Ольга Тарасевич - Коррида со смертью
Зотов, в темных очках, счастливо улыбается и делает вид, что любуется морским пейзажем.
Я не выдерживаю, поднимаюсь и иду к бару за минералкой.
Выпью воды. А потом — сразу в море, приклеиться животом к матрасу, опустить в прохладную воду руки. И ни о чем не думать.
Да, как и многие южные девушки, я не умею плавать. Для нас море — не отдых и развлечение, а работа. Для того, чтобы трудиться в шашлычной, умение плавать мне не требовалось.
Я бы попросила Диму меня научить. Но, боюсь, есть все шансы пойти ко дну под страстным взглядом Зотова.
— Hola! Por favor…[2] — бодро начинаю я, но испанец улыбается так призывно, смешные ямочки на его щеках, карие глаза, расстегнутая рубашка, гладкая смуглая грудь, и…
Мысли убежали вниз, испанские слова иссякли, я просто показываю пальцем на бутылочку минеральной воды без газа и быстро ретируюсь.
— Минара! Смотри… — Аленка растерянно теребит сдувшийся матрасик. — Он уже был такой, когда я пришла! Честно!
Дима рывком перевернул фиолетовую тряпку и присвистнул:
— Ты видишь! Дырка как раз по центру, на нижней части матраса! Слава богу, что ты не отправилась плавать…
Лицо Зотова непроницаемо. Словно вообще ничего не обсуждают прямо у него над ухом.
Он тянется к сотовому телефону, начинает набирать эсэмэску.
Спиной пячусь к своему лежаку, хватаю спрятанный под складками полотенца мобильник. И, отвернувшись от мужа, быстро перевожу телефон в режим «без звука».
Успела! Принимающий эсэмэску телефон беззвучно вибрирует.
«Нам надо поговорить».
Конечно, это от Саши…
* * *— Минара, я люблю тебя. Нам надо быть вместе. А знаешь, почему?
Я ничего не знаю. Мне совершенно не интересно, что говорит и что будет говорить идущий рядом мужчина. В тенистой пальмовой аллее, заросшей сладко пахнущими, крупными красными цветами, меня разморило так, что я буквально засыпаю на ходу. Впрочем, Сашина любовь — монолог, носящий риторический характер, соло. Мои реакции его интересуют постольку-поскольку.
— Нам надо быть вместе, потому что только я сделаю тебя счастливой. Я живу для тебя, дышу тобой!
Какой же он все-таки истерик.
А от фразы «дышу тобой» мне всегда хочется смеяться, есть в ней что-то излишне физиологичное.
— Минара! Что мне сделать, чтобы ты стала моей? Скажи! Я на все готов, понимаешь, на все!
— Не кричи как сумасшедший. По крайней мере, не кричи. Это не так уж и сложно!
Поздно. Слишком поздно. Между плотно растущими деревьями, безжалостно вытаптывая клумбу, протискивается мой муж. И, отшвыривая теннисную ракетку, хватает оператора за майку.
Сашкина голова от ударов мотается, как игрушечная.
И вот из носа уже ручьем хлынула кровь, Дима отскочил, брезгливо стряхнул с руки красные капли.
— Пойдем!
Это он мне.
Все выходит так, как я и предполагала. Очень сложно убедить Диму, что между мной и Сашей никогда ничего не было. Кроме вот этих его страстных монологов.
Да. Бывают, как ни сложно поверить, такие психи. Я бы тоже не поверила, но так случилось!
Согласна: идиот. Полетел сломя голову в Испанию, хотя знал, что отдыхаю с мужем.
Почему — понятия не имею.
Ничего не было. Не было!
Не намекала ему на то, что хоть какие-то отношения возможны.
Не давала повода, не кокетничала, не флиртовала!
Не был, не состоял, не привлекался!!!
Да, я смеюсь! А что, плакать, что ли? Один идиот душит своей любовью, второй изводит ревностью!
— Мама, папа, ну хватит орать!
Мы приходим в себя от этой фразы.
Аленка никогда не называла меня мамой, никогда. Впрочем, иногда я чувствовала, что ее ненависть не без труда побеждает зарождающуюся симпатию.
Маленький нос смешно морщится.
— Ну надо же было вас как-то остановить! И вообще, я есть хочу! Обедом здесь кормят или как?
Дима стаскивает заляпанную Сашиной кровью майку и несется в ванную. Драка забыта, теннис тоже. Детеныш хочет есть.
Действительно, в Москве доходяга всегда питалась из-под палки. Здорово, что в Испании у девочки появился аппетит. А вдруг на ходячем скелете образуется хоть немного плоти?..
Привет-привет, мое любимое красное платье. Короткое и обтягивающее. Сейчас мы с тобой отправимся на прогулку.
