А Мейсон - Дом стрелы
- Да, я его помню,- ответил Фробишер.- Довольно жеманный субъект, живущий на Гроувнор-сквер {Гроувнор-сквер - площадь в Мейфере, фешенебельном районе в центре Лондона}.
- Он самый. Рикардо - друг Ано и очень этим гордится. Они оба участвовали в расследовании одного скандального преступления - кажется, в Экс-ле-Бене {Экс-ле-Бен - город на юго-востоке Франции. Имеются в виду события, описанные в романе А. Мейсона "Вилла "Роза"}. Рикардо даст тебе рекомендательное письмо к Ано и расскажет о нем кое-что, если ты заедешь на Гроувнор-сквер сегодня в пять.
- Превосходно,- сказал Джим Фробишер.
Он отправился на встречу и был предупрежден, что ему следует ожидать от Ано самого разного отношения - от насмешливого и неприязненного до уважительного и дружеского. Сделав скидку на энтузиазм Рикардо, Джим взял письмо и в ту же ночь пересек Ла-Манш. Во время путешествия ему пришло в голову, что если Ано действительно был такой знаменитостью, то он вряд ли сможет, даже по срочному вызову, немедленно упаковать вещи и отправиться в провинцию. Поэтому Джим прервал путешествие в Париже и утром отправился в здание Сюртэ на Ке-д'Орлож {Ке-д'Орлож (Quai d'Horloge) - набережная Часов (фр.), одна из набережных Сены в Париже.}, за Дворцом правосудия.
Он спросил мосье Ано, и дежурный взял его карточку и письмо. Значит, великий человек все еще в Париже, с облегчением подумал Джим. Его проводили в длинный темный коридор, освещенный электрическими лампочками даже солнечным летним утром. Там он провел полчаса среди жандармов и преступников, постепенно теряя веру в себя. Наконец раздался звонок, и к нему подошел полицейский в штатском.
- Сюда, мосье.- Подведя Фробишера к одной из дверей, он открыл ее и шагнул в сторону. Джим расправил плечи и вошел внутрь.
Глава 3
Слуги Удачи
Фробишер оказался в продолговатой комнате. Окна напротив выходили на реку, на другом берегу которой возвышался театр "Шатле". Слева за столом, уставленным аккуратными стопками бумаг, сидел крупный, широкоплечий мужчина. Фробишер смотрел на него, как новичок в дуэлях смотрит на опытного фехтовальщика, с которым ему предстоит драться, удивляясь, что тот мало чем отличается от обычных людей. Ано, казалось, вовсе не замечал Джима, но первые же его слова свидетельствовали, что он не упустил ничего.
- Прошу прощения, что заставил вас ждать, мистер Фробишер.- Ано с поклоном встал.- Мой дорогой друг мистер Рикардо не упомянул в своем письме о цели вашего приезда. Мне казалось, что вами движет обычное желание увидеть "дно" нашего общества. Но теперь я понимаю, что ваши намерения куда более серьезны.
Ано был мужчиной средних лет с густыми темными волосами, круглым лицом и гладко выбритым подбородком комедианта. Пара блестящих глаз под тяжелыми веками придавала его облику значительность - во всяком случае, для тех, кто видел его впервые и пребывающим в благодушном настроении. Он указал на стул:
- Присаживайтесь. Признаюсь, мистер Фробишер, я питаю глубокое расположение к мистеру Рикардо, поэтому любой его друг... Хотя это всего лишь слова. Чем могу служить?
Джим Фробишер положил шляпу и трость на столик сбоку и сел напротив Ано.
- Я партнер адвокатской фирмы, которая представляет в Англии интересы семьи, проживающей в Дижоне,- начал он и увидел, как с лица Ано моментально исчезло всякое выражение. Секунду назад Джим находился в обществе дружелюбного собеседника, а сейчас ему казалось, что перед ним сидит китаец.- Фамилия этой семьи - Харлоу,- продолжал Джим.
- Вот как?- В голосе Ано не слышалось ни удивления, ни даже простого интереса.
- Единственного ныне живущего ее представителя - Бетти Харлоу, девушку двадцати лет,- обвиняет в убийстве русский, приходящийся семье дальним родственником через брачные связи,- Борис Ваберский.
- Ага!- кивнул Ано.- И почему же вы обратились ко мне, мистер Фробишер?
Джим уставился на детектива. Причина его визита казалась очевидной.
Ано выдвинул ящик стола и поднял одну из папок, собираясь положить ее внутрь.
- Итак?- сказал он таким тоном, каким говорят: "Я жду ответа".
- Возможно, я совершил ошибку,- снова заговорил Джим.- но моя фирма получила сведения, что вы, мосье Ано, расследуете это дело.
Ано застыл как вкопанный с папкой на ладони, как будто взвешивая ее. Джиму показалось, что он приведен в замешательство. Наконец детектив положил папку в ящик и бесшумно задвинул его.
