Сергей Беляков - Шесть букв
Контрактные лингвисты были своего рода париями в чрезвычайно сложной структуре ФБР. К примеру, на них не распространялись стандартные для других работников агенства льготы – медицинская страховка, пенсионный фонд… Зарплата у них зависела от выработки, то есть для того, чтобы сносно зарабатывать, они должны были грызть землю. Во многих случаях ФБР нанимало эмигрантов второго поколения. Так было меньше проблем с допуском, вдобавок, такие контрактники не кочевряжились в скользких ситуациях, когда нужно было слегка прикрыть глаза на прогулку по тонкой линии, разделяющей закон и его нарушение.
Лингвисты работали переводчиками документов и звуковых материалов (записи «с подсадного», дистанционное подслушивание с «лопухом» – сверхчувствительным микрофоном, прослушивание телефонных разговоров и прочие невинные шалости). Иногда их привлекали для участия в прямых переводах – на допросах, на очных ставках. Но в подавляющей массе работа контрактного лингвиста была нудной, малооплачиваемой, канцелярской работой, о которой нельзя даже было рассказать своей девчонке – с тем, чтобы получить лишний балл в попытке залезть ей под юбку.
Экран застыл. Список документов насчитывал около двадцати файлов. Некоторые из них были черновиками.
Вот это, похоже, куда более интересное: «Burmа_235.doc».
В пояснениях к файлу значилось: «Протокол допроса м-ра Бходавадьхя Чанг, арестованного по подозрению в организации преступной схемы сбыта наркотиков в штатах Техас, Колорадо и Калифорния…»
Казенные фразы протокола.
«…в дознании участвовали: специальный агент Роберт Спенглер (ФБР), специальный агент Дарвин Гэммонс (АНБ), адвокат задержанного Руди Спейсек… …задержанному были предъявлены… …в ходе дознания задержанный признал… схема сбыта вовлекала преступную группировку Мара Сальва-39, состоящую из нелегальных эмигрантов, выходцев из Сальвадора…»
Сато придвинулся к монитору.
«…новое сильнодействующее наркотическое вещество, обладающее действием, сравнимым по интенсивности с крэк-кокаином колумбийской поставки образца 92–93 годов… …своеобразный эффект зависимости… …наркотик, по признанию м-ра Б. Чанга, не поставлялся обычными путями…»
Скрип, скрип, тишина, скрип…
Сато выключил монитор и по-кошачьи отпрянул от стола, встав за косяком двери. «Глок» привычно холодил ладонь. Хорошо, что на втором этаже сумрачно – жалюзи на окнах, похоже, не открывались целую вечность. А-а-а, черт, зеркало на стене напротив входа…
Силуэт в проеме двери.
Длинные руки, тонкие кисти.
– Питер, не бойся, – негромко обронил Сато.
Силуэт исчез.
– Питер, это я… Мы разговаривали сегодня утром. Меня зовут Сато. Вспомни мой голос… – Сато осторожно выглянул за косяк, держа пистолет наизготовку.
Парень втиснулся в угол между ванной и спальней. Его била сильная дрожь. Сато посмотрел вниз, через перила – никого, похоже, Питер пришел один. Лет двадцать-двадцать два по виду, впрочем, у шизофреников внешность часто обманчива. Длинные темные волосы. Впалые щеки. Громадные, как у лемура, глаза кажутся черными в темноте.
– Как ты сюда попал? – спросил Сато, избегая прямого вопроса «Зачем пришел?», который мог запросто выбить малого из колеи.
– Я… Я не знал, что ты здесь. Ты не ушел, как все остальные. Почему?
Парень ответил вопросом на вопрос – признак того, что он адекватно оценивает ситуацию. Это уже хорошо. Сато убрал пистолет в кобуру.
– Нет, я уходил, но потом вернулся. Я забыл… – Сато оглянулся. – Забыл свою ручку. – Он шагнул назад к комнате с компьютером, стараясь не поворачиваться к Питеру спиной. – Она осталась там, на столе. А ты? Ты часто приходишь к Джереми?
– Каждый вечер. Мы с ним играем. Он много знает… знал, – поправился Питер и сжал голову руками. – Ему не было больно, правда? – с надеждой спросил он, неожиданно схватив Сато за рукав.
– Нет-нет, конечно же, нет! – Сато попытался высвободиться, но в худых руках Питера оказалось неожиданно много силы. – Пойдем вниз… Попить хочешь? – Он не был уверен, что в холодильнике у Слоана остались сок или кола.
– Ага, пойдем! – зубы Питера сверкнули в полутьме коридора. Тиски на руке Сато ослабли.
Детектив осторожно высвободился:
– Спускайся, я сейчас захвачу свою ручку и приду. Налей мне воды, только без льда, ладно?
Шаги по лестнице.
Скрип, тишина, скрип, скрип.
