Фридрих Незнанский - Игры для взрослых
Громко топая и переговариваясь, ввалились трое милиционеров и зашли к дежурному.
— Ну что? — оторвался тот от бумаг.
— Ушли… — с досадой ответил мордастый загорелый лейтенант. — Пока мы прибыли на место, их и след простыл.
— А свидетели остались?
— Да, две женщины. Та, которая звонила, и еще одна. Но ничего толком не сказали. Говорят — видели только, как девчонку в машину затолкали и машина рванула с места. А номер не заметили. За ней сразу следом вторая тронулась.
— Так они что, не догадались хотя бы номер второй машины посмотреть? Может, водитель что-то прояснил бы. Он же наверняка тоже видел, как девчонку заталкивали.
— Думаю, вторая для прикрытия была. Женщина пыталась номер разглядеть, но он в грязи был. Словно специально замазали.
Мент окинул равнодушным взглядом Катю, Пену и Любашу, задержался на лице девушки и, похоже, что-то понял.
— Пострадавшая? — спросил у дежурного, кивнув в сторону девушки.
— Да вот говорит, менты ее изнасиловали, — ворчливо ответил тот.
— Да? — Уже все трое с интересом уставились на Лену. Та отскочила от окошка и закрыла лицо руками.
— Так вы будете регистрировать заявление? Или пригласите сюда всех на погляденье? — скандальным голосом спросила Катя.
— Вот уж неуемная, — недовольно склонился над журналом дежурный.
— Вам, мамаша, еще повезло, что ваша дочка домой вернулась. А полчаса назад девушку в машину затолкали и увезли в неизвестном направлении, — назидательно провозгласил толстомордый.
— Нас это нисколько не утешает, — огрызнулась Катя.
— Посидите, сейчас вас пригласят к следователю. Там все расскажете. — Дежурный опять поднял голову.
— Тетя Катя, я боюсь…Мне стыдно! — тихо заплакала Лена, и Любаша обняла ее, прижав к себе.
— Леночка, соберись и сосредоточься. Ты хочешь, чтобы эти подонки ответили за все? Или смиришься с тем, что они с тобой сделали? Разве можно оставлять безнаказанным зло? Я пойду с тобой, так что не бойся. Мы с мамой будем рядом.
Катя уже завелась из-за явного недоверия к словам девочки дежурного, из-за идиотского утешения лейтенанта, поэтому, когда их пригласили в кабинет следователя, она зашла с решительным и даже воинственным видом. Лена, наоборот, совсем сникла, глаз на следователя не поднимала и на все вопросы отвечала так путано и сбивчиво, что Катя поняла — без психолога не обойтись.
— Вы сами видите, — развел руками следователь, крепкий мужчина с жестким взглядом, словно он допрашивал не девочку, а не однажды судимого бандита, — информация настолько скудна и противоречива, что не за что зацепиться. У меня вообще возникло сомнение в искренности слов…э-э-э… — он взглянул в заявление, — Елены Савельевой.
Лена при этих словах непонимающе уставилась на следователя, а Катя возмущенно воскликнула:
— Вы хотите сказать, что она говорит неправду?
— Ну, сами подумайте, гражданка, можно ли верить ее словам? Милиционеры ни с того ни с сего подозревают девушку в том, что она занимается проституцией, хватают ее и сажают в машину. К тому же один из них пригибает ее голову к сиденью, чтобы она не видела, куда ее везут. Это уже вообще ни в какие ворота. Прямо какой-то боевик. Лиц она не запомнила, куда отвезли — не знает. Кстати, никаких лесов поблизости нет. Это вам известно?
— А если ее отвезли в малолюдный парк? Ночью даже в центральных парках всегда можно найти укромное место. Особенно если хорошо знать район.
— На что вы намекаете? — вскинулся следователь.
— На то, что патрулирующие район милиционеры хорошо знают все закоулки. А девочку увезли именно в вашем районе. По-моему, задачка для школьника: сколько скверов и парков находится в районе улицы и кто из вашего отделения милиции в данное время патрулирует улицы района?
— Позвольте мне задавать вопросы! — резко оборвал ее следователь. — А вы занимайтесь своими делами. Кстати, почему вы все время встреваете? У потерпевшей что, языка нет? Или ее мать тоже не в состоянии говорить?
— Я займусь своим делом, — пообещала Катя. — Прямо сейчас. Кстати, я врач. И доложу вам как специалист, что они обе находятся в состоянии шока. И вообще, я рекомендовала бы для опроса потерпевшей несовершеннолетней девочки пригласить женщину-следователя. Потому что она вас стесняется. К тому же пережила такое потрясение. И говорить не в состоянии.
