Галина Романова - Неплохо для покойника!
— Женщина с таким темпераментом и такой жаждой мщения способна на многое.
— Что вы хотите этим сказать? — подала голос Антонина, незаметно делая знак официантке.
— Я просто хотел предупредить! — Алейников встал и, склонившись ко мне, тихо выдохнул:
— Если еще раз надумаете взорвать мой автомобиль, выберите время, когда рядом никого нет. Двое детишек, гулявших неподалеку, получили серьезные травмы…
— Ах ты!.. Да.., ты знаешь, кто ты?!
— Я бизнесмен, — он хмуро ухмыльнулся и слегка потрепал меня за подбородок. — Я бизнесмен, а не убийца!..
Похоронив свой возмущенный возглас глубоко внутри, я сидела и ошалело моргала ему вслед. Он между тем поравнялся со своими охранниками, с напряжением следившими за развитием событий, и, сделав им знак, пошел к выходу.
— Сволочь! — едва не плача, пробормотала я. — Какая сволочь! Он считает, что покушение на него — дело моих рук?!
— Да ничего он не считает! Что ты, право, как ребенок. — Антонина заплатила по счету и, поднимаясь со своего места, скомандовала:
— Идем отсюда, все равно настроение испорчено.
Старательно избегая темы недавнего инцидента, мы сели в машину и поехали на Центральный рынок. Потолкавшись среди прилавков, деятельная Тонька накупила массу тряпок, которые, по ее разумению, мне были просто необходимы в моем путешествии.
— Прекрати! Что ты запала на этот свитер? — досадливо морщилась я, когда она попыталась натянуть мне через голову мохнатый канадский джемпер. — Лето на дворе! Я же не на Северный полюс еду!
— Тайга, милочка, она и в Африке тайга, — безапелляционно заявила Тонька, доставая кошелек. — Будем считать это моим подарком.
— Или компенсацией за твое вероломство, — съехидничала я, запихивая свитер в большой пакет, к тому времени уже достаточно набитый, на мой взгляд, совершенно ненужными вещами.
Антонина не обиделась. Она притворно вздохнула и, завидев продавца парфюмерии, взяла курс в направлении его прилавка. Вышагивая на тонких шпильках походкой герцогини, она принялась мне втолковывать, будто я этого не знала, что гнус в тайге — штука страшная и что от него нужна защита.
Результатом нашего похода была дюжина булькающих пузырьков и стольких же тюбиков с различными гелями, аэрозолями, мазями против комаров, клешей и еще бог знает против какой живности. Разумеется, все это я оставила дома, засунув в самый дальний угол туалетной тумбочки в ванной комнате. С собой же взяла лишь жутко пахнущее, сработанное неизвестно каким мастером снадобье. Его купил в аптеке Тимур перед тем, как нам отправиться в путешествие. Я долго фыркала и морщила нос, называя эту смесь отравой. Но когда надоедливое комарье, сгустившись над нашими головами, разлеталось прочь, словно натолкнувшись на невидимую преграду, я мысленно говорила безвестному аптекарю огромное спасибо.
Глава 2
День отъезда выдался жарким и солнечным. Асфальт плавился под ногами, прожигая ступни ног даже через подошву кроссовок.
Долго проторчав на остановке и не дождавшись нужного автобуса, я взвалила на плечи рюкзак, взяла в руку дорожную сумку и двинулась на стоянку такси. Вопреки предположениям, очереди не было. Как, впрочем, и такси.
Машины проносились мимо, словно моя поднятая кверху рука ничего для них не значила.
— Это черт знает что такое! — окончательно теряя терпение, пробормотала я.
И только я помянула нечистого, как со стороны Красногвардейского переулка, отчаянно чихая и коптя, выехал старенький «Москвич» с горделиво обозначенной надписью: «Частное такси».
— Вам куда? — тормознул водитель у бордюра.
— Мне вообще-то на железнодорожный вокзал… — неуверенно начала я, завертев головой в поисках более подходящего транспорта.
— Садитесь.
— А успеем? — мой взгляд недоверчиво скользнул по обшарпанному кузову. — У меня времени в обрез.
— Не переживайте, — успокоил меня водитель, мужчина лет пятидесяти с изборожденным морщинами лицом. — Всю жизнь таксую, знаю свое дело, будьте уверены!
Выбора у меня не было, поэтому, уложив вещи в багажник и кинув взгляд на часы, я уселась на заднее сиденье и еще раз сказала:
— Железнодорожный…
— Понял, — кивнул дядька и рванул машину с места.
Именно рванул. Потому как старенькая колымага полетела стрелой, норовя развалиться на полном ходу.
— Хорошо бегает, — кивнула я на его вопросительный взгляд в зеркале заднего вида.
