Патриция Хайсмит - Что приволок кот
– Да? А что вы предлагаете? Сообщить в полицию? Может, хотите взглянуть на кольцо?
– Нет. Я вам верю.
– Значит, мне следует завтра связаться с полицией, а может, даже сегодня вечером. Чем быстрее, тем лучше. – Майкл заметил, что Дикенсон осматривает комнату, будто боится увидеть на книжной полке пальцы.
Дверь в кабинет открылась, и появился Портланд-Билл. Майкл никогда плотно не закрывал двери, и Билл легко справлялся с ними, орудуя лапой. Дикенсон, прищурившись, взглянул на кота и уже уверенным голосом обратился к Майклу:
– Я попросил бы немного виски. Можно?
Майкл спустился вниз и вернулся, неся в руках бутылку и два стакана. В гостиной не было ни души. Майкл разлил виски. Затем закрыл дверь кабинета. Дикенсон сделал первый довольно большой глоток.
– Наверное, надо сказать вам, что я убил Ривза.
Майкл передернулся от ужаса, но тут же уверил себя, что давно знал об этом, по крайней мере с ответного звонка Дикенсона.
– Вы? – переспросил Майкл.
– Ривз пытался волочиться за моей женой. Я бы не называл это любовной связью. Я виню и свою жену – глупо было флиртовать с Ривзом. Насколько я знаю, он был просто деревенским малым. Красивым и тупым. – Дикенсон сделал последнюю затяжку, и Майкл снова протянул ему пачку. Дикенсон взял еще сигарету. – Ривз становился все более самоуверенным. Я хотел уволить и выгнать его, но не мог из-за срока аренды дома, мне не хотелось выдвигать его связь с моей женой как причину для суда…
– И как долго это продолжалось?
Дикенсон задумался.
– Что-то около месяца.
– А ваша жена, что она сейчас?…
Том Дикенсон вздохнул, потер глаза. Он сидел в кресле, весь подавшись вперед.
– Мы это уладим. Еще года нет, как мы женаты.
– А она знает, что вы убили Ривза?
Дикенсон выпрямился, положил ногу в зеленом ботинке на колено и забарабанил пальцами по ручке кресла.
– Понятия не имею. Может, она думает, что я услал его на заготовки. Она не задает вопросов.
Майкл мог допустить сам и видел, что и Дикенсон предпочитает считать, что жена ничего не знает. Майклу стало ясно: именно ему принимать решение – сдавать Дикенсона в полицию или нет. А может, сам Дикенсон даже предпочтет оказаться в полиции? Майкл услышал признание человека, на совести которого более двух недель сокрыто преступление. Как же Дикенсон убил его?
– А кто-нибудь еще знает? – осторожно поинтересовался Майкл.
– Я все расскажу вам. Думаю, я должен это сделать. – Голос Дикенсона снова стал хриплым, а стакан снова опустел.
Майкл встал и наполнил его стакан. Дикенсон на сей раз стал медленно потягивать напиток и уставился на стену возле Майкла.
Портланд-Билл сидел на небольшом расстоянии от Майкла, сконцентрировав внимание на Дикенсоне, будто понимая каждое слово и ожидая следующей части признания.
– Я предложил Ривзу или прекратить заигрывания с моей женой, или вместе с его собственной женой покинуть мою землю, но он принес договор и сказал: а почему бы мне самому не уладить со своей женой? Самонадеянный, знаете, и такой довольный, что жена хозяина удостоила его взглядом и… По вторникам и пятницам я езжу в Лондон по делам фирмы. Пару раз Диана говорила, что ей не хочется в Лондон или что у нее другие дела. В подобные дни, я думаю, Ривз всегда мог придумать себе работу вблизи дома. И была еще другая жертва, такая же, как я.
– Жертва? То есть?
– Питер. – Теперь Дикенсон крутил стакан в руках, сигарета свисала с губ, и он глядел на стену рядом с Майклом, и говорил, будто рассказывал увиденное на экране. – Мы обтесывали изгородь далеко в поле, рубили стойки. Ривз и я. Топоры и молотки. Питер невдалеке складывал колья. Питер – моя вторая рука, такая же, как Ривз, но он у меня дольше. Было такое чувство, что Ривз может напасть на меня, а потом сказать, будто произошел несчастный случай или что-нибудь подобное. Стоял полдень, и он хлебнул немного, когда перекусывал. У него в руках был топор. Я боялся повернуться к, нему спиной, понемногу свирепел. Он самодовольно ухмылялся и покачивал топором, будто хотел ударить меня, хотя стоял и не очень близко. Затем он повернулся ко мне спиной – и тут я ударил его по голове молотком. Пока он падал, я ударил его еще раз, но на сей раз попал по спине. Я не знал, что Питер был рядом со мной, или просто не думал об этом, а он подбежал с топором в руке и сказал: «Здорово. К черту эту свинью» – или что-то в этом роде. Потом… – Дикенсон запнулся, посмотрел на пол, потом на кота.
– А потом что? Ривз умер?