У него есть всего две-три минуты на то, чтобы скопировать файл.
Щелчок кнопки…
Экран компьютера торжествующе светился девственной белизной.
Файл исчез.
Папка была пуста.
Драйв компа гудел так, как-будто собирался взлететь. Похоже, пока детектив успокаивал Питера, кто-то дистанционно взломал компьютер Слоана и грохнул файлы, которые так заинтересовали Сато…
– Эй, коп Сато, вода ждет! – показалось ему или нет, что в голосе Питера звучала издевка?
Дерьмо… Феды и все их агенство – сплошное дерьмо! Сато слетел по лестнице, сдерживая кипевшее бешенство.
Кое-что все-таки у него появилось.
– Пит, в какую игру вы обычно играли с Джереми? – отдуваясь от быстрой ходьбы, спросил Сато. Пить из грязного стакана, в который налил ему воду парень, не хотелось, но жажда донимала. Сато открыл холодильник. Почти пусто. Слоан, похоже, питался там, где работал. В холодильнике нет ни колы, ни сока. Не говоря уже о пиве.
Было около двух дня, но чувство голода пока не беспокоило Сато. Немудрено при таком душке в доме. Питер, похоже, не реагирует. Хорошо еще, что не привередлив: пьет простую воду.
– А в разные. И в «Эрудита», и в «Назови виновника» – это про вас, про полицию… – Коллинз прищурил глаз. – Еще мы прятали разные вещи – так, чтобы… – он внезапно замолчал, огорченно, совсем по-детски, прикрыв рот ладонью.
Что-то он все-таки знает, но не говорит. Как его растормошить?
– Джереми говорит… говорил… – поправился Питер, и расстроенно замолк на секунду-другую. – …что мой IQ выше, чем был у многих в его классе, в школе. Мы играли… – Питер прищурился. – В прошлую субботу мы играли… Как это… Ага! – Он торжествующе выпрямился:
– Найди тролля-мертвяка!
От неожиданности Сато сделал глоток из стакана и судорожно закашлялся. Стараясь не подать виду, он переспросил:
– Так игра и называлась?
– Ага. Джереми сам предложил. Мы с ним не только в прятки играли, еще строили космолеты… – Питер тараторил взахлеб.
Майкл осторожно осведомился:
– А тролль? Вы его нашли?
Питер нахмурился:
– Тролль – злой и хитрый. Он вообще-то дохлый, но в полнолуния оживал. Он приходил и ел у Джереми цветы, те, что на подоконнике в спальне. Поймать его на горячем было невозможно, потому что тот напускал на Джереми сон. Мы хотели его выследить и поставить на него капкан… Тролль приходил сюда в ночь, когда убили Джереми, я его видел, честно! Тогда тоже было полнолуние… Ну, мне так кажется… А хочешь – пойдем, поглядим, может, нам повезет с тобой больше, чем с Джереми, и мы найдем его труп на чердаке?
Прежде чем Сато успел издать звук, Питер легко взбежал по лестнице на площадку над фойе и, и потянув за веревку, опустил вниз узкую лестницу-люк. Майкл бросился за ним. Конечно, феды наверняка прошерстили чердак, но все же…
Полумрак и духота. Пыль и затхлость. Свалка старья. Сато огляделся. Свет едва пробивался сквозь прикрытое ставнями окно в другом конце чердака. Так. Эта часть чердака – над спальней родителей. Надо ходить поосторожнее – дом старый, не хватало еще загреметь вниз сквозь трухлявые доски перекрытия.
Питер плюхнулся в продавленное кресло в углу, протянул руку за ящик с барахлом и торжествующе вытащил оттуда… чучело – самое обыкновенное огородное пугало, штаны-рубашка-голова, набитые соломой. Широкополая шляпа вычурного вида прикрывала глаза-пуговицы, бездумно пялящиеся на детектива.
Сато разочарованно вздохнул.
– Вот видишь, я же говорил: мы его найдем! – Питер светился улыбкой. – Тролль подглядывал за Джереми, через дырку в потолке… Там, за ящиком.
Секунду поколебавшись, Сато обреченно встал на колени в мягкую трясину пыли с тем, чтобы заглянуть за ящик… Как и полагалось. Никакого отверстия или щели. Сато встал, попробовал отчистить штанину, потом витиевато выругался и пошел к лестнице. Он уважал брючный тестален за его несминаемость, но для ползания в пыли чердаков капризная синтетика явно не годилась.
Майкл спустился на первый этаж. Питер притрусил за ним, он чувствовал, что рассердил детектива, и с детской непосредственностью пытался наладить контакт заново. Голова Сато раскалывалась от духоты, от всепроникающего трупного запаха и от непрестанной болтовни Питера, на которую детектив уже почти не обращал внимания. Открывая один за другим дверцы кухонных шкафчиков, детектив думал о том, насколько покойник был привязан к этому недотепе…
