Дэшил Хэммет - Рассказы
— Никогда до этой минуты не видел его.
Клемент вытирал лоб белым платком и пытался сделать вид, что не сгорает от любопытства и опасений, не окажется ли банк обманутым.
Миллионер взглянул на подпись на обратной стороне чека.
— Чек учтен Барком первого числа, — сказал он так, как если бы думал о чем-то совсем другом.
— Могли бы мы поговорить с кассиром, который принял чек на двадцать тысяч долларов у мисс Делано? — спросил я у Клемента.
Толстым розовым пальцем Клемент придавил перламутровую кнопку, и через минуту в комнату вошел невысокий, бледный, лысый мужчина.
— Помните ли вы, как несколько недель назад приняли чек на двадцать тысяч долларов у мисс Джейн Делано?
— Да, разумеется.
— Как это было?
— Значит, так… мисс Делано подошла к моему окошку вместе с мистером Барком Пэнбурном. Это был его чек. Сумма показалась мне высоковатой, но бухгалтер сказал, что чек имеет обеспечение. Мисс Делано и мистер Пэнбурн смеялись и разговаривали, а когда я перечислил данную сумму на ее счет вместе ушли. Вот и все.
— Этот чек — фальшивый, — медленно проговорил Эксфорд, когда кассир возвратился к себе. — Но, разумеется, вы должны утвердить операцию. И этим дело должно закончиться, мистер Клемент. Попрошу вас больше к нему не возвращаться.
— Разумеется, мистер Эксфорд, разумеется.
Когда бремя в виде двадцати тысяч долларов свалилось с плеч его банка, Клемент был готов улыбаться и поддакивать.
Эксфорд и я вышли из банка и сели в машину. Однако он не сразу включил мотор. Невидящими глазами всматривался он в поток машин на Монтгомери-стрит.
— Хочу, чтобы вы отыскали Барка, — сказал он наконец, его низкий голос не выражал никаких чувств. — Я хочу, чтобы вы его отыскали, но никакого скандала быть не должно. Если моя жена узнает… Нет, она не должна ничего узнать. Она считает своего брата невинным младенцем. Я хочу, чтобы вы отыскали его для меня. О девушке можете не думать, это уже не главный вопрос, хотя мне кажется, что там, где вы найдете одно, обнаружится и другое. Меня не интересуют эти деньги, так что вы не особенно старайтесь их отыскать. Опасаюсь, что это трудно было бы сделать без огласки. Я хочу, чтобы вы отыскали Барка, прежде чем он наделает еще худших глупостей.
— Если вы хотите избежать нежелательной огласки, — сказал я, — то самым разумным было бы придать делу огласку желаемого. Объявим, что он исчез, поместим в газетах его фотографию и так далее. Это будет убедительно. Он ваш шурин и поэт. Мы можем сказать, что он человек больной — вы мне говорили, что он всю жизнь был слабого здоровья, — и мы опасаемся, что он умер где-то неопознанным… О девушке и деньгах вообще не следует упоминать. Наше объяснение удержит людей, особенно вашу жену, от нежелательных домыслов, когда факт его исчезновения станет известен. А он наверняка станет известен.
Моя идея не очень ему понравилась, однако мне удалось настоять.
Итак, мы отправились на квартиру Пэнбурна, куда нас впустили. Я обыскал комнаты сантиметр за сантиметром, заглянул в каждую дыру и щель, прочел все, что можно было прочесть, даже рукописи, и не нашел ничего, что пролило бы свет на его исчезновение.
Найдя его фотографии, я из нескольких десятков выбрал пять. Эксфорд подтвердил, что все его сумки и чемоданы были на месте. Чековой книжки Голден-Гейт-Трест- Компани я не обнаружил.
Остаток дня я потратил на предоставление газетам всего того, что мы хотели видеть напечатанным. В результате мой бывший клиент получил великолепную прессу — информация с фотографией на первых страницах. Если в Сан-Франциско и был кто- нибудь, кто не знал, что Барк Пэнбурн, шурин Р. Ф. Эксфорда и автор книги «Песчаные земли и другие стихи», исчез, то это означало, что он либо не умел, либо не хотел читать.
Наше обращение к прессе принесло результаты. Уже на следующее утро со всех сторон начала поступать информация от множества людей, которые видели исчезнувшего поэта в десятках мест. Кое-что из этой информации звучало обнадеживающе или, по меньшей мере, правдоподобно, большая же часть ее, однако, была совершенно абсурдной.
Когда я после проверки одного из таких, на первый взгляд, обещающих заявлений возвратился в агентство, мне сообщили, что Эксфорд просил, чтобы я с ним связался.
— Вы можете приехать в мою контору? — спросил он, когда я позвонил.