- Итак, ваша лондонская фирма получила сведения, мистер Фробишер!Чуткое ухо Фробишера уловило в спокойном голосе Ано нотки угрозы.- А сегодня только среда! В наши дни новости распространяются на удивление быстро! Что ж, вашу фирму информировали правильно. Поздравляю. Один ноль в вашу пользу.
Джим Фробишер сразу ухватился за эти слова. Всю дорогу он думал, какой подход к детективу может оказаться наиболее эффективным. Полное горечи замечание Ано предоставило ему благоприятную возможность.
- Но, мосье Ано, я вовсе не придерживаюсь подобной точки зрения,энергично запротестовал Джим.- Счастлив вас заверить, что между нами не должно быть никакого антагонизма. В противном случае я бы оказался в проигрыше. Не сомневаюсь, что вами движет только стремление добиться истины. Мое же желание состоит в том, чтобы вы смотрели на меня как на скромного коллегу, который в случае удачи может оказать вам посильную помощь.
На лице Ано мелькнула улыбка, и оно вновь стало добродушным.
- Грубая лесть всегда идет на пользу,- усмехнулся он.- О какой помощи вы говорите, мистер Фробишер?
- При мне два письма Бориса Ваберского с требованием денег, причем второе из них содержит угрозы. Оба получены моей фирмой до того, как он предъявил обвинения, и, разумеется, остались без ответа.
Джим достал письма из продолговатого конверта и передал их через стол Ано, который медленно прочитал их, переводя в уме текст на французский. Фробишер наблюдал за ним, ожидая увидеть на его лице облегчение или удовлетворение. Но никаких изменений не произошло, а когда Ано посмотрел на него, в его взгляде светилась досада.
- Несомненно, эти два письма достаточно важны. Но мы не должны преувеличивать их значение. Дело очень сложное.
- Сложное?- вскричал Джим. Ему казалось, будто он тщетно колотит в непробиваемую стену тупости. Тем не менее сидящий перед ним человек отнюдь не выглядел тупым.- Не понимаю! Ведь это самый явный случай шантажа, какой только можно вообразить.
- Шантаж - скверное слово, мистер Фробишер,- предупредил его Ано.
- И скверное деяние,- отозвался Джим.- Если Борис Ваберский живет во Франции, мосье Ано, вы должны что-то о нем знать. У вас наверняка имеется досье...
Ано расплылся в улыбке, весело погрозив посетителю пальцем.
- Досье! Я ожидал этого слова. Вы тоже верите в великую легенду о Франции и ее досье, мистер Фробишер. Если в стране иссякнут угольные копи, она сможет согреться, сжигая свои досье! В тот момент, когда вы впервые высаживаетесь в Кале {Кале - портовый город на севере Франции, на берегу пролива Па-де-Кале}, на вас заводится досье, куда вносятся все ваши поступки - едете ли вы в Париж, обедаете ли в отеле "Риц", ходите ли туда, куда ходить не следует, и так далее. А если вы возвращаетесь в отель позже обычного, вам не по себе, так как вы уверены, что где-то в ночи шестеро чернобородых чиновников при свете ламп с зелеными абажурами записывают все это в ваше досье! Погодите!
Ано внезапно поднялся со стула, приложив палец к губам и широко открыв глаза. На цыпочках он подошел к двери, бросил быстрый взгляд на Фробишера, бесшумно повернул ручку и открыл дверь внутрь. Этот классический способ застигнуть подслушивающего врасплох, применяемый в сотнях комедий и фарсов, был спародирован настолько точно, что Джим даже здесь, в одном из кабинетов Сюртэ, почти ожидал увидеть любопытную горничную, от неожиданности упавшую лицом вниз. Но он не увидел ничего, кроме мрачного коридора, освещенного электричеством, где люди терпеливо ждали своей очереди. Ано закрыл дверь, облегченно вздохнув.
- Премьер-министр нас не подслушивает. Мы в полной безопасности,громким шепотом объявил он и, вернувшись к Фробишеру той же бесшумной походкой, удивительной для его массивной фигуры, наклонился и зашептал на ухо ошеломленному молодому человеку: - Я могу рассказать вам об этих досье. На девять десятых они состоят из сплетен, которые консьерж передает полицейскому, считающему, что каждому было бы лучше пребывать в тюрьме. "Во вторник этот мистер Фробишер вернулся в час ночи,- сообщает консьерж,- а в четверг - в три, причем в маскарадном костюме", полицейский докладывает, что мистер Фробишер ведет беспорядочную жизнь, и эти сведения попадают в ваше досье. Но мы здесь в Сюртэ, подобно вашей мисс Бетти Харлоу, отмахиваемся от них.
Джим Фробишер обладал упорядоченным умом и не привык к столь быстрым переменам настроения. Минуту назад Ано был серьезным служителем закона, а сейчас без всякой подготовки ударился в буффонаду, предаваясь ей с наслаждением подростка или клоуна. Джиму казалось, что он слышит звон бубенцов на его шутовском колпаке. Он молча уставился на Ано, который с печальной улыбкой опустился на свой стул.
