Марина Серова - Умей вертеться
— Мы заплатим, Таня. И Вера Васильевна, я уверена, тоже заплатит, только бы нашелся убийца ее дочери.
— Странный все-таки человек этот шантажист.
— Разве такие люди вообще могут быть нормальными? — возразил мне Мишка.
— Да нет, я не о том, что он шантажирует.
— А о чем же тогда?
— Игорь, сколько ты сумел бы собрать денег для того, чтобы спасти жизнь Алины?
Игорь призадумался, потом не слишком уверенно сказал:
— Ну, если немного поднапрячься, я бы смог наскрести тысяч тридцать. Это сразу. А при более жесткой политике шантажиста продал бы торговые точки, дачу, машину, гараж, ну и…
— Короче, тысяча для тебя не такой уж и большой напряг, как я поняла?
— Нет, ну напряг, конечно. Незапланированная трата всегда из колеи выбивает. Но если речь идет о жизни или смерти близкого человека, то не о деньгах и других материальных благах думать начинаешь.
— Вот, — воодушевленно сказала я, — именно это я и хотела от тебя услышать.
— И что ты хочешь этим сказать? — поинтересовалась Нина.
— Только то, что некто хочет получить от вас по-легкому денежки. Не слишком рискуя. Пошли бы вы в милицию из-за паршивой тысячи долларов, если бы вам твердо пообещали, что в случае уплаты вашей дочери перестанет грозить опасность?
— Ой, Таня, какие дела? — глаза Турка Игоря загорелись. — Но ты продолжай. Так какие идеи в связи с этим?
— Некто, очень хорошо знающий ваши доходы и расходы, решил подзаработать. И не слишком рисковать при этом. Это я уже сказала. Кто знает все эти тонкости в вашей жизни?
Взгляды обоих супругов непроизвольно сошлись на Мишке, и он разом все понял, ужаснувшись:
— Честное слово, ребята, это не я! Вы меня столько лет знаете. Вы что, охренели?!
Турищевым стало совестно, и они на ходу перестроились.
— Может быть, Мишель, ты кому-нибудь случайно говорил про наши дела? — поинтересовался Турок.
Мишка неопределенно пожал плечами:
— Ну… Можно подумать, конечно. Только вряд ли. Я в своих-то собственных карманах порой не знаю, что найду. Нет, это скорее всего исключено. Ты, Игорюха, лучше сам все просчитай. Может быть, от «крыши» твоей информация исходит и какой-нибудь гоблин решил прибарахлиться за спиной у хозяина?
Идея показалась мне весьма приемлемой, хотя и гоблины вряд ли станут лезть в дерьмо из-за такой, далеко не заоблачной, суммы. Но отработать версию «гоблин-шантажист» просто необходимо, и причем в первую очередь. Надо же с чего-то начинать, а ничего лучшего я пока придумать не смогла.
Выяснилось, что курирует бизнес Турищева некий Василий Свеклов по кличке Свекла. Хозяин Свеклы, Силаев Антон Петрович, довольно видный представитель тарасовского бомонда. За глаза все величали его Силой.
Турок, как теперь я уже знала, занимался реализацией медицинских препаратов. Если Свекла специализируется по обдиранию частных аптек, то специфический аптечный запах мог прочно приклеиться к нему. Хотя… Не думаю, что Свекла так уж часто посещает своих подопечных. Разве что именно перед тем, как ляпнуть угрожающее письмо, он заглянул в одну из контролируемых аптек.
Голова как свинцовый шар — поберечь бы драгоценные клеточки серого вещества.
— Я, ребята, так думаю, надо пораньше лечь спать, чтобы назавтра быть бодрыми и свежими, как огурчики. В город поедем не с утра, а чуть попозже из тех же самых соображений. Кроме того, под моим зорким взглядом тут Алинке ничего не грозит.
— Тань, мать заснула. Может, расстегнешь наручник, а то у нее рука затечет.
Нинину просьбу я выполнила. И совершенно напрасно. Поскольку часа через два я проснулась от тихих шорохов: Елизавета Ивановна потихоньку отыскала — в темноте! — водку и успела проглотить пару рюмок.
Я выскользнула из постели, подкралась к ней сзади и схватила за шиворот:
— Если подымите такой же тарарам, как вечером, берегитесь! Сама вас в милицию отвезу. Лично.
Мой зловещий шепот подействовал на старуху. Она так же, как и я, шепотом заверила меня, что ляжет в постель и никому докучать не станет.
* * *Всю дорогу до самого дома Игорь и Елизавета Ивановна ссорились. Она опять нашла чем «причаститься» и теперь была настроена агрессивно. Поняв из разговора, состоявшегося при ней, что я берусь за расследование дела, она высказала недоверие и неудовольствие: Елизавета Ивановна считала, что надо заплатить и ни в коем случае не совать нос в чужие дела. А вообще-то я на месте Игоря давно бы эту бабуську отдубасила, да так, чтобы на всю оставшуюся жизнь запомнила и не лезла бы голым задом на забор.
