Наталья Никольская - Грязная кровь
Как Евгения Михайловна умудрилась уцелеть среди этой жуткой круговерти – ума не приложу. Повернись ее судьба по-другому, не миновать бы лагеря и ей, а дочери (то есть, нашей маме) светила бы прямая дорога в детский дом на социалистическую перековку.
Когда я приехала к Евгении Михайловне, то попала прямо за стол – у бабушки был гость. Явление это было довольно странным – бабушка, конечно, была вполне светским человеком, но ее круг общения ограничивался соседями и нашими визитами. А тут сидит у нее какой-то подозрительный тип с выправкой военного и повадками дипломата и держит себя так, словно бабушка ему чем-то обязана. И в разговор со мной гость вступает нехотя, на вопросы «да, нет», слова лишнего не скажет.
Ну, думаю, денек однако выдался. Куда не зайдешь – кругом незнакомые люди! Ладно, думаю, сиди, раз пришел. Бабушка знает, что делает, она ведь не Ольга, у Евгении Михайловны голова неплохо варит, несмотря на солидный возраст (она ведь 1912 года!).
– А Ира уже у меня побывала, – сказала бабушка, отхлебывая чай и хитро прищуриваясь. – Сама понимаешь, в каком она состоянии.
– Очень вкусный чай, бабуля, – невозмутимо отозвалась я. – Это с бергамотом?
Задавая этот вопрос, я незаметно скосила глаза на гостя – стоит ли обсуждать наши семейные проблемы в присутствии посторонних?
Бабушка поняла мой маневр и быстро свернула тему. Она вернулась к разговору с посетителем и дала понять, что его визит подходит к концу. Тот стал быстр откланиваться, бабушка проводила его до передней и мне было слышно, как они о чем-то договаривались между собой. Наконец, дверь хлопнула и бабушка вернулась в гостиную.
– Так что там у вас? – спросила бабушка с добродушным вздохом.
Я в двух словах изложила историю а Вале, стараясь не нагнетать напряжения, но и ни о чем не умалчивая – бабушка должна знать всю правду, а мои эмоции тут в расчет не принимались.
– Понятно, – кивнула бабушка. – Вот что значит внятный рассказ. А то Ира кричала, руками махала и я так ничего и не поняла, хотя она просидела у меня с полчаса. Да что я говорю – «просидела»! Бегала по комнате, словно мышь в ловушке!
– Ну и что ты теперь обо всем этом думаешь? – спросила я Евгению Михайловну.
Когда я задавала этот вопрос, мной двигало отнюдь не чувство вежливости. Дело в том, что бабушка обладала потрясающим – думаю, что врожденным, если такое бывает, – чувством здравого смысла и умением оценить ситуацию с наиболее верной точки зрения.
– Я тебе так скажу, – начала бабушка, с удовольствием разминая папироску «богатыри» и вставляя ее в длинный янтарный мундштук, – ты Оле не мешай. Погоди, не перебивай, я еще не закончила. Твоя сестра все делает правильно. Ей сейчас надо о ком-то заботиться, понимаешь? Дети – разговор особый, я уже договорилась с Ирой, что ребята поживут у нее на даче недельку-другую.
Бабушка словно бы предупреждала мои вопросы, отвечая на них еще до того, как я собиралась их произнести. Я чувствовала сердцем, что Евгения Михайловна права, но мой рассудок отказывался это принимать.
– Ну ладно, раз ты так считаешь, – пожала я плечами, – то покамест закроем эту тему. Скажи-ка мне лучше, что это за гость у тебя был?
– Это психотерапевт, – быстро ответила Евгения Михайловна.
Я совершенно ясно видела, что бабушка не очень настроена говорить со мной о своем визитере, и это обеспокоило меня еще больше. Ей-то зачем психотерапевт? Ей, у которой я просто отдыхаю душой и к которой я приехала набираться доброй энергии, как выражается моя прибабахнутая на эзотерике сестрица?
Евгения Михайловна поняла, что так просто от меня не отделаешься и вынуждена была объяснить причину появления в ее доме столь странного специалиста. То, что она сказала, несказанно удивило меня.
– Видишь ли, Поля, – начала он неторопливо, тщательно подбирая слова, – меня много лет подряд преследует один и тот же сон. Да-да, это так и дело тут не в возрасте и не в старческих причудах. Я понимаю, что это звучит смешно, но порой многие наши чувства кажется смешными, когда мы пробуем их описать, правда?
Я внимательно слушала Евгению Михайловну, тщательно следя за тем, что она говорит и как она это делает. Нет, никаких признаков, прости господи, маразма. Все очень здраво, четко и убедительно.
