Фридрих Незнанский - Живая бомба
— Спасибо, нет. Я на работе.
— Я тоже, — пожал плечами Парфенов. — Но, как видите, мне это нисколько не мешает.
Он спрятал бутылочку в карман жилетки, затем взял стакан и, закинув голову, ловко опрокинул его содержимое себе в глотку.
— Ну вот, — сказал бывший журналист, и по его конопатому лицу расползлась довольная улыбка, — теперь можно и поговорить. Так о чем вы хотели меня спросить?
— О вашей статье. Про махинации на заводе «Ракета».
Парфенов вздохнул и нахмурился:
— Помню-помню… Вообще-то это дело прошлое. В моем настоящем — только камера и штатив. Ну да ладно. Если спрашиваете, значит, вам действительно интересно.
В своей статье вы писали, что была предпринята попытка захвата завода. Расскажите об этом поподробнее.
— На этот завод велась активная атака со стороны коммерческой структуры под названием «Нем-трейдинг», зарегистрированной на Кипре. Она приобрела девять процентов акций «Ракеты», и если бы ей удалось скупить еще один процент, то ее представитель вошел бы в состав акционеров завода. А в перспективе мог стать гендиректором.
— Что это за фирма?
— Я знаю только то, что знали все. А все знали, что за фирмой с Кипра стоял главный экономист завода Андрей Голубев вместе с некими финансовыми покровителями. Кипрская офшорка безуспешно выдвигала его в совет директоров. Впрочем, обо всем этом я написал в статье. Правда, там больше намеков, чем фактов, но… Вы позволите, я еще раз остограммлюсь?
— Как хотите. Только чтобы дети не видели.
Парфенов усмехнулся:
— Не увидят. А если и увидят — невелика беда. Нынешних детей ничем не удивишь. — Он еще раз проделал фокус с коньяком и кока-колой, затем продолжил: — Итак, с помощью своих покровителей Голубев таки пробрался в руководство «Ракеты». Уникальный оборонный завод он начал превращать в цех по сборке мясорубок. Кроме того, возникли подозрения, что некоторая часть средств по индийским контрактам не поступает на завод.
— Индийские контракты? — прищурился Поремский.
Парфенов кивнул:
— Да. «Ракета» подписала с ними контракты на поставку систем ПВО. Но об этом лучше спросите у кого-нибудь другого. Я не успел вникнуть в детали.
— Хорошо. Так что там с Голубевым?
— Против него в местной милиции возбудили уголовное дело. Но, как это обычно происходит в нашей стране, дело быстро замяли, чтобы не бросать тень на само предприятие. Однако с прежней активной деятельностью Голубеву пришлось завязать. В итоге пост гендиректора занял Владимир Барков, который отвечал на заводе за производство. А Голубеву дали пинком под зад. Репутация этого подонка была безнадежно испорчена, и покровители больше не хотели с ним возиться. Вот, собственно, и все.
Поремский внимательно посмотрел на бывшего журналиста:
— Почему же вы не продолжили развивать эту тему?
Тот усмехнулся:
— Неужели непонятно? Тема эта уж чересчур взрывоопасная. Я, знаете ли, не хочу, чтобы однажды утром меня нашли в подъезде с простреленной головой.
— А что, вам уже угрожали?
— Было дело, — кивнул Парфенов. — На следующий же день после выхода статьи мне позвонил некто, представившийся «доброжелателем», и настоятельно порекомендовал оставить «Ракету» в покое. И даже забыть это название.
— И вы тут же подняли лапки кверху?
— Если бы. Одними угрозами они не ограничились. В то время я еще был смелым малым, таким, как вы сейчас. Звонок еще больше раззадорил меня. Я отправился на завод и полдня беседовал с сотрудниками, стараясь узнать подробности. В тот же вечер меня встретили в подъезде двое неизвестных. Этакие гориллы с пудовыми кулаками в ботинках сорок седьмого размера. Итог встречи оказался для меня весьма плачевным. Два сломанных ребра, трещина в нижней челюсти, а также выбитый зуб — вот чего мне стоила эта проклятая статья.
Парфенов глянул на наручные часы:
— А теперь, если позволите, мне пора работать. Если что — звоните.
— Ага, все в сборе! — Поремский прикрыл за собой дверь и решительно прошел к столу. — Это хорошо.
— Выглядите счастливым, — заметил Камельков, отрываясь от компьютера. — >- Судя по всему, журналист оказался словоохотливым.
Кое-что рассказал, — кивнул Поремский. — А что у вас?
— А у нас в квартире газ, — весело отозвалась Алена. — И еще — корабельные пушки.
Поремский присел на стул рядом с ребятами и, прищурившись, глянул на экран компьютера.
— Что-то я не вижу никаких пушек. По-моему, это сайт анекдотов. Этим вы и занимались полдня?
— Обижаете, Владимир Дмитриевич. Анекдоты — это на время краткого перекура. А так… — Камельков стукнул по клавише, и картинка на экране исчезла. Вместо нее раскрылась страничка вордовского файла. — Вот взгляните. Это то, что мы наковыряли про вашу «Ракету».
— Не про «вашу», а про нашу, — сурово поправил Поремский.
Камельков кивнул.
— С этим не поспоришь. Сами будете читать или вам пересказать своими словами? Тут вообще куча ненужной шелухи. Я могу за пару минут изложить самую суть.
Поремский откинулся на спинку стула и кивнул:
— Излагай.
Камельков пару раз кашлянул, прочищая горло, и приступил к рассказу:
— Значит, так. Завод «Ракета» входит в концерн «Геракл», точнее — в «Концерн ПВО «Геракл». Вместе с другими сорока пятью предприятиями. Предприятия эти в основном занимаются оборонкой. С недавних пор «Ракета» осталась единственным в России заводом по производству систем управления для противовоздушной обороны морских кораблей.
— Это точно?
— Да. Было еще два, но они обанкротились. Теперь более… э-э… щекотливые факты. Не так давно Индия и Китай обратились в российское правительство с просьбой переоснастить их военные суда. И если верить слухам и намекам… а иначе наше правительство, как вы понимаете, и не выражается… то все контракты достались «Ракете». И к тому же… — Голос Камелькова сорвался на хрип. — Секундочку! — сказал он, взял со стола бутылку колы и, свинтив крышечку, хорошенько к ней приложился.
Алена и Поремский молча наблюдали за его действиями — Алена с пониманием, Поремский с нетерпением. Наконец Камельков оставил бутылку с колой в покое.
— Уф-ф… — сказал он и вытер ладонью потный лоб. — Жара. Ален, продолжай ты, я что-то осип.
Поремский повернулся к Алене.
— А что тут продолжать, — пожала та плечами. — Основное Мишаня уже сказал. После заключения контрактов с Индией и Китаем завод «Ракета» стал весьма лакомым куском.
— Какова стоимость контрактов?
— В разных источниках называются разные цифры. От трехсот миллионов до полутора миллиардов.
Поремский присвистнул:
— Действительно, кусочек очень лакомый. Вот, значит, на что позарились господин Голубев и его веселая кипрская компания. Губа не дура.
— Что еще за компания? — спросил Миша Камельков.
— Да, Владимир Дмитриевич, расскажите же наконец, что вы узнали? — присоединилась к Камелькову Алена.
А меня здесь угостят чаем?
— И чаем, и печеньем, — кивнула Алена, — Что ж, тогда слушайте…
Глава 4
ПЕРВАЯ ЖЕРТВА
Москва, 10 июня
Менеджер «Концерна ПВО «Геракл» Игорь Каленов был сегодня не в духе. День не заладился с самого утра. Вначале он проспал планерку, на которой должен был выступать со своими предложениями и дополнениями к индийскому контракту. Села батарейка на мобильнике, а поставить телефон с вечера на подзарядку Игорь забыл. Почему забыл? Известно почему. Если выпить за вечер бутылку виски (а в качестве разгона еще и полбутылки мартини, оставшегося с прошлого выходного), то забудешь не только про телефон, но даже про то, как зовут твою родную мать.
Пить накануне рабочего дня — дело, конечно, скверное. Но бывают моменты, когда просто нельзя не напиться. Особенно когда любимая девушка в ответ на твое предложение пойти куда-нибудь прогуляться отвечает тебе: «Извини, зайчик, но меня уже пригласили, перезвони часа через три-четыре». И ладно бы пошла с нормальным человеком, так ведь нет! Весь вечер шлялась по клубам с этим разряженным петухом из фэшн-агент-ства. Сознавать, что тебе, крутому менеджеру и просто хорошему парню, предпочли какого-то урода с петушиным начесом на голове, было невыносимо.
Перезванивать Каленов не стал. К тому времени он уже был некрасиво и безнадежно пьян.
Опохмелиться с утра не было никакой возможности, и Каленов поехал на работу больным и злым. Выступление свое на планерке он провалил (выкладки с цифрами забыл дома), с директором концерна поссорился (тому не понравился тон Каленова, а какой тут, к черту, тон, когда у тебя голова раскалывается!). А потом еще и на секретаршу наорал. Теперь дня три придется ловить на себе холодные, неприязненные взгляды этой матроны с тараканами в голове и с металлом в голосе.