— Была б тебе Алинка родная, ты б не так себя повел. Что баба против шантажиста сделать может, если и милиция бессильна? — брызгала слюной Елизавета Ивановна.
Игорь молча отвернулся, всем своим видом показывая, что он чрезвычайно внимательно осматривает окрестности. Мишка, сидевший за рулем «девятки», упорно молчал и делал вид, что ничего не видит и не слышит. Нина тоже не вмешивалась.
* * *Мы заскочили сначала ко мне. Я взяла свой телефонный аппарат с определителем номера, поскольку у Турищевых пока такой роскоши не имелось. И мне некоторое время придется довольствоваться давно списанным мною допотопным телефоном. Ерунда! Для дела ничего не жалко.
— Соберите для Алинки необходимые вещи. Потом Миша нас отвезет к Антонине Васильевне и Михаилу Кузьмичу. Может быть, я сразу и по поводу пропусков уроков договорюсь, если Елену Михайловну отыщу. А вы оставайтесь пока дома. Вполне возможно, что шантажист выйдет на контакт.
— Ну что ты говоришь, Таня? Достаточно того, что мама и Игорь будут дома. Должна же я посмотреть, где моя дочь будет находиться. Я ж не могу вот так запросто отпустить ребенка бог знает куда.
Я пожала плечами. Что поделаешь? Мать — она и есть мать. Беспокоится за свое чадо. Да и что сможет произойти за пару часов, пока мы с Ниной обустроим Алинку на новом месте?
Если б я в тот момент могла предположить, что иногда и минуты решают судьбу, я бы Нину отговорила.
А Алинку, собственно говоря, я могла бы устроить и в своей конспиративной квартире. Только кто там за ней присмотрит? Нине, как я уже сказала, необходимо находиться дома, чтобы преступник не заподозрил неладное. На Елизавету Ивановну надежа, как на боку лежа.
* * *Антонина Васильевна радостно вскрикнула:
— Танечка, голубушка ты моя! Какими судьбами? Проходи скорее, радость моя! А Леночка сегодня не дома. Она на выходные к своей однокурснице в район укатила. Только завтра утром обещала вернуться.
Мать Лены еще не видела скромно притулившихся у стенки Нину Максимовну и Алинку.
— Антонина Васильевна, — бодро заявила я, — а я вообще-то именно к вам в гости пожаловала. И не одна. Я вам временного постояльца привезла.
Главное — поставить вопрос ребром, как говорится. Так преподнести, чтобы не было ни желания, ни возможности отказать мне. Да ведь и дело-то хорошее, согласитесь. Божеское.
Нина с Алинкой шагнули к порогу.
— Вот познакомьтесь, пожалуйста. Это Нина, а это, — я кивнула на девочку, — ее дочь Алина. Нина училась в одной школе со мной и Леной. Только в параллельном классе.
Ленка, дочь Антонины Васильевны, моя одноклассница и лучшая подруга. На данном этапе Ленка работала учителем французского языка в пятой школе, в той самой, где учится Алина Турищева.
— Очень приятно. Друзья моей доченьки самые дорогие гости в доме. Проходите. Мы с Мишей как раз обедаем. Присоединяйтесь.
Мы прошли в квартиру. Отвертеться от наваристых щей Антонины Васильевны нам не удалось. Оно и к лучшему, поскольку за столом произошло полное сближение Ленкиных родителей и Нины Максимовны. Она теперь была спокойна за Алинку, знала, что в этом доме о ее несчастной девочке позаботятся как следует.
— Горе-то какое, — сокрушалась Антонина Васильевна. Пусть поживет, конечно. Нам же с Кузьмичом-то только веселее будет. Свои-то внуки выросли давно, Сашеньки-то, а Леночка пока нас не осчастливила.
Ленкин старший брат, Александр, старше ее лет на десять. Именно его детей и имела в виду Антонина Васильевна. А Ленка, как и я, волк-одиночка. От нее старикам еще долго внуков ждать придется, если вообще когда-нибудь дождутся.
— Это ж такое и пережить-то тяжело, невозможно как. Беда!
— Беда, конечно, — кивнула я. — Сколько времени займут поиски злодея, я не могу сказать. Алинку заберу лишь тогда, когда все решится лучшим образом. А продукты я вам все, какие надо, привезу.
Антонина Васильевна замахала на меня руками:
— Не надо ничего! Что уж мы, совсем, что ли, нищие? Одного ребенка не прокормим?
Приятно было слышать от Антонины Васильевны такое, приятно еще раз убедиться в ее полном бескорыстии. Однако я очень хорошо знаю, как живут в нашей нищей стране пенсионеры. Знаю, что очень многие ранним утром, пока все спят, едва не проваливаясь от ужаса и стыда, палками ворошат мусорные баки в поисках чего-нибудь полезного, что может пригодиться в хозяйстве. Поэтому, само собой разумеется, обращать внимание на отнекивания доброй пожилой женщины не стоит.