– Меня с поразительной настойчивостью посещает одно и то же видение, – продолжала бабушка. – Обычно это бывает под утро. Я вижу все так ясно, как будто это происходит наяву. Снится мне детская в старом особняке, где мы раньше жили. Все очень явственно, очень четкие краски, лица, как на фотографиях. Даже звуки, представляешь! Вот я слышу шорох, вот няня на сундуках храпит…
Выражение ее лица при этом было настолько выразительным, а взгляд таким глубоким, что в эту минуту мне показалось, что я на секунду заглянула в ее сон. От бабушки не укрылась моя заинтересованность и в уголках ее морщинистого рта мелькнула улыбка.
– Я – маленькая и лежу в своей кроватке. Надо мной склоняются лица, я вижу мать и деда. Того самого купца Снегирева, – помнишь я тебе говорила? – который сгинул невесть куда в восемнадцатом. Я притворяюсь, что сплю и они, кажется, не подозревают, что я наблюдаю за ними сквозь неплотно сомкнутые ресницы. Они отходят от кровати и я их больше не вижу. Только по отблескам понимаю, что мама держит в руке свечу, прикрывая пламя ладонью. И они что-то делают в комнате. Мне очень страшно и я боюсь пошевельнуться, так как знаю, что если они поймут, что не сплю, то будут сильно меня ругать.
– И что же дальше?
– Это все, – с какой-то подавленной грустью улыбнулась бабушка. – Я не знаю, как тебе это объяснить, но сон этот для меня очень страшный. Тени, отблески свечного пламени на чугунных подвесках фамильной люстры под потолком, какие-то шорохи…
– Понять стороннему слушателю, действительно, трудновато, но мне кажется, я что-то смогла почувствовать, – сказала я, с трудом переводя дух, так на меня подействовал рассказ бабушки. – Скажи, бабуля, ты думаешь, что тут кроется какая-то тайна, да?
– Это первое, что приходит на ум, – кивнула Евгения Михайловна. – Да, можно предположить, что этот сон что-то означает. Это может быть какой-то намек, причем зашифрованный, какое-то сообщение моего организма, которое я не могу внятно растолковать.
– А ты пробовала заглядывать в какие-нибудь сонники? – сразу предложила я выход, но бабушка лишь скептически усмехнулась на мои слова.
– Если под пятницу вам приснился присяжный поверенный, то это к свадьбе, – иронически проговорила бабушка. – Или что-нибудь более современное, ведь должны же составители учитывать современные реалии. Например: если приснилось, что у вас завис компьютер, то это к тому, что введут почасовую оплату телефонных услуг.
– Бабуля! – всплеснула руками. – Откуда ты все это знаешь?
– Я читаю газеты, – спокойно ответила мне бабушка. – Это реалии современной жизни, детали, а вкус эпохи можно почувствовать именно в деталях.
– То есть сонники ты сразу отметаешь, – уточнила я. – Тогда что может помочь?
– Видишь ли, внучка, я настроена более рационально, – проговорила бабушка, затушив папиросу в глубокой пепельнице. – Значение этого сна интересует меня постольку, поскольку этот сон мешает мне спокойно спать, как это ни парадоксально прозвучит.
– То есть?
– Я просыпаюсь после него в холодном поту, – спокойно произнесла Евгения Михайловна. – Сон повторяется в последнее время все чаще и чаще, и после него я уже не могу заснуть. В пять утра – не очень приятный подарок от собственного подсознания, правда?
– А лекарства?
– Еще чего! – фыркнула бабушка. – Никаких снотворных! я семьдесят с лишним лет прожила без снотворных и не собираюсь на старости лет заводить дурные привычки. Впрочем, избавляться от уже имеющихся тоже.
И Евгения Михайловна кивнула на пепельницу с аккуратно уложенными окурками папирос.
– А главное ощущение такое, – продолжала бабушка, – кажется, стоит вспомнить, что происходило в комнате – и тревога пройдет.
– И ты решила…
– Совершенно верно, – снова кивнула бабушка. – Когда у меня течет кран, я вызываю сантехника. Когда у меня ломается пылесос, я иду в мастерскую. А тут я обратилась к психотерапевту. Я считаю, что в любом деле есть специалисты, которые могут помочь, если что. Знакомая порекомендовала мне хорошего врача, вот мы и поговорили с ним немного. Пока результат нулевой, но я поставила перед ним проблему и он будет ее решать.
– Знаешь что, бабуля, – неожиданно пришла мне в голову блестящая идея, – а давай немного покатаемся? Давай я свожу тебя посмотреть на «наш» дом? Это ведь у черта на куличках, верно. Ты наверняка не была там сто лет! С твоими-то ногами на транспорте… А там, глядишь, может, что и вспомнишь. Поехали?
