Эдгар Уоллес - Секрет Гамона
Джоан согласилась с ним.
После встречи на холме она более не видала Джемса. Джоан намеренно избегала его.
— Какого ты мнения об американцах, отец? — спросила она лорда Крейза.
— Некоторые из них мне симпатичны, а некоторые вызывают неприязнь, — ответил лорд. — И примерно так же я отношусь и к другим иностранцам. Но почему ты осведомляешься у меня об этом? — и, оторвав взгляд от газеты, добавил: — Уж не имеешь ли ты в виду Морлека?
— Да, — прошептала она.
— Он очень милый человек. Я никогда не мог предположить, что грабитель может оказаться таким любезным и приятным человеком… К тому же он джентльмен. — И лорд снова погрузился в чтение газеты.
Глава 3. ПИСЬМО ПРОПАВШЕГО БЕЗ ВЕСТИ
Переезд Гамона, гостившего у лорда Крейза, и, как передала молва, подлинного владельца имения Крейзов, в скромную гостиницу вызвал немало толков.
Но Гамон дошел уже до такого состояния, когда человеку бывает безразлично, что о нем думают окружающие. Еще неделю тому назад подобное оскорбление, нанесенное ему лордом Крейзом, глубоко задело бы его, но теперь одолевали другие мысли. Совершенно неожиданно его положение и все планы оказались под угрозой.
Он телеграфировал своей сестре Лидии, чтобы она немедленно выехала в Лондон. Затем выждал, пока стемнело и направился к домику, в котором обитала миссис Корнфорд. Миссис Корнфорд отворила дверь, но в темноте не разглядела его.
— Я хотел бы переговорить с вами, миссис Корнфорд, — обратился он к ней.
— Кто вы?
— Ральф Гамон.
Она застыла на мгновение, но затем широко распахнула дверь и пригласила его войти в дом.
— Вы мало переменились с той поры, — сказал Гамон, с трудом подыскивая слова и пытаясь завязать разговор.
Миссис Корнфорд ничего не ответила. Гамон чувствовал всю сложность создавшегося положения и тщетно пытался выйти из него.
— Вы больше не сердитесь на меня?
— Нет, — спокойно ответила миссис Корнфорд, — но почему вы не присядете?
— Я, право, не знаю, чего ради стали бы вы сердиться на меня? Ведь я сделал для Джона все возможное.
— Где он?
— Я не знаю. Предполагаю, что его нет в живых, — сказал он, и миссис Корнфорд вздрогнула, услыхав эти жестокие и равнодушные слова.
— Мне тоже кажется, что его больше нет в живых, — прошептала она. — Но двенадцать лет тому назад он был еще жив. Что стало с его деньгами?
— Я полагаю, что он потерял их, — поспешил ответить Гамон, — Ведь я вам уже говорил об этом.
Она не спускала с него глаз.
— Он мне написал из Марокко, что видел залежи и что это — блестящее дело. Месяц спустя сообщил из Лондона, что собирается обо всем переговорить с вами и урегулировать ваши деловые отношения И потом я больше ничего не слышала о нем.
— Он исчез — вот все, что мне известно, — пояснил Гамон. — Он собирался известить меня и выкупить акции, но так и не пришел. Я телеграфировал тогда вам и спрашивал, куда он исчез.
— Мне известно лишь то, что он взял в банке со своего счета сто тысяч фунтов, и с тех пор я ничего не слыхала ни о нем, ни об этих деньгах. Не смею утверждать, что я и мой муж были очень счастливы. Он был слишком непостоянным и легкомысленным человеком. У него было слишком много приятелей и приятельниц для того, чтобы я могла равнодушно относиться к этому. К тому же он пил, но тем не менее я любила его, он был хорошим мужем.
Гамон пожал плечами.
— Почему вы не сочли нужным обратиться к содействию полиции? — спросил он. — Если у вас были какие-нибудь сомнения относительно моей личности, то следовало бы…
Миссис Корнфорд презрительно усмехнулась.
— Вы ведь сами попросили меня тогда не обращаться в полицию. Теперь вижу, что была наивна и легкомысленна. Вы уговорили меня, ради моего блага и блага моих родных, не поднимать шума и попросили ничего не сообщать газетам…
— Разве я не поместил во всех газетах объявления о его розыске? Разве не послал запросы в Монте-Карло, в Экс, в Довилл, во все места, где скопляются ловцы счастья и куда мог попасть ваш муж? — спросил он с наигранным возмущением. — Миссис Корнфорд, вы несправедливы ко мне.
Бесполезно было спорить с ним. В свое время он сделал все возможное, чтобы удержать ее от попыток разыскать мужа, а когда она наконец принялась за розыски, то было слишком поздно. Даже самые опытные сыщики Англии не могли установить ничего определенного.
Когда-то она была богата, занимала высокое положение в обществе; в настоящее время впала в бедность, нуждалась в самом необходимом.
