Дарья Калинина - К колдунье не ходи
– А где же медаль? – сообразил Вася. – Тебе должны были еще и медаль дать. Золотую!
– Ребятам дал посмотреть, – не моргнув глазом ответил братец. – Сегодня же вечером вернут.
Разумеется, медаль таинственным образом «затерялась». Родители переживали недолго. Главное, что аттестат у сына есть, на этом они и успокоились. Тем более что и медаль затем все же «нашлась».
– Это все вранье! Сережка вас обманывает! У него одни тройки и четверки. Да и те только благодаря мне!
– Вася, завидовать нехорошо. И вдвойне печально, что завидуешь ты собственному брату. В первую очередь, вы с ним – товарищи. И что с того, что он учится лучше тебя? Вы должны помогать друг другу, только так все вместе, плечо к плечу, мы дойдем до светлого и радостного дня, когда во всем мире воцарится эра всеобщего равенства и братства.
Родители искренне верили в те идеалы, которые пытались привить своим детям. И отец, и мать мальчиков много времени проводили на работе, оба были ударниками производства, и глупые, как они считали, детские ссоры оставляли их глубоко равнодушными.
Но Вася до сих пор был уверен, что Сергей тогда обманул родителей. Аттестат он подделал. А медаль… видимо, выклянчил на время у кого-то из настоящих отличников.
Впрочем, сейчас давно повзрослевший Василий Петрович постарался загнать поглубже и подальше эти непрошеные воспоминания. Вполне возможно, что брат за эти годы изменился, стал лучше, сожалеет о своих былых проделках и лжи. Это его брат, единственный близкий родственник, который есть у него в этом мире. Разумеется, если не считать Аленки. Но жена – это ведь совсем другое дело. Совсем, совсем другое.
При мысли о любимой жене на лицо Василия Петровича прокралась непрошеная улыбка. И как раз в этот момент дверь квартиры распахнулась, и перед мужчиной возник его брат. Василий Петрович узнал его в ту же минуту. Внешне Сергей почти не изменился за эти годы. Разве что немного поправился да обзавелся парой новых морщин на лице.
– Васька! Брат! Заходи скорее!
И, втащив Василия Петровича внутрь мрачной грязной квартиры, он воскликнул:
– Хорошо, что ты пришел. Привет, Вань. Ты тоже пригодишься.
Все прежние подозрения всколыхнулись в груди Василия Петровича с неожиданной силой.
– Я не позволю втягивать Ваню в твои грязные махинации! – твердо произнес он. – Если ты снова задумал какую-то аферу, то я…
– Нет, нет! Погоди! – остановил его Сергей. – Знаю, что я много начудил и напроказил, но… Тут такое дело…
– Какое?
– Мне кажется, меня хотят кинуть!
Василий Петрович уже открыл было рот, чтобы сказать – и по заслугам, но внезапно произнес нечто совсем другое:
– Кто? И на чем?
И тут же обругал самого себя за мягкотелость. Будь прокляты его братские чувства! Кажется, он снова будет помогать Сергею!
Сергей был сильно взволнован. Он тяжело дышал. На щеках его ходили желваки. А вены на лбу вздулись.
– Пойдем, – поманил он брата за собой в глубь грязной прихожей, в направлении кухни, где и вовсе творилось нечто невообразимое.
Окна были грязными от пыли и паутины до такой степени, что через них почти не проникал солнечный свет. Горы грязных кастрюль громоздились вдоль всех стен кухни, словно их тут специально коллекционировали. Раковина была забита тарелками с остатками пищи. Всюду мусор, мухи и отвратительный жирный налет, в котором увязали лапками целые шеренги тараканов.
Василий Петрович хоть от природы и не был брезглив, но давно уже не попадал в такого рода места. Он испытал ужасное отвращение и шарахнулся назад, в коридор.
– Куда ты, брат?
– Что это за дыра, Серега?! – задыхаясь от вони, спросил Василий Петрович.
– Зря ты так. Неплохая квартирка. Потолки высокие, дом кирпичный. Сделать легкий ремонтик, и можно выставлять на торги.
– Чья это квартира?
– Это батина хата. Моей должна была бы стать.
– Что так? – ядовито осведомился Василий Петрович у брата. – Неужели у господина помещика в собственной усадьбе такая нехватка жилой площади?
– Квартирку эту легко можно тысяч за двести продать, – буркнул Сергей. – На эти деньги в любом уголке земного шарика жилье купить можно. Да только… Эх, что тут говорить! Сейчас сам все увидишь.
– Что я увижу?
– Идем, идемте же, – поторопил Сергей брата и его телохранителя.
