Людмила Ситникова - Зеленые маньяки
– Кто за тобой гонится, детка, – свекровь усмехнулась, – и почему ты в пеньюаре?
– Меня хотят убить! – последовал ответ.
Катка хлопнула дверцей и вцепилась в руль.
– Едем в отделение.
– Нет! – взмолилось перепуганное создание. – Только не в милицию!
Когда «Фиат» сорвался с места, Розалия покосилась на заднее сиденье.
– Как тебя зовут?
– София.
– За тобой муж гнался, я правильно поняла?
– Нет.
– Неужели любовник?
– Нет.
– Тогда кто хочет тебя убить?
Несколько секунд София хранила партизанское молчание, а затем ответила на вопрос свекрови:
– Меня хотят убить цветы!
Ката притормозила.
– Почему мы остановились? – испугалась София.
– Что ты сейчас сказала?
– Меня хотят убить цветы! Если бы я не убежала из дома, они… они бы меня съели.
Розалия Станиславовна посмотрела на невестку, потом бросила взгляд в зеркальце заднего вида и заголосила:
– А! Я поняла! Катка, я все поняла! Ну София, ну ты и охламонка! Из тебя паршивая актриса, детка. Скажи своему руководству, чтобы тебя списали за профнепригодность.
– О чем вы говорите?
– А ты еще не поняла? Нас снимают скрытой камерой! Ну уж нет, со мной этот фокус не пройдет! – Розалия с гневом уставилась на Софию. – Где камера? По какому каналу нас будут показывать? Кто режиссер? Я хочу с ним переговорить!
– Нет у меня никакой камеры. Верьте мне, – взмолилась София.
Коснувшись плеча Катки, она безжизненно прошелестела:
– Поехали. У меня нет сил, я сейчас лишусь сознания.
Пока Копейкина рулила к коттеджу, Розалия с подозрением поглядывала на притихшую Софию.
– Если ты соврала и меня в действительности снимают скрытой камерой, тебе жутко не поздоровится.
– Оставьте ее, не видите, в каком она состоянии.
– Только не говори, что ты ей поверила. Господи, да даже идиот не додумается ляпнуть про цветы-убийцы. София, душка, а ты случайно не сбежала из элитной клиники для душевнобольных?
– Я живу в особняке.
– С санитарами?
– Одна.
Свекровь покрутила пальцем у виска:
– Точно, она невменяема.
– Я не сумасшедшая!
– Ты суперсумасшедшая!
Остановившись у ворот, Ката помогла Софии выйти из машины и, толкнув калитку, посеменила к крыльцу. Розалия Станиславовна шествовала позади.
Увидев, что домочадцы прибыли в компании незнакомой дамы в пеньюаре, Натка расплылась в улыбке:
– Уже отоварились? А почему купили женщину, вы же за мужчиной собирались?
София вытаращила глаза.
– Аукцион сорвался, – буркнула свекровь. – А эта, – она кивнула на Софию, – едва не угодила под колеса «Фиата».
– Наташ, принеси сок, – попросила Катка, усаживая Софию в кресло. – Здесь ты в полной безопасности, перестань дрожать, никто тебя пальцем не тронет.
– Спасибо вам. Если бы не вы… не знаю, что они со мной сделали бы. Они такие страшные, мерзкие и очень умные. Понимаете, они умеют мыслить. Да-да, я сама в этом убедилась. На вид обычные растения, а стоит расслабиться, как они сразу превращаются в убийц.
Наталья протянула гостье сок:
– Выпей.
– Можно я сегодня переночую у вас? – София с мольбой смотрела на Катку. – Много места не займу. Могу лечь прямо здесь, в гостиной. Я не должна возвращаться назад, пока они не успокоятся. Мне надо где-нибудь пересидеть.
– Без вопросов. Спать будешь в комнате для гостей.
– Минуточку. – Розалия подняла вверх указательный палец. – Может, у тебя и нет вопросов, а мне не терпится разобраться в ситуации. Значит, так, Соня…
– София.
– Это одно и то же.
– Нет! Я предпочитаю, чтобы меня называли Софией.
– Да ты еще и с гонором. Смотрите, какая фифа! Заруби себе на носу, Соня, в этом доме все должны подчиняться мне. Поэтому, пока ты здесь, ты Соня. Ясно?
София отмахнулась:
– Как вам угодно.
– Едем дальше. Для начала ответь, что ты пила?
– В смысле?
– Чем, говорю, трубы гасила, алкашка? Я еще в машине почуяла запах спиртного. Не вздумай отрицать.
София смутилась.
– Я выпила днем пару бокалов вина.
– Значит, все-таки пьешь?
– Нет-нет, исключительно по праздникам.
– А сегодня что праздновала?
– Сегодня выпила от перенапряжения.
– Ты по дому всегда в пеньюаре расхаживаешь?
– Ну в принципе, да. Разумеется, если жду гостей, одеваюсь подобающим образом.
