Морье Дю - Монте-верита
На душе у меня было тревожно, и я не мог заснуть. Огонь в камине угасал, и комната наполнилась холодным воздухом. Я слышал, как тикали в ночной тишине мои старые походные часы. В четыре часа мне стало совсем не по себе, и я с благодарностью вспомнил о горячем молоке в термосе. Прежде чем выпить его, я решил еще немного понежиться в постели, а потом закрыть окно.
Я поднялся и, дрожа от холода, пробежал по комнате. Виктор оказался прав. Земля была покрыта инеем. Светила полная луна. Я постоял минуту у открытого окна и увидел, что в тени деревьев движется какая-то фигура. Она остановилась неподалеку от окна на лужайке. Не крадучись, как прохожий, не пробираясь тайком, как вор. Кто бы он ни был, человек стоял неподвижно, погруженный в раздумья и обратив лицо к луне.
Затем до меня дошло, что это Анна. На ней был халат, подпоясанный шнуром, волосы распущены по плечам. Она безмолвно стояла здесь, на замерзшей лужайке, и я с ужасом увидел, что ее ноги босы. Я следил за ней, придерживая руками занавеси, и вдруг почувствовал, что подсматриваю за чем-то глубоко личным и тайным, не имеющим ко мне никакого отношения. Я закрыл окно и снова лег в постель. Инстинкт подсказывал мне, что я не должен говорить ни Виктору, ни тем более самой Анне о том, что случайно увидел, и вновь ощутил тревогу, почти замешательство.
Утро выдалось солнечное, и мы решили побродить по окрестностям, захватив с собой собак. Анна и Виктор казались такими нормальными, веселыми, и я невольно подумал, что просто переволновался минувшей ночью. Если Анна предпочитает ходить по ночам босиком, это ее дело, и я не должен за ней следить. Оставшиеся дни моего пребывания прошли без каких-либо событий, все мы были довольны и счастливы, и я с сожалением покинул их.
Я снова встретился с ними на короткий момент через несколько месяцев, накануне моего отъезда в Америку. Я зашел в географический магазин на Сент-Джеймс купить на дорогу шесть-семь книг, чтобы скоротать время переезда через Атлантику - в те дни подобное путешествие считалось небезопасным, в памяти еще свежа была трагедия с "Титаником", - и увидел там Виктора и Анну. Они сосредоточенно изучали карты, разложенные повсюду. Возможности повидаться по-настоящему у нас не было. Остаток дня у меня отнимали деловые визиты, у них тоже, и, едва успев обрадоваться друг другу, мы начали прощаться.
-Ты застал нас, - сказал Виктор, - за подготовкой к летнему походу. Мы уже наметили маршрут. Подумай и присоединяйся к нам.
-Невозможно, - ответил я, - в лучшем случае я вернусь домой в сентябре. Увижусь с вами сразу по приезде. Ну, и куда же вы собираетесь двинуться?
-Это выбрала Анна, - объяснил Виктор, - она целыми неделями обдумывала путешествие и нашла одну точку на карте, кажется, совершенно недоступную. Во всяком случае, ни ты, ни я до этих мест ни разу не добирались. - Я следил за его пальцем, движущимся по крупномасштабной карте к точке, которую Анна успела пометить тонким крестиком.
-Монте-Верита, - прочел я.
Я поднял глаза и увидел, что Анна смотрит на меня.
-По моим сведениям, место совершенно неизвестное, - сказал я. - Прежде чем трогаться в путь, разузнай все получше, посоветуйся с кем-нибудь. Найми проводника из местных. А почему вы выбрали именно эту горную гряду?
Анна улыбнулась, и мне стало стыдно, что я такое ничтожество в сравнении с ней.
-Гора Истины, - ответила она. - Пойдемте с нами в поход?
Я кивнул головой, простился с ними и отправился по своим делам. В последующие месяцы я думал о них обоих и порядком завидовал им. Они поднимались в горы, а я был окружен не вершинами, которые так любил, а моими трудными делами. Мне часто хотелось набраться храбрости, бросить работу, оставить мир цивилизации с его сомнительными удовольствиями и устремиться на поиски истины с моими друзьями. Меня удерживало от этого лишь сознание, что я делаю успешную карьеру, и разрушать ее было бы безумием. Образ моей жизни уже сложился, и менять его слишком поздно.
Я вернулся в Англию в сентябре и удивился, не найдя в кипе ждавших меня писем ни одной весточки от Виктора. Он обещал написать и рассказать мне обо всем, что они там видели и делали. Дома у них никто не подходил к телефону, и я никак не мог с ними связаться. Разобрав свою деловую корреспонденцию, я сразу же написал Виктору короткое письмо. Через несколько дней, возвращаясь из клуба, я столкнулся с нашим общим приятелем, который задержал меня на минуту, чтобы расспросить о поездке в Америку. Когда я уже начал спускаться по лестнице, он окликнул меня:
-Знаешь, какая трагедия произошла с бедным Виктором? Ты собираешься его проведать?