И, когда все трое мужчин вновь вернулись в отвратительно грязную кухню, он указал в темный угол, где стояло засаленное кресло. Как сперва показалось Василию Петровичу, кресло было накрыто цветастой ветошью. Но теперь, присмотревшись хорошенько, он увидел, что ветошь – это пестрое платье. И это платье, в свою очередь, сидит в кресле не само по себе, а «вместе» с молоденькой симпатичной женщиной. То есть сидит женщина в платье. В руках она держала какой-то сверток и застенчиво улыбалась мужчинам.
Весь ее вид так отчаянно диссонировал с общей запущенностью и грязью, царившими вокруг, что Василий Петрович невольно изумился. Но еще больше он удивился, когда разглядел, что сверток в руках у молодой женщины шевелится. Затем из его глубин раздался требовательный писк, постепенно перешедший в громкий рев.
– Ребенок? – обрадовался Василий Петрович. – Серега, твой?
Но тут же понял, что не угадал. Лицо брата перекосилось от отчаянной злости, и внезапно он закричал:
– Да! Мой! Мой братец это! Гаденыш, который специально родился, чтобы ограбить меня!
С этими словами Сергей окончательно утратил выдержку и с проклятиями кинулся на молодую мать. Та ничуть не испугалась, а на ее лице появилось даже какое-то нахальное выражение. Было похоже, что молодую женщину эта ситуация даже забавляет, и гнев Сергея ее просто веселит. Вот только ребенок на руках испугался и отреагировал на громкий вопль Сергея таким же громким протестующим ответным ором.
Василий Петрович занял позицию между женщиной с ее вопившим малышом и Сергеем, которого удерживали у стены только могучие лапы охранника.
– Сука! Шалава! Дрянь! – изрыгал проклятия в адрес женщины Серега.
Но та, хоть и смотрела на него со страхом, убегать не торопилась. Вместо этого женщина подошла к столу, расчистила, насколько это было возможно, пространство и начала менять младенцу памперс. При этом она ласково с ним тетешкалась, что взбесило Сергея еще больше.
А Василий Петрович начал чувствовать себя персонажем какой-то пьесы абсурда. Тут все сошли с ума! Братец, девчонка, задумавшая сменить подгузник в условиях такой полнейшей антисанитарии, он сам – раз стоит тут и на все это смотрит.
И Василий Петрович потребовал у брата:
– Объясни мне все и по-человечески, или я немедленно ухожу!
– Ладно.
И, высвободившись из Ваниных рук, брат начал рассказывать. По ходу его повествования Василий Петрович все больше и больше убеждался в том, что брат вновь подкинул ему подлянку. Пусть на сей раз и не по собственной инициативе, но важен, как говорится, результат. А результат был таков, что волей или неволей, а Василию Петровичу придется впутаться в эту в высшей степени неприятную ситуацию.
Ведь маленькая женщина, закончившая к этому времени менять подгузники ребенку и теперь деловито кормившая его из бутылочки, была не кем иным, как мачехой Сергея – законной женой его почившего в бозе папаши. А ребенок, таким образом, являлся братом Сергея. И… и законным претендентом на наследство Сергея.
Глава 2
У Василия Петровича, внимательно выслушавшего рассказ брата, голова буквально пошла кругом. Ваня тоже выглядел ошарашенным. Он чесал в затылке и бормотал всего три слова, повторяя их вновь и вновь:
– Ну, дела-а-а… Офиге-е-еть!..
Выговорившись, Сергей заметно притих. Желание буйствовать у него пропало. И тогда впервые заговорила маленькая женщина, баюкавшая ребенка на руках:
– Вот мой паспорт, а вот свидетельство о браке с вашим отцом. А вот – мой ребенок.
Василий Петрович изучил оба документа. Молодая женщина оказалась предусмотрительной: предвидя спор о наследстве, она принесла лишь копии документов.
– Можете забрать копии, выучить на досуге, – фыркнула вдова, заметив, как Василий Петрович шевелит губами, силясь запомнить номер и серию ее паспорта.
– Благодарю. Но тут не все документы.
– Что вам еще нужно?
– А где свидетельство о рождении ребенка?
Но молодая женщина не смутилась:
– У меня его пока что нет.
– А что так?
– В ЗАГСе надо его взять. До сих пор все недосуг мне было этим заняться. Мальчик еще совсем маленький, грудничок. Я просто не успела получить свидетельство.
Василий Петрович с сомнением взглянул на нее. Пока женщина пеленала ребенка, он заметил, что тот уже пытается поворачиваться на бок. Да и для новорожденного он был слишком крупным. Впрочем, сейчас такой век и такие дети, может быть, малыш действительно родился совсем недавно. Или его мамаша – на редкость рассеянная особа. Некоторые мамаши ведь не получают документы на своих детей буквально годами. Так и живут, ни пособия их не интересуют, ни медицинская страховка, ничего.