– Поговорим о цветочках. Ты утверждаешь, что они хотят тебя убить.
– Утверждаю.
– Сама как полагаешь, мы поверим в эти бредни?
– Мне никто не верит. Соседи считают меня ненормальной, я неоднократно замечала, как некоторые дети, завидев меня, начинают перешептываться и тыкать пальцами. С одной стороны, я их отлично понимаю, трудно поверить мне на слово, но с другой… я же видела это собственными глазами. Цветы живые, они жаждут чьей-нибудь смерти. И я голову могу дать на отсечение – растения запланировали меня съесть.
Розалия выпрямилась, провела наманикюренным пальчиком по острому подбородку и вынесла свой вердикт:
– Все ясно – она наркоша.
– Кто? – Натали на всякий случай взяла на руки Парамаунта.
– Наркоша.
– Я не наркоманка!
– Ката, я требую, чтобы эта девица немедленно покинула стены нашего коттеджа. У нее на лице написано – обкуренная психопатка! Не желаю находиться в одном помещении с чокнутой.
– София пробудет у нас до утра, а завтра я лично отвезу ее домой.
– Ката!
Не обращая внимания на свекровь, Копейкина повела Софию на второй этаж.
– Тебе необходимо полежать, ты слишком взвинченна.
Проходя мимо кадки с фикусом, женщина вздрогнула.
– С виду они такие безобидные, никогда не подумаешь, что цветы способны лишить тебя жизни.
Распахнув дверь, Катарина пропустила Соню вперед.
– Ложись, я посижу в комнате, пока ты не уснешь.
– Спать не буду.
– Тогда просто лежи.
Коснувшись головой подушки, София облегченно вздохнула:
– Мне уже лучше.
– Сколько тебе лет?
– Тридцать восемь.
– Ты действительно живешь одна в особняке?
– Честное слово.
– А родственники есть?
– Нет.
– Когда выбегала на улицу, входную дверь закрыла?
– Дверь? Н-нет… оставила открытой. Но в дом никто не зайдет, они не потерпят посторонних.
– Имеешь в виду растения?
– Угу.
С каждой секундой Катка признавала правоту слов свекрови. Похоже, на этот раз Розалия попала в яблочко – у Софии действительно не все в порядке с психикой. Цветы-убийцы. Это, конечно, хороший сюжет для какого-нибудь фильма ужасов, но в реальной жизни подобного не может быть в принципе.
Стараясь говорить непринужденно, Копейкина как бы невзначай поинтересовалась:
– А ты давно живешь в особняке?
– Два года.
– Наверное, хорошо зарабатываешь, раз смогла позволить себе купить загородную недвижимость.
– Я вообще не работаю. Вернее, работала раньше, а когда вышла замуж, взяла расчет.
– Так у тебя есть муж?
– Да… нет.
– Да или нет?
– Он был, но… наверное, есть и сейчас, хотя надежда тает с каждым днем.
– Поясни.
– Мы поженились позапрошлым летом, а в прошлом году, осенью, Аристарх пропал без вести. Он будто в воду канул. Я написала заявление в милицию, его искали, но, к сожалению, безрезультатно. И знаешь, – София заплакала, – теперь я придерживаюсь мнения, что в его исчезновении виноваты цветы. Они ведь могли съесть Аристарха. Понимаешь? Съесть и не оставить никаких следов.
Копейкина не выдержала:
– София, не хочу тебя обижать, но я не верю в эти сказки.
– Почему? У меня есть доказательства, что растения в нашем зимнем саду замышляют нечто ужасное.
– Какие доказательства?
– Через пару месяцев после того, как исчез Аристарх, я впервые увидела, как воздушные корни монстеры двигаются. Они не просто шевелились, они, подобно змеям, ползли по мраморному полу. Иногда по утрам я замечаю корни на лестнице. Они длинные, очень длинные. Монстере около пятнадцати лет, каждый воздушный корень толщиной с палец и длиной около тридцати метров. Аристарх любил проводить время в зимнем саду, он мог возиться с цветами сутки напролет. Им он уделял гораздо больше времени, чем мне. Еще я знаю, что муж поливал цветы, добавляя в воду какую-то коричневую жидкость.
– Возможно, удобрение.
– Не уверена. Они росли, как на дрожжах. В июле прошлого года Аристарх купил пятидесятисантиметровый фикус. Поливал его жидкостью, и тот вымахал до полутора метров за два с лишним месяца.
Катка поежилась.
– Ты опять мне не веришь?
– Скажем так, верю не до конца.
– Аристарх по профессии селекционер-генетик. Он был помешан на цветах и…
– Почему ты замолчала?
– Я отвлеклась от темы. Однажды я проснулась утром от крика. Готова поклясться, что кричали корни. Они на многое способны, Катарина. На многое! После того случая я еще трижды просыпалась от пронзительных криков. Они покушаются на мою жизнь!
Копейкина прошлась по комнате.