Пожалуй, стоит распустить волосы. С узлом, закрученным на затылке, не так жарко, но это платье настойчиво требует черной паранджи волос. К тому же в ресторане работает кондиционер, покалывающий кожу ледяными иголочками. А еще мне понадобится ярко-алая помада.
— Минара, какая ты все-таки красивая! — вырывается у мужа.
Снисходительно улыбаюсь:
— Ты тоже ничего!
Знаете, более привлекательного мужчины я не встречала. Но не думаю, что он должен об этом знать.
Мы ст?оим друг друга. И отлично смотримся в кадре. Хм… а это, кстати, идея — совместная программа. Жаль, что она не пришла мне в голову раньше, в середине телевизионного сезона нет никаких шансов запустить новый проект.
Место встречи изменить нельзя. У ресторана — Эрна, снова в образе мисс Марпл; Вика, с отреставрированной косметикой мордашкой; Саша, нимало не смущающийся наливающегося под глазом синяка, темные очки демонстративно подняты на макушку.
— А не пообедать ли нам всем вместе? — улыбнулся Дима, явно ободренный видом потрепанного соперника. Поразительно, насколько убогость незадачливого ухажера стимулирует милосердие! — Александр, я, кажется, немного погорячился. Вы уж простите.
Ага, и вежливость она, убогость, тоже стимулирует. По роже надавал без особых причин — а сейчас хоть к ране его вместо пластыря прикладывай.
Отреставрированный фасад Вики мне определенно не нравится еще больше. Боюсь, мы действительно встречались на страницах глянцевых журналов. Только я не помню, чем она занимается. Актрисулька, певичка?
За обедом мы пьем риоху. Поразительное вино, не кислое, не сладкое, настоящее , в нем собраны ароматы лета, солнца, торжествующего зрелого винограда.
Бутылочка быстро пустеет, Дима делает знак официанту, чтобы принес новую.
— О, мне уже явольно… То есть довольно! — улыбнулась Эрна, отодвигая бокал.
— А водки нет? — буркнул Саша.
Вика отогнула скатерть и захихикала:
— Александр, вы гладите мою ногу!
Дима стал медленно приподниматься, я схватила его за руку. Второй раунд поединка в зародыше уничтожил улыбчивый полненький официант. Он налил всем вина, и муж хрипло пробормотал:
— Предлагаю, как это ни банально, выпить за любовь. Это то, ради чего мы все живем!
Отличный тост.
Я, закрыв глаза, с наслаждением сделала глоток.
— Дима, поставьте бокал! — вдруг истошно завопила Вика. — Поставьте. А сейчас предложите Минаре выпить из него!
На наш стол уставились все: официанты, группа аниматоров, японские туристы…
— А в чем дело? — Дмитрий удивленно вскинул брови. — А вы из моего бокала случайно выпить не хотите?!
— Минара! Прошу! — не унималась девица.
И тут я ее вспомнила.
Медленно протянула руку за Диминым бокалом, приложила его к губам, и…
Какая жалость!
Он выскользнул, разбился вдребезги…
* * *— Я все видела! У нее была маленькая таблетка под ногтем! Снотворное или яд!
Вопли девицы меня развеселили. Снотворное! Она слишком хорошего обо мне мнения.
А подозрения — это ведь еще не доказательства, не так ли?
Да, я специально попросила взять Аленку в поездку. Мне требовалась ненависть девчонки.
Конечно, Сашка Зотов нарисовался на этом курорте не случайно. Я прекрасно знала, что он, влюбленный шизофреник, выспрашивает обо мне у Диминой секретарши все подробности. Секретарша не могла сообщить, в каком отеле мы остановимся, так как я сама ходила в туристическое агентство. Поэтому я все ей подробно рассказала. Чтобы Зотов, который преследует меня на каждой съемке и в любой командировке, без проблем отыскал нас в Испании.
Хуан де Вальдес Леаль, «Конец славы мира». Жуткая улыбка полуразложившегося трупа, надеюсь, не пугала внутренности моей сумочки. Все-таки, открытка была в конверте. Я думала незаметно оставить конверт на столе, а потом эффектно его «найти» и «испугаться». Но все получилось даже лучше задуманного мною плана — с гитарой, цветами, с Аленкой, заметившей, как из букета (а на самом деле из моих пальцев) выскальзывает жуткая репродукция.
Свою фотографию с аккуратно вырезанными маникюрными ножничками глазами я тоже приготовила заранее, думала оставить ее перед тем, как отправиться на ужин, у зеркала. Но когда я увидела бандерильи… Массивные, с пропитанной кровью быков декоративной отделкой… Димка был в душе, Аленка переодевалась… Я понимала, что это рискованно, что меня может заметить похожая на мисс Марпл соседка. Но если низко пригнуться и прошмыгнуть вдоль кустов, до соседнего домика рукой подать…
