Ольга Володарская - Ответ перед высшим судом
– Вы его знали?
– Его все знали. Он многие годы дворником работал в нашем дворе. А жил в «больничном» доме. Знаете такой? В войну там госпиталь располагался, вот его так и прозвали.
– У вас опять все в голове перепуталось, – мягко заметил Илья. – «Больничный» дом снесли еще в конце девяностых, а в те годы вы были совсем маленькой девочкой.
– А сколько мне лет? – встрепенулась она.
– На вид лет двадцать пять. И извините, если я дал вам больше…
Лиза задумалась, прикусив пальчик.
– Нет, я думаю, вы дали мне меньше. Потому что бывший госпиталь не был снесен, когда я училась в первом классе. Значит, мне… Тридцать или около того?
Бердников подошел к гостье с тампоном, пропитанным перекисью. Он хотел обработать рану, но девушка отстранилась.
– А вам сколько? – спросила она, посмотрев на Илью снизу вверх.
– Тридцать пять. Позвольте, я окажу вам первую помощь?
– Я сама. – Лиза отобрала у него тампон и убежала с ним в ванную, безошибочно определив, где она находится.
Вернулась девушка спустя минут пять. Чай к тому времени уже заварился и немного остыл. Илья приготовил чай и ей, и себе. Но себе еще и виски налил. Добавляя в стакан лед, подумал, что лед нужно и к Лизиной шишке приложить. Собрался предложить это, но госпожа Весенняя (Илья так называл гостью про себя) подала реплику первой:
– Зачем вы в ванной краны поменяли? Или это не вы, а до вас?
– Я делал ремонт в квартире полностью. И сантехнику, естественно, менял. Когда въехал, она была древней, хоть и в хорошем состоянии.
– Она была старинной, – поправила его Лиза. – Как и дверные ручки. Медные краны и мелкие детали интерьера из графской усадьбы – приданое моей бабушки.
– Ваша бабушка была графиней?
– Нет, что вы! Дочкой конюха. Но когда во время революционной смуты особняк грабили, мой прадед не успел к началу и довольствовался тем, что осталось. – Она прошла к столу и взяла чашку с чаем. – Бабка всю жизнь мыкалась по коммуналкам, поэтому наследство не устанавливала, с собой в сундучке возила. И только в этой квартире краны и ручки оказались на своих местах. – Лиза улыбнулась с ностальгической грустью. Если она актриса, то по ней плачет «Оскар».
Бердников насыпал в полотенце куски льда и, свернув его, передал девушке. Она без слов поняла для чего. Илья глотнул виски и небрежно заметил:
– Странно, почему вы не забрали «наследство», когда съезжали с квартиры.
Лизино лицо тут же изменило выражение на растерянное.
– Да, это странно, – пробормотала она и вернула чашку на стол. – Как и то, что мы вообще отсюда съехали. Мы все обожали эту квартиру.
– Мы – это кто?
– Я и родители. Бабушка тоже, но она умерла, когда мне исполнилось четыре. И мы остались втроем. Папа называл эту квартиру первым семейным гнездом нашего рода, потому что ни у кого из моих предков не было своего пристанища. Крепостные, наемники, разнорабочие, скитающиеся по чужим и казенным углам. Мой отец был первым в роду, кто чего-то добился.
– Он жив?
– Нет.
– То есть вы помните, когда и при каких обстоятельствах он умер?
– Я просто знаю, что, если бы он был жив, мы бы не съехали.
Илья залпом выпил виски. Лед, оставшийся на дне бокала, выкинул. Спиртного больше не хотелось. А вот съестного – да. Бердников распахнул холодильник и заглянул в его недра. Не пусто, но и не изобилие. Нет ничего такого, что можно съесть тут же и с удовольствием. Пришлось довольствоваться связкой бананов. Очистив один, Илья вгрызся в мякоть.
– Я забыла, как вас зовут, – услышал он.
– Вы и не знали. Я не представлялся. Илья.
– Очень приятно.
– Хотите? – Он протянул девушке банан. Она покачала головой. – Лиза, при вас нет сумки, я это заметил сразу. Спрашивать, где она, бесполезно, я правильно понимаю? – Лиза кивнула. – То есть вы ее потеряли или у вас ее отняли. Но на вас кожаная куртка и джинсы. В каждом из предметов гардероба имеются карманы, проверьте их, пожалуйста.
Лиза тут же начала их выворачивать. На пол упали блеск для губ, пачка мятной жвачки и скомканная бумажная салфетка. Ни телефона, ни ключей, ни документов. Впрочем, Илья и не ждал, что в карманах окажется что-то из этих вещей – женщины такое носят в сумочках. А вот Лиза озадачилась:
– Почему при мне нет денег? Не крупных купюр – мелочи. На проезд или бутылку минеральной воды.
– На проезд? – усмехнулся Илья. – Автобус или метро?
– Да.
– Лиза, я не думаю, что вы пользуетесь общественным транспортом.
– Почему это? Я помню маршрутку под номером «сорок два». И синюю ветку метро.
– Ваша одежда и украшения намекают на то, что у вас имеется авто. Причем не самое дешевое. И если вы не водите сами, то вас возят. А маршрутка и метро – это из вашего детства.
Она задумалась. Снова забралась на подоконник и принялась болтать ногами. Обута она была в слипоны от Кристиана Лабутена. Настоящие. Стоимостью в шестьдесят тысяч рублей. Илья ориентировался в ценах на обувь этой марки, поскольку его последняя пассия бредила «лабутенами» и бросила его из-за того, что Бердников не купил ей ботфорты за сто пятьдесят тысяч. Посчитала это жлобством. Он же богатый. Значит, обязан заваливать свою барышню баснословно дорогими подарками. И плевать на то, что они встречаются всего два месяца…
– Я вожу машину, – проговорила Лиза. – И делаю это хорошо. Не то чтобы я это вспомнила… Но я сейчас представила себя на дороге и поняла, что знаю правила и понимаю, как маневрировать.
– А что, если вы попали в аварию? – пришло в голову Илье. – Врезались, скажем, в столб, а так как были не пристегнуты, вас бросило к окну и вы ударились виском о дверку. Получив сотрясение, потерли ориентацию и память.
– Да, это вполне логичное предположение, – протянула она, но в голосе улавливалось сомнение.
– И если оно верно, то ответы на все вопросы мы получим, позвонив в ГИБДД.
Лиза спрыгнула с подоконника, подошла к столу и взяла свою чашку. Чай остыл, она выпила его залпом и сказала решительно:
– Нет, я была без машины.
– Опять ощущение?
– Я в кожаной куртке. Зачем бы мне в машине сидеть в теплой одежде, да еще такой неудобной – она же узкая и сковывала бы движения? К тому же у меня на ногах не туфли на каблуке, с этими джинсами они смотрелись бы лучше, а тапочки, значит, я готовилась к прогулке.
– Это «лоферы».
– О, точно! Подумать только, из моей памяти вылетели даже модные словечки последних лет… – Она рассмеялась.
Илья улыбнулся в ответ. Но тут же стал серьезным.
– Лиза, может, мы перестанем гадать и позвоним в полицию?
Она ответила не сразу. Некоторое время кусала костяшку указательного пальца (наверняка в детстве грызла ногти), после чего сморщилась, как будто сейчас заплачет, но глаза не увлажнились, а лишь расширились, и Лиза прошептала:
– Я боюсь.
– Да, неизвестность страшит, я понимаю…
– Нет, я боюсь полиции. Что, если я натворила что-то? Например, убила того мужчину, о котором вы говорили? Тогда меня арестуют, а я даже не найду, что сказать в свое оправдание?
– Покажите руки.
Лиза выставила вперед ладошки. Они едва заметно подрагивали.
– Мужчину ударили по голове арматурой или чем-то подобным, – припомнил слова сутулого курильщика Илья. – На ваших руках остались бы какие-то следы: грязь, царапины, кровь… Вы хрупкая девушка, а покойный – крупный мужчина. Справиться вам с таким было бы нелегко. – Бердников уже забыл, что и сам всего десять минут назад пусть и на миг допускал то, что госпожа Весенняя убила «буржуя». – А у вас чистые гладкие руки и идеальный маникюр.
– Может, я была в перчатках? И подкралась сзади, застав жертву врасплох? Или имела сообщника?
– Вам бы, Лиза, детективы писать.
– А что, если я это и делаю? Ведь я не помню, чем занимаюсь. – Она тяжело вздохнула. Снова потянулась к пальцу, чтобы куснуть его, но отдернула руку и сунула ее в карман. – Спасибо вам, Илья, за все. Но сделайте для меня еще одно одолжение – не звоните в полицию. Не сейчас, по крайней мере. Дайте мне время на то, чтобы прийти в себя. Откуда-то я помню, что страдающим амнезией прежде всего нужен покой. Я отдохну, высплюсь и, глядишь, что-то вспомню.
– Хорошо.
– Ой, простите, я вас обманула. У меня не одна, а две просьбы.
– И какая же вторая?
– Не могли бы вы одолжить мне денег? Я верну. В залог оставлю вам украшения, вы говорите, они дорогие.
– На что вам деньги?
– На гостиницу.
– Без паспорта вас не поселят.
– Да, точно. Но тогда можно квартиру снять, которые посуточно сдаются. Хотя я не знаю адресов…
– Оставайтесь у меня.
Она посмотрела на него странно. Как будто с испугом.
Этот взгляд Илья расценил по-своему, решил, что Лиза боится, что он за постой потребует расплаты телом, поэтому успокоил:
– Я выделю вам отдельную комнату и не потревожу до утра. Вам незачем меня опасаться.
– Меня поражает то, что вы не опасаетесь меня.