— Повторяю, позвольте мне решать, что я должен делать! — разозлился следователь. И вообще, покиньте кабинет. Посторонние не имеют права присутствовать на допросе.
— А уж это дудки! — Катя уселась поудобнее и с вызовом посмотрела на следователя. — Я не посторонний человек. Я крестная мать Лены. Это все равно что вторая мать. Чтоб вы знали.
— Хорошо, оставайтесь, — сухо ответил следователь. — Значит, так. Заявление у нас есть. Показания потерпевшей у меня запротоколированы. Пусть подпишет и идет домой. В это время дети должны уже находиться в постелях.
— А когда вы собираетесь предпринять следственные действия? — осведомилась деловито Катя.
— Завтра утром. Мы вам сообщим, если будут какие-нибудь новости. Что-то вы подозрительно осведомлены в работе следственных органов, — буркнул он на прощание.
Уже в машине, потрясенная последними событиями, Любаша поблагодарила Катю.
— Спасибо тебе, что ты сумела нас защитить. Почему они прежде всего думают о всяких гадостях? Ну, что Леночка врет и прочие мерзости. Даже язык не поворачивается повторить.
— Потому что так думать им легче всего. Но я этого не оставлю, вы, девочки, не волнуйтесь. Эти менты сто процентов никаких розыскных действий предпринимать не будут.
— А что же делать? — растерянно проговорила Любаша.
— Завтра же позвоню Турецкому. Все расскажу ему. С женой его поговорю, Ириной. Даром, что ли, она психолог-криминалист? Кстати, классный психолог. Она точно поможет Леночке.
Девочка сидела на заднем сиденье и немигающим взглядом смотрела в темное окно.
— Леночка, ты как? — спросила ее мама и взяла за руку.
— Плохо… — прошелестела та.
— Сейчас домой приедем, я тебе теплую ванну приготовлю. Хочешь пену с розовым ароматом?
— Хочу, — равнодушно ответила Лена. — Ма, а ты мне веришь? Что я у Ани Яценко была?
— Ну конечно же верю, девочка моя! — заверила Любаша и принялась осыпать ее лицо поцелуями. — Все у тебя будет хорошо. Ты это забудешь, как страшный сон. Помнишь, тебе в детстве снились страшные сны? Ты же их все забыла, не вспоминаешь. Так и сейчас будет. Только нужно, чтобы время прошло. Хочешь, мы с тобой поедем завтра на дачу? Я попрошу отпуск на неделю, а потом с бабушкой останешься, она обрадуется.
— Сначала с Турецким поговорить надо, — напомнила Катя.
Она подвезла Любашу с Леной к их дому, и когда вернулась к себе, уже шел четвертый час утра. Спать оставалось три часа, а потом подъем и на работу. Катя надеялась уснуть сразу, потому что просто валилась с ног от усталости и переживаний. Но, как назло, сон не шел, из головы не выходила Леночка. И очень хотелось раздобыть автомат, найти насильников и перестрелять их к чертовой матери. Но перед этим оскопить и насладиться их муками.
Кате показалось, что она почти не спала, а уже затрезвонил будильник. Мрачная и преисполненная чувством мести, Катя поехала на работу и там улучила момент, чтобы позвонить Турецкому. Договорились, что вечером все встретятся дома у Кати. В неформальной обстановке, чтобы не травмировать психику девочки. Ей и так досталось. Бедняжка, бедняжка, такое потрясение испытать! Совсем еще ребенок. По силам ли ей будет перенести вчерашний кошмар и не утратить веру в то, что в жизни будет еще много хорошего и она встретит свою любовь?
3
Когда утром зазвонил телефон и Турецкий поднял трубку, Ирина принимала душ и начала разговора не слышала. Вытирая влажные волосы полотенцем, она зашла в комнату и по репликам мужа поняла, что он разговаривает с Катей. Ирина надеялась, что муж передаст ей трубку, но он почему-то напрочь забыл, что Катя именно ее подруга. Наконец Турецкий положил трубку на рычаг, и жена в недоумении спросила:
— Я поняла, что с Катиной крестницей стряслась беда. Почему ты мне не дал поговорить с моей подругой?
— Она звонила с работы, не могла долго говорить. Так что только обрисовала мне ситуацию и попросила помощи. Но ты ведь и так все поняла, по моим ответам. В общем, сегодня мы едем к ней. Думаю, тебе нужно подключиться. Лену изнасиловали вчера ночью и Катя возила ее в отделение милиции. Но к ним отнеслись без должного внимания. Катя сказала, что следователь заподозрил девочку во лжи. А та теперь чувствует себя виноватой и все время плачет.
— А на каких основаниях он решил, что она лжет? — возмутилась Ирина.
— Потому что она сказала, что ее изнасиловали два мента.