-Что ты имеешь в виду? Какая трагедия? - спросил я. - Что с ним? Несчастный случай?
-Он ужасно болен и находится сейчас в клинике, здесь, в Лондоне, последовал ответ. - У него нервный шок. Его бросила жена.
-Боже, быть того не может! - воскликнул я.
-Но это так. Потому-то он и заболел. Он ведь был ей очень предан.
Известие ошеломило меня. Я стоял с побледневшим лицом, глядя на моего знакомого.
-Ты хочешь сказать, - переспросил я, - что она ушла к кому-то другому?
-Не знаю, наверное. От Виктора ничего нельзя добиться. Одно могу сказать: он там уже несколько недель, с этим нервным шоком.
Я попросил у него адрес клиники и тут же, не откладывая, сел в такси и поехал к нему. Сначала мне сообщили, что Виктор отказывается кого-либо видеть, но я достал свою визитную карточку и написал на обороте несколько строк: "Надеюсь, что со мной он захочет встретиться". Вышла сестра, и я последовал за ней в комнату на первом этаже. Когда она отворила дверь, мне стало страшно. Я увидел измученное лицо Виктора, сидевшего у газового камина. Он очень осунулся, и его трудно было узнать.
-Старина, дорогой мой, - сказал я, подходя к нему, - мне всего пять минут назад стало известно, что ты здесь.
Сестра закрыла дверь, и мы остались вдвоем. Я с грустью заметил, что глаза Виктора наполнились слезами.
-Ладно, - начал я. - Не обращай на меня внимания. Ты знаешь, я все пойму.
Казалось, он не способен говорить. Он просто сидел здесь, сгорбившись, в халате, и слезы текли у него по щекам. Никогда еще я не чувствовал себя таким беспомощным. Он указал мне на стул, и я пододвинулся к нему. Я ждал. Если он откажется рассказывать о случившемся, я не буду настаивать. Я только хотел успокоить его, как-то помочь ему. Наконец он заговорил, его голос тоже сильно изменился и ослабел.
-Анна ушла, - глухо сказал он. - Ты знаешь об этом? Она ушла.
Я кивнул головой и положил ему руку на колени, словно он был мальчишка, а не тридцатилетний мужчина вроде меня.
-Знаю, - мягко ответил я, - но все наладится. Она вернется к тебе. Будь уверен, она придет назад.
Он покачал головой. Прежде я ни разу не встречал такого отчаяния и глубокой убежденности.
-Нет, нет, - тихо проговорил он, - она никогда не вернется. Я ее слишком хорошо знаю. Она нашла то, что хотела.
Больно было видеть, как Виктор, обычно сильный и уравновешенный, тяжело переживал все происшедшее.
-Кто он? - спросил я. - Где она встретила этого человека?
Виктор окинул меня изумленным взглядом.
-О чем ты говоришь? Она никого не встретила. Если бы это было так, все обстояло бы много, много проще...
Он замолчал, беспомощно вытянув руки. И вдруг в нем что-то сломалось, но на этот раз не от слабости, а от страшного, душившего его гнева, безнадежного и бессмысленного гнева человека, борющегося с тем, что сильнее его.
-Ее увела к себе эта гора, - произнес он, справившись с собой, проклятая Монте-Верита. Там есть секта, тайный орден, они на всю жизнь скрылись на вершине. Раньше я себе такое и представить не мог. Я ничего не знал. И она там, на этой чертовой горе. На Монте-Верита...
Я пробыл с ним в клинике полдня и постепенно узнал от него всю историю.
Само путешествие, по словам Виктора, было приятным и без особых приключений. Они добрались до места, от которого предполагали начинать исследование Монте-Верита и окрестностей, и тут столкнулись с первыми трудностями. Край был Виктору незнаком, люди казались суровыми и недружелюбными, они совсем не походили на приветливых крестьян, которых мы встречали в прошлые годы. Они говорили на малопонятном наречии и производили впечатление полных тупиц.
-Меня, по крайней мере, они удивили именно этим, - объяснил Виктор, они были так грубы и неразвиты, словно жили не сейчас, а в прошлые века. Ты сам знаешь, как у нас случалось, когда мы поднимались в горы: местные старались нам помочь чем могли, предлагали свои услуги и обычно даже считали, что мало для нас сделали. Мы легко находили проводников. Здесь все было иначе. Когда Анна и я пытались узнать лучший путь на Монте-Верита, они отказывались объяснять. Только провожали нас тупыми взглядами и пожимали плечами. "У нас нет проводников, - сказал один из них. - Это гора дикая и неизведанная".
Виктор помолчал и взглянул на меня с тем же отчаянием.
