновь нацепил их на нос и, посмотрев на меня, спросил: — Желаете собрать всех на совещание?
Я покосилась в сторону Маринки и неуверенно пожала плечами.
— Будем считать, что сбор назначен через десять минут, — за меня решил Кряжимский и тут же отдал Ромке распоряжение позвать Виктора.
Я одним взглядом поблагодарила Сергея Ивановича за поддержку и пошла к себе.
Когда все сотрудники нашей редакции собрались в моем кабинете, я еще раз кратко пересказала свой разговор со старушкой, после чего, обращаясь ко всем сразу, спросила:
— Как думаете, с чего следует начать?
Я пробежалась глазами по лицам своих коллег, но только на лице Кряжимского заметила желание мне ответить. Прокашлявшись, наш старейшина пару минут помолчал, а потом произнес:
— Лично я думаю, что расследование нужно начать сразу с нескольких сторон.
— С каких именно? — полюбопытствовала я.
— Для начала нужно проверить связи и знакомства этого парня. Вы, Ольга Юрьевна, сказали, что старушка назвала имена нескольких друзей бывшего зятя. Думаю, что их можно проверить и расспросить. Тогда мы точно узнаем, действительно ли у отца девочки денежные и жилищные проблемы.
— А не проще ли спросить у него самого? — предположила я. — Ему-то куда лучше их всех это известно.
— Так-то оно так, — согласился со мной Сергей Иванович. — Но только вряд ли этот тип нам что-то скажет. Если он и в самом деле старается предстать в глазах общества с положительной стороны, то не думаю, что он станет первым попавшимся людям, тем более представителям прессы, рассказывать о своих проблемах. Впрочем, с ним можно поговорить, но только для того, чтобы узнать его характер, посмотреть, в какой обстановке он содержит ребенка, но не более. Лучше будет, если он пока не заподозрит ничего странного в нашем визите, а самим беспрепятственно его проверить. Его друзья, которым скрывать что-то совсем ни к чему, могут рассказать много интересного.
— Вы абсолютно верно мыслите! — воскликнула я. — Нам действительно лучше разделиться и начать расследование одновременно в двух направлениях. Тогда и вероятности что-то разузнать будет больше. Если, конечно, никто не против? — на всякий случай спросила я, хотя и понимала, что вряд ли кто-то мне возразит. — Тогда предлагаю разделиться на две группы: Кряжимский, Марина и Рома поедут беседовать с друзьями Курдова, а мы с Виктором попробуем отыскать самого папашу.
— На меня сегодня не рассчитывайте, — до сего момента молчавшая, произнесла вдруг Широкова. — Я через десять минут ухожу. У меня дела личного характера. В редакции я уже все сделала, на телефоне автоответчик включила, так что, думаю, мое присутствие здесь до завтрашнего утра больше не понадобится.
— Что значит не понадобится? — опешила от такого заявления я, а Сергей Иванович и вовсе открыл от удивления рот. — Разве дело в том, что ты сделала? Кажется, рабочий день еще не закончен, а значит, никто никуда не уходит. И вообще, Мариночка, может, ты наконец объяснишь нам всем, что с тобой происходит? Ты сама на себя не похожа.
— Я не попугай, чтобы все повторять раз по сто, — отмахнулась Маринка. Затем она встала и, собрав пустые чашки с моего стола, добавила: — Ну, раз вы меня не отпускаете, считайте, что я ушла на больничный. Справку я принесу позже.
— Вот те раз! — развел руками Сергей Иванович и тут же обратился к Маринке с поучающими речами, но она его и слушать не стала, спокойно удалившись из моего кабинета. Остальные только молча переглянулись и пожали плечами.
— Да что, в конце концов, с ней происходит! — окончательно выйдя из себя, вскипела я. — Я никогда Широкову такой серьезной и невозмутимой не видела. Возникает ощущение, что проблемы коллектива ее совершенно не волнуют. Но ведь такого не может быть, чтобы она в один день так резко изменилась. Кто-нибудь знает, что с ней произошло?
Я пробежала взглядом по лицам своих коллег и задержалась на Ромкином, почему-то заподозрив, что он о чем-то знает.
— Ну-ка, мальчик, — тут же обратилась я к нему, — выкладывай все начистоту. Что приключилось с Маринкой? Какие такие проблемы личного характера у нее завелись?
— Да откуда мне знать? — попытался увильнуть от ответа Ромка, но у него этот номер не прошел, и я еще раз, только более настойчиво, повторила свою просьбу. И пришлось нашему курьеру сдаться. Тогда он скромно сообщил: — Маринка сошлась с каким-то парнем.
— Что?! — почти в один голос воскликнули мы все.
— Как это сошлась? Зачем? — чуть позже спросила я.
— Да не знаю я, — заворчал Ромка. — Она просто сказала, что нашла себе наконец лучшего мужа.
— А почему она сказала это тебе, а не кому-то еще? — не поняла я.
— Так… — Ромка замялся. — Вы же сразу с вопросами приставать начнете, а мне она доверяет.
— Ну и что еще она тебе доверила? — полюбопытствовала я.
— Сказала, что скоро совсем переедет к нему. Что он хороший, — почти на одном дыхании начал перечислять Ромка. — Что у него есть ребенок, но жена от него ушла к другому и этому ребенку нужна такая мать, как Маринка.
— Ничего себе… Или я чего-то недопонимаю, или мне все это снится! — схватившись за голову, воскликнула я, а затем вновь повернулась к Ромке и попросила: — Еще раз, но все по порядку и помедленнее.
— Так я уже все сказал, — пожал плечами наш курьер. — Больше я ничего не знаю.
