Чингиз Абдуллаев - Мечта дилетантов
— Пытаюсь бросить, — призналась она. — А вы не курите?
— За всю жизнь еще не выкурил ни одной сигареты, — признался Дронго.
— Вы счастливый.
— Просто умный.
— Это значит, что я не очень умная.
— Я этого не говорил. Но если вы курите, то, значит, не очень хорошо относитесь к своему здоровью. Или я не прав?
— Меня приучил к этому мой бывший супруг, — призналась она, — он дымил как паровоз. Любил сигары…
— Бывший? — повернулся он к ней.
— Я ведь Сабина Корренс, — напомнила она, — меня даже считали немкой. Хотя у азербайджанцев это довольно распространенное имя. Я вышла за него замуж, когда мне было двадцать четыре. Три года прожила в Германии. Потом вернулась сюда. Мы разошлись не сразу, он еще приезжал, пытался помириться. Но затем мы подали на развод. Хотя по документам у меня еще его фамилия. Это помогает при получении визы и разных документов. У меня немецкое гражданство.
— Вы так прагматичны?
— Скорее практична. Немецкий паспорт позволяет жить так, как мне хочется.
— И вы считаете, что я могу помочь вам в этом непонятном деле?
— Уверена.
— Спасибо. Вы меня успокоили. Кто его адвокат?
— Боташев. Жагафар Сабитович Боташев. Кажется, он черкес или кабардинец.
— А следователь?
— Катусев, — вздохнула Сабина, — Валерий Георгиевич.
— Молодой?
— Увы. Ему только тридцать.
— Почему увы?
— Он племянник заместителя генерального прокурора. И пока только младший советник юстиции. Чтобы получить должность следователя по особо важным делам и повышение в чине, он обязан завершить столь успешно начатое громкое дело по обвинению в умышленном убийстве вице-президента банка. Вы сами можете себе представить, какое громкое дело получается. Два свидетеля и подозреваемый, который во всем признался. Не дело, а мечта дилетантов. И ведь раскрытое убийство пойдет в зачет не только следственному комитету, но и прокуратуре. Значит, Катусев должен успешно завершить расследование дела и передать его в суд. В случае вынесения обвинительного заключения Катусев почти наверняка станет следователем по особо важным делам и получит следующий чин. Все предопределено, осталось только посадить моего дядю на скамью подсудимых.
Она поправила очки, взмахнула рукой. Сигарета, лежавшая перед ней, упала на пол, но она не заметила этого.
— Как только он закончит это дело, так сразу и получит новое назначение, — громко сказала Сабина, — вы можете себе представить, какая это гадость. Делать карьеру на крови и несчастьях других.
— Вы неправы, — он вернулся в свое кресло, — следователь обязан проводить расследование, кто бы не подозревался в совершении преступления, — напомнил Дронго, — его обязанность искать и найти преступника, совершившего убийство. Провести следствие и передать дело в суд. Если он правильно расследует дело и суд вынесет обвинительный приговор, то это большой плюс следователю. Так принято во всем мире. Это его работа, которую он обязан делать честно и непредвзято. Но обязательно делать, невзирая ни на какие другие обстоятельства. Что он и делает. Если ему за успешную работу дают повышение по службе, то это тоже правильно.
— А если его дядя ходит в больших начальниках и специально подсовывает племяннику такое дело, чтобы тот мог отличиться, то это личное дело его дяди? — разозлилась Сабина.
— Мы говорим о разных вещах, — вздохнул Дронго, — а сколько лет адвокату?
— За шестьдесят. Он добрый, но старый и какой-то потухший. Такой спокойный старичок со своими философскими взглядами на жизнь. Дядя вообще отказался от своего адвоката, но по российским законам лицо, обвиняемое в убийстве, не имеет права оставаться без защитника и ему назначили Боташева.
— Значит, он назначенный адвокат?
— Вот именно. Бедный моя дядя. У него нет ни единого шанса выкарабкаться из этой западни. И я подумала, что нужно использовать любой шанс, даже самый незначительный. И этот шанс именно вы, господин Дронго. Поэтому я уговорила моих родителей позвонить вашей маме, чтобы я могла на вас выйти. Возможно, поступок не очень этически выдержанный, но я видела именно в вас наше единственное спасение.
— Ясно. Сколько лет было Паушкину?
— Тридцать три.
— Он женат?
— Разведен.
— Дети есть?
— Маленькая дочь. Ей восемь лет. Она живет с матерью в Новосибирске, куда они переехали в прошлом году.
— Из Москвы?
— Из Подольска. Его бывшая жена вышла замуж и уехала.
— Ясно. А у вашего дяди есть семья?
— Была, — она помрачнела. Посмотрела на пачку, увидела лежавшую на полу сигарету. Подняла ее, разломала пополам, сминая табак в пальцах. Понюхала руки и положила остатки сигареты в пепельницу. — Так легче, — объяснила Сабина.
