Марина Ефремова - Заказ на мужчину мечты
Пока Маргарита помогала Соне вернуться к реальности, переодевая ее в домашний халат и тапочки, усаживая в глубокое мягкое кресло и укрывая теплым пледом, Сергей минут пять писал что-то на кухне.
— Чаю хочешь? — спросила Рита.
— У меня пиво есть, — тихо проговорила Соня, — и рыбка.
— Тсс, — Рита приложила палец к губам, — тогда подождем, когда Сережка уйдет, я Никиту спать уложу, тогда уж пожурчим.
Соня кивнула, соглашаясь с доводами подруги. В комнату зашел Сергей, он милицейским чутьем уловил заговорщический дух в комнате, внимательно поглядел на обеих женщин и спросил:
— Так, так, так. А ну-ка, сознавайтесь, чего вы тут затеваете за моей спиной?
Соня сжалась в комок. Рита напустила на себя обиженный вид и сказала:
— Ты не на работе, оставь свои энкавэдэшные замашки.
— Да ладно, девчонки, вы чего? Я же пошутил, — попытался Сергей сгладить шероховатость.
— И юмор свой ментовский применяй там, где его понимают, будь добр.
— О’кей, ухожу служить трудовому народу. Софико, дорогая, я записал твои показания, прочитай, пожалуйста, и на каждой страничке напиши: «С моих слов записано верно, такая-то такая-то», — поняла?
Соня снова кивнула.
Наконец Рите удалось загнать в постель шестилетнего сорванца Никиту, который непременно хотел перед сном поиграть с Соней в нарды. Но с мамой не поспоришь.
— Ну, рассказывай, — сказала Рита, наливая пиво в два бокала и выкладывая копченую мойву на тарелку, как только они остались одни.
Соня снова, как во сне, повторила свой рассказ слово в слово. И опять ее посетило сомнение, как будто она упустила что-то важное. Но что?
— Слушай, ты думаешь, что его отравили? — спросила Рита.
— Понятия не имею, я же не следователь. Но так сказал врач. И у него до меня кто-то был. Чашек-то стояло две. Интересно, он выживет или нет? — спросила Соня скорее у самой себя, чем у подруги.
— Слушай, а давай Лерке позвоним, — предложила Рита.
— Лерке? А она разве здесь? — удивилась Соня.
— Представь себе. Встретила ее вчера в городе. Вернулась, говорит, вылечилась. Даже работает там же, в реанимации, правда, санитаркой, но сказала, что будет добиваться, чтобы ей вернули диплом. Говорит, новую жизнь начала.
Леркой звали их общую подругу. Несколько лет назад, после окончания медицинского института, она стала работать реаниматологом во Втором городском медицинском объединении. Была очень хорошим врачом, потом произошел скандал. Лерку уличили в употреблении наркотиков, надо ли говорить, что наркотики она брала у себя на работе. Ее уволили и лишили диплома, и она покатилась по наклонной. Рита и Соня старались устроить ее на лечение, но все усилия были тщетны. Она либо сбегала из клиник, либо лечение не давало никаких результатов. Год назад Лерка неожиданно исчезла, где она, не знал никто. И вот она объявилась.
— А где она живет? — спросила Соня.
— А там же, в больнице, и живет. Помнишь сторожку у ворот? — сказала Рита.
— Но там телефона нет.
— Там, конечно, нет, но есть на вахте, можно попросить, чтобы ее позвали, там недалеко.
— Давай, — согласилась Соня.
Удача сегодняшний вечер решила провести с ними. Лерка не только оказалась на месте, но даже на своем рабочем месте. Они без труда дозвонились до реанимации, пригласили к телефону Лерку. Говорить с ней стала Соня:
— Лерочка, милая, я так рада, что ты здесь, я так счастлива за тебя, но я обиделась, почему мы случайно узнаем, что ты в городе. Свинка ты порядочная, почему не пришла ни ко мне, ни к Марго?
— Не обижайтесь, девочки, мне пока еще нелегко вернуться в прежнюю жизнь, я все возвращаю постепенно, — говорила Лера, и Соня уловила, что голос ее заметно дрожит.
— Мы ждем тебя, когда явишься? — спросила Соня, чтобы поддержать подругу.
— Скоро, как только будет выходной. Пока работаю день и ночь, зарабатываю авторитет.
— Лера, послушай, к вам сегодня привезли Морозова, дядька лет пятидесяти, — перешла к делу Соня.
— Отравление неизвестным растительным алкалоидом? — спросила Лера, голос ее мгновенно приобрел твердость и уверенность, на другом конце провода был врач до мозга костей.
— Да, отравление, а откуда ты знаешь, что этим, как его, алкалоидом? — спросила Соня. Уже провели экспертизу?