– Да. Все произошло в секунду. Питер докончил, ударив Ривза топором по голове. Мы были рядом с лесом – моим лесом. Питер предложил похоронить эту свинью там же. Избавиться от него. Питер был в ярости, и я тоже плохо соображал. Но Питер сказал, что у Ривза было что-то и с его женой, или тот добивался этого у нее, и что он все знал о Диане и Ривзе. Мы с Питером вырыли в лесу яму, работая как сумасшедшие – вырубая корни деревьев и выбрасывая землю руками. В конце, перед тем как сбросить его вниз, Питер взял топор и, упомянув про обручальное кольцо, ударил пару раз по мертвой руке.
Майкл почувствовал себя не слишком хорошо. Он наклонился вперед, опустил голову и погладил сильную спину кота. Кот по-прежнему был сосредоточен на Дикенсоне.
– А потом мы похоронили его, оба к тому времени мокрые от пота. Питер сказал: «От меня вы, сэр, не услышите ни одного слова. Этот негодяй заслужил то, что получил». Мы утрамбовали могилу, и Питер плюнул на нее. Питер, я должен сказать, настоящий мужчина.
– Мужчина. А вы?
– Я – нет. – Глаза Дикенсона стали серьезными. Он продолжал: – Был один из тех дней, когда Диана участвовала в чаепитии в женском клубе в деревне, а я днем вспомнил: бог мой, остались пальцы! Может, они просто лежат на земле, ведь я не помнил, чтоб кто-то из нас бросил их в могилу. Поэтому я вернулся. Я нашел их. Конечно, я бы мог вырыть еще яму, хотя и не взял с собой ничего, но я и не хотел, чтобы на моей земле было больше Ривза. Поэтому я сел в машину и поехал, не заботясь куда и не обращая никакого внимания, где я, и когда увидел лес, то вылез и швырнул их так далеко, как сумел.
Майкл сказал:
– Это, должно быть, в полумиле от этого дома. Портланд-Билл не рискует забираться дальше. Бедняга Билл был у ветеринаров. – При упоминании своего имени кот взглянул вверх. – Вы доверяете Питеру?
– Да. Я знал его отца, и ему доверял мой отец. И если меня спросили бы, я не знаю, кто из нас нанес смертельный удар, Питер или я. Но, правду говоря, я беру на себя всю ответственность, потому что я ударил дважды молотком. Я не могу претендовать на самооборону, так как Ривз не нападал на меня.
– Правильно. – Странное слово, подумал Майкл, но Дикенсон из тех, кто хотел бы быть прав. – Что вы думаете делать сейчас?
– Думаю? Я? – Вздох Дикенсона был похож на приступ удушья. – Не знаю. Я признался. Во всяком случае, все в ваших руках, или… – Он отмахнул рукой. – Мне бы хотелось пощадить Питера, не впутывать его, насколько я смогу. Вы понимаете, конечно, я могу говорить с вами. Вы такой же, как я.
Майкл не был в этом уверен, хотя и пытался представить себя в положении Дикенсона, то есть себя в подобных обстоятельствах, но двадцатью годами моложе. Ривз был свинья, беспринципный даже по отношению к собственной жене, а должен ли такой молодой человек, как Дикенсон, губить свою собственную жизнь или свои лучшие годы из-за человека, подобного Ривзу?
– А что с женой Ривза?
Дикенсон покачал головой и нахмурился.
– Я знаю, что она ненавидела его. Если он пропал без вести, держу пари, она не сделает ни малейшей попытки отыскать его. Я уверен, она рада от него избавиться.
Молчание. Портланд-Билл зевнул, выгнул дугой спину и потянулся. Дикенсон наблюдал за котом, будто тот мог сказать что-то: ведь в конце концов именно кот обнаружил пальцы. Но кот не сказал ничего. Дикенсон нарушил молчание, неловко, но вежливо спросив:
– Между прочим, а где пальцы?
– В дальнем углу моего гаража. Гараж заперт. Пальцы в обувной коробке. – К Майклу уже вернулось равновесие. – Послушайте, у меня в доме двое гостей.
Том Дикенсон быстро вскочил на ноги.
– Я знаю, извините.
– Нечего извиняться, но я должен в самом деле им что-нибудь сказать, потому что полковник – мой старый друг Эдди – знает, что я звонил вам относительно букв на кольце и что вы должны были приехать к нам – ко мне. Он мог что-нибудь сказать и остальным.
– Конечно. Я понимаю.
– Согласны вы побыть здесь несколько минут, пока я поговорю с ними? Можете свободно обращаться с виски.
– Спасибо. – Глаза Дикенсона не дрогнули.
Майкл спустился вниз. Филлис стояла на коленях перед проигрывателем – ставила пластинку. Эдди Фелпс сидел в углу на диване и читал газету.
– А где Глэдис? – спросил Майкл. Глэдис срезала увядшие розы. Майкл позвал ее. На ней тоже были туфли на каучуке, как у Дикенсона, только поменьше и ярко-красного цвета. Майкл пошел посмотреть, не за кухонной ли дверью Эдна… Глэдис сообщила, что Эдна ушла в лавку за покупками. Майкл рассказал историю Дикенсона, стараясь быть яснее и короче. Филлис дважды открывала рот, Эдди Фелпс хватался за подбородок с умным видом и временами вставлял «гм, гм»…