Если бы Джон Корнфорд был дельцом, похожим на прочих деловых людей, то она ни минуты не колебалась бы и немедленно обратилась в полицию, сообщив о его исчезновении. Но Джон Корнфорд имел множество друзей и очень мало считался с покоем своей семьи. Он часто исчезал на довольно продолжительное время, не находя нужным предупредить об этом домашних.
Она научилась за годы их совместной жизни умалчивать об этом и не поднимать тревоги.
— Зачем вы пришли ко мне? — спросила она.
— Хочу раз и навсегда уладить вопрос об исчезновении Джона. Я чувствую на себе некоторую ответственность, так как в свое время уговорил его приехать в Лондон. Можно вас попросить показать мне письмо, которое он написал вам тогда?
Она покачала головой.
— Вы уже ранее обращались ко мне с подобной просьбой, мистер Гамон. Но это единственное имеющееся у меня доказательство того, что мой муж действительно вернулся в Англию. Некоторое время тому назад у вас хотели узнать о его судьбе, и вы ответили, что он пропал в Марокко. Сотни людей, которые знали Джона, убеждены, что он погиб в Африке.
— Что это? — неожиданно спросил Гамон, уловив чей-то стон.
— Молодой человек, живущий у меня, очень болен, — ответила миссис Корнфорд и поспешила к Фаррингтону.
Гамон огляделся по сторонам.
Где могла эта женщина хранить свою переписку? Несомненно не в столовой, в которую все имели доступ. Должно быть, где-нибудь в спальне. Дверь в спальню была открыта. Он прокрался в нее и осмотрел комнату. На столе горела свеча. Услышав шаги миссис Корнфорд, он поспешил возвратиться на прежнее место.
— Миссис Корнфорд, если вы предоставите мне возможность прочесть это письмо, то я вам скажу всю правду о конце Джона.
— Так вы все же определенно знаете, что он умер? — хрипло вырвалось у несчастной женщины.
— Да. Он умер десять лет тому назад.
В душе миссис Корнфорд происходила какая-то борьба, затем она приняла решение и направилась в спальню. Через несколько минут вернулась с деревянной шкатулкой, поставила на стол и открыла ее.
— Вот письмо, можете прочесть.
Да, это было именно то письмо. Он узнал синий бланк Криттон-отеля.
«Я отправляюсь сегодня к Ральфу Гамону, — прочел он, с трудом разбирая почерк. — Мы переговорим обо всех деталях приобретения акций. Мне неясно лишь одно: действительно ли залежь, которую я видел, является собственностью Гамона, или же какого-нибудь иного общества, ничего общего с Ральфом Гамоном не имеющего. Я боюсь что он хочет меня обмануть».
Миссис Корнфорд испытующе поглядела на Гамона и приготовилась вырвать у него письмо из рук, если он сделает малейшую попытку овладеть им.
Но Гамон возвратил письмо. Она положила его в шкатулку и заперла. Но в то же мгновение до ее слуха донеслись ужасные стоны. Она колебалась мгновение, но затем отнесла шкатулку в спальню и, вернувшись, прошла к больному. Гамон последовал за ней.
— Кто это? — спросил он любопытно, взглянув на исхудалое лицо покоившегося на подушках Фаррингтона.
— Этот молодой человек живет у меня, — озабоченно ответила она. — Я боюсь, что ему стало хуже.
Фаррингтон сделал усилие и приподнялся на локтях. Казалось, что он хочет встать с кровати. Она напрягла все свои силы для того, чтобы удержать его и принудить снова опуститься на подушки. Гамон помог ей.
— Вы не посидите рядом с ним, пока я схожу за доктором? — спросила она.
Ральф Гамон не испытывал никакого желания играть роль сиделки, но при данных обстоятельствах счел необходимым выполнить ее просьбу.
Он пододвинул к постели стул и опустился на него, по-прежнему не сводя глаз с больного, беспокойно метавшегося в постели. Несчастный юноша бредил, поминутно выкрикивая бессвязные слова, смеялся, кричал. Но неожиданно его слова стали более связными и приобрели какой-то смысл:
— Джоан — она замужем? Да, ее отец — лорд. Я этого не знал, но… Нас повенчали в лесной часовне. Я не хотел жениться, но остальные настояли на этом. Мы бросили жребий. Во всем виноват Беннокуайт. Вы знаете Беннокуайта? В то время он был посвящен в духовный сан… Он думал, что это будет славная шутка… Потом его лишили сана, потому что он натворил множество гнусных дел, но я ничего об этом не знал — я был тогда за океаном… Его убили на войне. Я думаю, что Беннокуайт не имел права стать священником. Он основал общество Монахинь Полуночи — это было еще тогда, когда я учился в Хульстонской школе… Они перелезали в монастырский сад и ели лакомства… Ее звали Джоан… Джоан ее звали… Ее отец — лорд и жил в Суссексе. Я не хотел жениться на ней; он говорил, что ее зовут Ада, а после венчания оказалось, что ее зовут Джоан…