— Конечно, немедленно, да и так было видно, по симптоматике. Но тестирование на яды необходимо, чтобы знать, чем его лечить. Это ты, что ли, его нашла? — догадалась Лера.
— Да, я, а что? — спросила Соня.
— Можешь гордиться, считай, спасла ему жизнь. Явись ты на пятнадцать минут попозже, и нашла бы только холодный труп.
— Значит, он жив?
— Конечно, и выздоравливает. Правда, пока он без сознания, но завтра, возможно, очнется, так что можешь его завтра навестить.
— Спасибо, Лерик. Я завтра обязательно приду, мы с Риткой придем, заодно и тебя повидаем. Ты завтра как работаешь?
— Я сегодня сутки, завтра сплю, так что буду в своей конуре, заходите обязательно.
— Фу, слава богу, — выдохнула с облегчением Соня, положив трубку на рычаг телефона, — наливай, давай выпьем за все, что хорошо кончается.
Они подняли свои бокалы с пивом, чокнулись и с наслаждением потягивали ароматный тягучий напиток с острым привкусом.
— Сонь, а что за бумажки ты носила Морозову, они с тобой? — спросила Рита.
— Конечно. — Соня совсем забыла о цели своего визита к Морозову, она протянула руку к своей сумке. — Там, в папке.
Рита достала из Сониной сумки прозрачную пластиковую папку, передала ее Соне и сама села рядом. Соня вынула копии планов усадьбы и дома, развернула, и они принялись внимательно изучать их. Но ничего особенного не заметили — планы как планы.
— Ну и что? Дом как дом, — мрачно проговорила Соня, — тысячи таких же разрушено и сожжено по России. Чего это его потянуло на пепелище через столько-то лет? Видишь, как судьба играет человеком. Не заблажилось бы Эдуарду Семеновичу осмотреть руины родового поместья, не лежал бы он сейчас в реанимации, а спокойненько готовился к симпозиуму в Стокгольме.
— Ну, милая, — вздохнула подруга, — нам не только не дано предугадать, как слово наше отзовется, но и как откликнутся наши поступки. Если бы знать, где упасть, соломки бы подстелил, — продолжала бормотать Рита, крутя и вертя прозрачную пленку, на которой был скопирован план фундамента усадьбы. — Слушай, ты, техник-архитектор, объясни-ка мне, что где здесь на плане?
— Я, между прочим, уже давно не техник, а инженер, а ты, между прочим, все же учитель математики, могла бы и сама во всем разобраться, а еще геометрию детям преподает, — поддела Соня.
— А при чем тут геометрия? — удивилась Рита.
— Все очень просто. Архитектор, проектировавший эту усадьбу, использовал неровный ландшафт и разместил все компоненты усадьбы в геометрической последовательности. В окружность он вписал сначала квадрат, в квадрат вписал треугольник, в треугольник впиндюрил прямоугольник. Это дом. Он одновременно и самая высокая точка усадьбы, видимо, стоял на холме. Между углов большого квадрата и сферой большой окружности, вероятно, когда-то располагались различные хозпостройки — конюшни, сараи и так далее, и так далее. Либо сад, либо парк — сейчас не осталось и пня горелого — выделял большой треугольник перед домом. Там любили разбивать различные клумбы, фонтаны и прочее, и прочее.
— Ты гений, Софья, не зря мой Татищев называет тебя мудрой.
— Не я, а архитектор. Усадьба была построена в середине девятнадцатого века, архитектор скорее всего был крепостным, освоившим науку. Судя по всему, самоучка, — сказала Соня.
— А такие выводы откуда взялись? — продолжала дотошничать Рита.
— Понимаешь, кто был побогаче да амбициознее, те приглашали архитекторов-французов либо итальянцев. Эти бы непременно наворочали на такой местности террас да всяких садов висячих, чтобы побольше денег с помещика содрать. А здесь крестьянский ум налицо: все равноудалено от дома, но все под рукой и в то же время не мозолит глаза барину. Учтены интересы и крестьянина, и помещика.
Рита внимательно слушала подругу, а сама продолжала крутить кальку с планом.
— Что ты делаешь, — рассердилась Соня, — положи на место, а то порвешь еще, а мне надо отдать его этому… Слушай, а как называют таких, которые травятся. Те, которые тонут, — утопленники. Те, которые вешаются, — висельники, а которые травятся — отравленники, что ли?
Подруги прыснули и засмеялись.
— Сонька, ты теоретик, ты подо все теорию подводишь и каждую мелочь стараешься объяснить, — отсмеявшись, сказала Рита, — а надо ли? Прими как есть и не копайся, а то так и помрешь старой девой.
Соня выслушала нравоучения подруги со скептической улыбкой, кивнула, как бы принимая алаверды, переход тоста, и ответила:
