Ли Чайлд - Джек Ричер, или Заставь меня
– Все время?
– Мне нравится.
– Где вы живете?
– Нигде. В целом мире. Сейчас – здесь.
– У вас нет дома?
– А какой смысл в доме, если я там не живу?
– Вы бывали в Материнском Приюте раньше?
– Никогда.
– В таком случае, почему вы приехали сюда сейчас, если не по делу?
– Я проезжал мимо. И вышел здесь. Из-за названия. Считайте это капризом.
Чан мгновение помолчала, потом улыбнулась, неожиданно и немного печально.
– Я понимаю, – проговорила она. – Даже вижу картинку, как в кино: последний кадр – крупный план покосившегося креста на земле, две перекрещивающиеся дощечки с надписью, сделанной раскаленной в огне костра кочергой, а за ним – уезжающие под звон колокольчиков фургоны, постепенно исчезающие за горизонтом. И титры.
– Вы думаете, здесь умерла пожилая женщина?
– Мне так кажется.
– Любопытно, – проговорил Ричер.
– А вы как это видите?
– Я не уверен. Я подумал, что, возможно, здесь остановилась молодая женщина, чтобы родить ребенка. Может быть, провела тут месяц и поехала дальше. А ребенок потом стал сенатором или что-то вроде того.
– Интересно, – сказала Чан.
Ричер нацепил на вилку желток и отправил его в рот.
* * *В тридцати футах от них бармен набрал номер на телефонном аппарате, висевшем на стене, и сказал:
– Она вернулась с вокзала одна и сразу отправилась к парню, приехавшему вчера ночью. Сейчас они о чем-то разговаривают, что-то планируют и строят козни, уж поверьте мне на слово.
Глава
04
В кафе начался спад активности. Не вызывало сомнений, что время завтрака ранним утром здесь было одним из самых напряженных. Работа на земле так же тяжела, как и военная служба. К их столику подошла официантка, Чан заказала кофе и слоеный пирожок, а Ричер доел свой завтрак.
– И как же частный сыщик вроде вас проводит свое время, если вы не занимаетесь фотографированием в отелях?
– Мы предлагаем целый спектр специальных услуг, – ответила Чан. – Корпоративные расследования, обеспечение безопасности и, разумеется, личная охрана. Круглосуточная. Богатые становятся богаче, а бедные – беднее, и это отлично для нашего бизнеса. Кроме того, мы занимаемся охраной зданий. Плюс советы, проверка личных данных, оценка угроз. И кое-какие расследования.
– Что привело вас сюда?
– У нас в данном районе проходит одна операция.
– Какая?
– Я не имею права о ней говорить.
– Насколько крупная операция?
– У нас тут находится один человек. По крайней мере, я так думала. Меня прислали в качестве подкрепления.
– Когда?
– Я приехала вчера. Сейчас я живу в Сиэтле. Добралась на самолете до ближайшего к этому месту города и взяла в аренду машину. Жуткая была дорога. Такое впечатление, что они тут бесконечные.
– И вашего парня здесь не оказалось.
– Не оказалось, – подтвердила Чан.
– Вы думаете, он уехал на какое-то время и должен вернуться на поезде?
– Надеюсь, что так.
– А что еще может быть? Это больше не Дикий Запад.
– Я знаю. Вероятно, с ним все в порядке. Он живет в Оклахоме и, вполне возможно, отправился туда по какому-то другому делу. Скорее всего, уехал на поезде, из-за дорог, и должен вернуться таким же способом. Он говорил мне, что у него здесь нет машины.
– Вы пытались ему позвонить?
– Я нашла городской телефон в универмаге, – кивнув, ответила Мишель. – Но его домашний номер не отвечает, а мобильный выключен.
– Или вне зоны действия. И тогда получается, что он вовсе не в Оклахоме.
– Может быть, он уехал куда-то в глубь района? Мог он это сделать без машины?
– Вот вы мне и скажите. Это же ваше дело, а не мое.
Чан ничего не ответила, потому что вернулась официантка, и Ричер решил продолжить завтрак, заказав кусок персикового пирога. И еще кофе. У официантки сделался несчастный вид – политика бездонной чашки начала давать трещину.
– Он должен был ввести меня в курс дела, – сообщила Чан.