Когда меня препроводили в его кабинет, я застал там молодого человека лет двадцати с небольшим, худощавого, элегантного — тип увлекающегося спортом служащего.
— Это мистер Фолл, один из моих работников, — сказал Эксфорд. — Он утверждает, что видел Барка в воскресенье вечером.
— Где? — спросил я Фолла.
— Он входил в мотель возле Халфмун-Бей.
— Вы уверены, что это был он?
— Совершенно. Он часто приходил в контору мистера Эксфорда. Я знаю его. Это наверняка был ой.
— Как вы там оказались?
— Я с приятелями был на побережье. Возвращаясь, заскочили в этот мотель перекусить. Мы как раз выходили, когда подъехал автомобиль и из него вышел мистер Пэнбурн с какой-то девушкой или женщиной, деталей я не разглядел, они вошли в помещение. Я забыл об этом, и только когда прочитал вчера в газете, что его не видели с воскресенья, подумал, что…
— Какой это был мотель? — перебил я его.
— «Уайт Шэк» ([1]).
— В котором часу это было?
— Пожалуй, между половиной двенадцатого и полночью.
— Он вас видел?
— Нет. Я уже сидел в машине, когда он подъехал.
— Как выглядела та женщина?
— Не знаю. Я не видел ее лица, не помню.
Это было все, что Фолл мог сказать. Мы поблагодарили его, а потом я воспользовался телефоном Эксфорда и позвонил в ресторанчик Уопа Хили в Норд-Бич. Когда трубку сняли, я попросил передать, чтобы Грязный Рей позвонил Джеку. Было договорено, что когда Рей мне понадобится, то именно так дам ему об этом знать. Наше знакомство не следовало афишировать.
— Вы знаете «Уайт Шэк»? — спросил я Эксфорда.
— Знаю, где этот мотель находится, но не более.
— Это притон. Заправляет им Джоплин Жестяная Звезда, бывший взломщик сейфов, который вложил в это заведение свои деньги. Благодаря сухому закону, содержание мотелей стало рентабельным. Сейчас он гребет больше, чем когда потрошил кассы. Ресторан — всего лишь прикрытие. «Уайт Шэк» — это перевалочная база для спиртного, которое растекается потом через Халфмун-Бей по всей стране; с этого Джоплин имеет огромную прибыль. «Уайт Шэк» — притон, место, совсем не подходящее для вашего шурина. Я не могу поехать туда лично, только испорчу дело. Мы с Джоплином — старые приятели… Но есть человек, которого я могу послать туда на пару дней. Может, Пэнбурн там частый гость или попросту живет в мотеле. Джоплин укрывает самых разных людей. Надо выведать…
— Все в ваших руках, — сказал Эксфорд.
От Эксфорда я прямиком направился к себе, оставил парадную дверь открытой и стал ждать Рея. Он явился через полтора часа.
— Привет! Как жизнь?
Он развалился на стуле, ноги положил на стол и потянулся за лежащими на нем сигаретами.
Таким он был. Грязный Рей. Мужчина лет тридцати с небольшим, с кожей землистого цвета, не большой, не маленький, всегда кричаще, при этом, как правило, не очень чисто одетый, который свою безмерную трусость маскировал бахвальством, самовосхвалением и напускной уверенностью в себе.
Но я-то знал его около трех лет, а потом подошел и одним движением смахнул его ноги со стола, чуть не сбросив его со стула.
— В чем дело? — Взбешенный, он изготовился к прыжку. — Что за манеры? Хочешь схлопотать по роже…
Я сделал шаг вперед. Он мгновенно отступил.
— О, да ведь я это просто так. Пошутил!
— Заткнись и садись, — сказал я.
Я знал Грязного Рея около трех лет, пользовался его услугами, но тем не менее не мог ничего сказать в его пользу. Трус. Лжец. Вор и наркоман. Человек, готовый продать своих приятелей, а если понадобится, то и доверителей тоже. Славная пташка. Но профессия детектива — тяжелая профессия, здесь не приходится брезговать средствами. Рей мог быть полезным инструментом, если знать, как им пользоваться, то есть если держать его твердой рукой за горло и проверять поставляемую им информацию. Для моих целей трусость была его наибольшим достоинством. Присущие ему качества были известны всему преступному миру Побережья, и хотя никто, включая самого мелкого мошенника, не питал к нему ни малейшего доверия, и с особой подозрительностью к нему никто не относился. Его сотоварищи в большинстве сходились на мнении, что он слишком труслив, чтобы быть опасным, они считали, что он побоится их предать, побоится безжалостной мести за донос. Однако они не учитывали, что Рей обладал даром внушать себе веру в собственную неустрашимость. Он свободно ходил, куда хотел и куда я его посылал, а затем приносил информацию, которую иным путем я не мог бы получить.