— А то! — расплылся он в горделивой улыбке. — Я же сказал — все будет нормально.
Пусть тот парень крутой и ездит на шикарной тачке, а вот обойти меня не смог! Я интересно подрезал его, пока он зевал на светофоре, свернул в Суворовский и все! Поминай как звали…
— Какой парень? — неожиданно насторожилась я.
— Так на красном «Рено»! Вы что, его не заметили? Он же всю дорогу нас вел… — водитель такси прищелкнул языком. — Я сначала думал, что ему по пути, и поехал по Первомайской. А там дорогу перекопали, колдобины одни. Какой умный человек будет там машину гробить? А он за нами! Нет, думаю, дело не просто так! Вот и пришлось парня немного поучить…
Под ложечкой заныло от неприятного чувства, с точностью дать определение которому я не бралась. Это вовсе не было страхом. Скорее досадой. Досадой на то, что кому-то захотелось испортить день моего отъезда.
Этот кто-то нас опередил. Ярко-алый «Рено» стоял припаркованный на привокзальной площади, нагло глазея сияющими в солнечном свете фарами на входные двери. Парень, в тесно сидящих на нем джинсах, стоял, опершись о машину, и покручивал на пальце связку ключей.
— Вот и он, — занервничал водитель такси, принимая у меня деньги. — Обошел где-то все-таки, гад! Вы уж, Анна Михайловна, поосторожнее. Что-то не нравится мне этот типчик.
— Откуда вам известно мое имя? — удивленно глянула я на мужчину из-под темных стекол солнцезащитных очков.
— Так вы дочку мою с мужем-мерзавцем разводили. Он еще хотел сына у нее отобрать.
— А-а-а, Белоярцева! — вспомнила я душераздирающий судебный процесс. — Помню, помню.
— Благодарен вам очень, — тепло улыбнулся шофер. — По справедливости поступили.
Всем бы такими судьями быть!..
«Да! — подумалось мне. — Эта самая справедливость, видимо, выходит мне сейчас боком!»
Я была почти уверена, что парень, лениво жующий жевательную резинку и время от времени надувающий огромные пузыри, не кто иной, как посланец Алейникова. Этого наглеца, возомнившего себя пупом земли!
Отпустив машину и подхватив вещи, я пошла к вокзальным дверям, все еще клокоча от гнева. Парень двинулся следом. Причем намерений своих он и не пытался скрывать.
Более того, у меня сложилось впечатление, что он нарочно попадает в поле моего зрения с тем, чтобы окончательно лишить меня душевного равновесия. Я поймала взглядом огромное табло электронных часов и, удостоверившись, что до отхода поезда у меня еще минут сорок с небольшим, решительно двинулась к телефону-автомату.
Номера телефонов этого мерзавца, домашний и служебный, я запомнила наизусть. Несчетное количество раз перелистывая дело, я изучила его до мелочей. Могла с точностью сказать, на какой странице и в каком абзаце у следователя вдруг кончился стержень в авторучке и где нечаянно была пропущена запятая.
Но что-то, видимо, я пропустила в этой жизни, потому что по обеим номерам мне ответили совершенно посторонние люди, возмущенно заявив, что ничего о таком-то и таком-то не слыхивали.
Повесив трубку, я задумалась. И чем дольше длился этот процесс, тем мне становилось неуютнее.
То, что Алейников поменял номера телефонов, могло означать только одно — он боится!
И не праведного гнева правосудия — от него ему удалось удачно ускользнуть, — а чего-то еще. Чего-то более мощного и опасного. Эта невидимая сила унесла с собой жизнь моего мужа и теперь, по-видимому, подбирается к нему. Он паникует и совершает наивные поступки, пытаясь скрыться, в том числе и за новым цифровым набором. Боже мой! Разве это выход из тупика?..
Подобные размышления вызвали в моей душе приступ раздражения. Я подхватила вещи и ринулась на перрон. Вагон номер девять, значившийся в моем билете, должен был подойти к самому краю посадочной платформы.
Поглазев по сторонам в поисках моей необязательной подруги и нигде оную не обнаружив, я прошла к пустующей скамеечке под раскидистым кленом и с глубоким вздохом опустилась на нее.
Легкий ветерок шевелил широкие листья дерева, давая не бог весть какую, но все же прохладу. Я пошарила в сумке и достала припасенную загодя баночку колы. И только-только собралась отвлечься от запретных мыслей, буравящих мой мозг, как над самым ухом раздалось:
— Добрый день! Уезжаете?..
Мне можно было не оборачиваться, для того чтобы посмотреть, кто явился возмутителем моего спокойствия. Он возник через пару секунд передо мной, заслонив своим силуэтом солнце.