Он терпеливо ждал, когда она ответил на его вопрос.
— У него была семья, — подняла голову Сабина, — супруга и двое детей. Но жена умерла в девяносто девятом. Онкология, ее ничего не могло спасти. Сделали две операции. Ничего не помогло. Ему тогда было только тридцать пять. И двое маленьких детей. Девочки-близнецы. Их отвезли в Баку, к теткам. Я в ту пору переехала в Москву и часто заходила к нему. Ему тогда было очень трудно, но он находил утешение в работе. Через несколько лет он познакомился с Алдоной. Потом они поженились.
— Кто такая Алдона?
— Его нынешняя жена. Ей только тридцать три года и она моложе меня. Алдона Санчук. По отцу она украинка, а по матери литовка. Такая приятная смесь. Вы бы ее видели — она заняла какое-то призовое место на конкурсе красоты в Литве. Кажется, второе. На целую голову выше меня. Высокая грудь, длинные ноги и зеленые глаза. Когда она надевала каблуки, то бывала ростом выше моего дяди. Она работала в банке «Универсал», где и познакомилась с моим дядей. Я его долго отговаривала от этого брака, но он меня не послушал. Мужчины бывают иногда такими глупыми. После этого я стала бывать у них гораздо реже. Трудно называть тетей женщину, которая на два года младше меня.
— А как вы ее называли?
— По имени. Мы и сейчас так называем друг друга.
— Как она себе ведет?
— Я не совсем поняла ваш вопрос. Что значит, как она себя ведет?
— Нервничает, злится, беспокоится, переживает, волнуется, не верит, или, наоборот, верит в случившееся. Пытается пробиться к мужу на свидание?
— Она пыталась два раза, но ее не пустили, — сказала Сабина, — я тоже хотела туда попасть, но никого к нему не пускают. Только его адвоката. И пока судебный процесс не закончится, они не обязаны никого пускать.
— Значит, она тоже переживает?
— Возможно. Но я в это не верю. Она какая-то потерянная, но не несчастная. А ведь ему грозит очень серьезное наказание. Или, возможно, это только мне так кажется. Ведь дядя был далеко не бедным человеком. Своя дача ни Николиной Горе, дом в центре на Ленинском, акции, машины. Я думаю, что он стоил порядка восьми-девяти миллионов, которые в случае его осуждения отойдут его второй супруге.
— Вы же юрист, — напомнил Дронго, — а его девочки?
— Им исполнилось несколько месяцев назад восемнадцать лет, — ответила Сабина, — значит, они уже совершеннолетние и по закону могут ничего не получить, если их отец не оставит специального завещания.
— Теперь понятно.
— Что вам понятно? — она потянулась к пачке сигарет. Он перехватил пачку и отнес ее к столу. Оставил там.
— Чтобы вас не соблазняла, — добавил Дронго. — Теперь я скажу, что именно мне понятно. Это запутанное и очень сложное дело, за которое нельзя браться. Просто потому, что в нем нет ни единого шанса, за который можно ухватиться. И тем не менее я готов попытаться вам помочь…
— Спасибо, — взволнованно произнесла гостья, снимая очки. Она достала платок и осторожно вытерла уголки глаз.
— Мы готовы заплатить вам необходимый гонорар, — уже менее решительно добавила она.
— Тогда лучше моей маме, — порекомендовал Дронго, — и не забудьте, что именно благодаря ее дружбе с вашей бабушкой я готов вам помочь. А теперь сделаем главное. Нужно сообщить вашему дяде, что у него появился второй адвокат. По закону он имеет право на несколько защитников. Меня оформят, чтобы я мог с ним встречаться. И для начала мне нужно будет поговорить с господином Боташевым. Вы меня понимаете?
— Да, — кивнула она, — можно, я сразу попрошу вас об одном одолжении?
— О чем?
— Верните сигареты.
— Не верну, — ответил Дронго, — и вообще бросайте курить. Иначе через несколько лет столкнетесь с глупыми проблемами, которых можно было избежать. Считайте, что я реквизировал вашу пачку сигарает в счет моего будущего гонорара. На таких условиях вы согласитесь оставить мне эту пачку?
Она кивнула, с трудом сдерживая улыбку.
Глава третья
Он приехал в юридическую консультацию на встречу с адвокатом. Боташеву было только шестьдесят семь, но выглядел он гораздо старше. Редкие волосы на крупной голове, большие слезящиеся глаза, крупные бородавки и родимые пятна на лице. Он выглядел равнодушным и спокойным стариком, который уже смирился со своим возрастом и терпеливо ждал, когда закончится его жизненный срок. Таких людей уже ничего не волновало и не могло выбить из привычной жизненной колеи. Его обычно назначали на уголовные дела, по которым необходимо было присутствие адвоката. Обычно он не очень старался, так как понимал, что его обязанность всего лишь дань формальности. На это дело его назначили еще месяц назад и он покорно согласился.