– Кто? Парень, которого здесь нет? – спросил Ричер.
– Ну, естественно.
– Ввести в курс дела или сообщить последние новости?
– Гораздо больше.
– Итак, чего вы не знаете?
– Его зовут Кивер. Он работает в нашем отделении в Оклахома-Сити. Но мы являемся единой сетью. Я могу узнать, чем он занимается. У него пара серьезных дел, но не здесь.
– Каким образом вы получили задание стать его напарником?
– Я была свободна. Он сам мне позвонил.
– Отсюда?
– Определенно. Выдал точные указания, как сюда добраться. И сказал, что сейчас находится в этом городе.
– Его просьба выглядела обычной?
– Вполне. Протокол был соблюден.
– То есть протокол соблюден, но в его компьютере нет данных по этому делу?
– Совершенно верно.
– И это означает?
– Возможно, дело было не слишком серьезное. Например, услуга другу или что-то бесплатное, и он не захотел обращаться к боссу. В любом случае никаких денег. Так что все по-тихому. Но потом, думаю, дело стало более серьезным. Настолько, что возникла необходимость в поддержке.
– Значит, мелкое дело вдруг стало большим и серьезным? И о чем речь?
– Понятия не имею. Кивер собирался мне рассказать.
– Вообще не знаете?
– Вам какая часть рассказа непонятна? Он работал над каким-то делом, тайно, один, и собирался рассказать мне все, когда я приеду.
– Каким он вам показался по телефону?
– Расслабленным. В основном. Не думаю, что ему нравится этот город.
– Он так сказал?
– Скорее это мое впечатление. Когда он объяснял, как сюда добраться, его голос показался мне извиняющимся, как будто он заманивал меня в какое-то мрачное и очень неприятное место.
Ричер никак не прокомментировал ее слова.
– Думаю, вы, военные, слишком нацелены на конкретные факты, чтобы понимать такой образ мышления, – сказала Чан.
– Нет, я собирался с вами согласиться, – возразил Ричер. – Мне совсем не понравилась лавка, где продают резиновые передники, к тому же сегодня утром за мной всюду таскался какой-то странный паренек. Лет десяти или двенадцати. Не слишком смышленый, полагаю, и робкий. Его заворожил чужак, но он меня опасался. Всякий раз, когда я смотрел в его сторону, норовил спрятаться.
– Не знаю, странно это или печально.
– И у вас вообще нет никакой информации?
– Я жду, когда Кивер расскажет мне, что тут происходит.
– И встречаете поезда, на которых он может приехать.
– Дважды в день.
– Через сколько времени вы сдадитесь?
– Это было грубо.
– Я пошутил. То, что тут происходит, очень похоже на самые неприятные проблемы, возникавшие у меня и, возможно, у вас, когда вы служили патрульным. Сбой в коммуникационной системе. Сообщение не прошло. Так я думаю. Очевидно, потому что здесь нет мобильной связи. Люди уже больше не могут без нее обходиться.
– Я решила подождать еще двадцать четыре часа, – сказала Чан.
– Я уже уеду, – сообщил ей Ричер. – Думаю, сяду на вечерний поезд.
* * *Он оставил Чан в кафе и снова направился к старой дороге, решив осмотреть ту часть города, где еще не побывал. Странного мальчишку Джек больше не видел. Он свернул у ветеринарной лавки, снова изучил левую сторону улицы, все шесть кварталов, но не обнаружил ничего интересного. Дальше двинулся вперед, за город, прошел сто ярдов, потом двести – на случай, если из-за железной дороги центр переместился на восток, оставив на прежних местах напоминания о прошлом. Если Чан права и здесь умерла пожилая женщина, ее могилу с надгробным камнем, возможно, и нельзя увидеть издалека. Вполне может быть, что она не такая уж и заметная – всего лишь плита посреди пшеничного поля и железная оградка высотой в фут или полтора, к которой от обочины ведет узкая тропа скошенной травы.
Но он не обнаружил ни тропинки, ни надгробия, ни железной оградки. И никаких более крупных строений. Или щита, сообщавшего об исторических достопримечательностях. Значит, музея тут тоже не было. Ричер развернулся и зашагал назад, внимательно изучая южный квадрант, квартал за кварталом, начиная с той стороны улицы, что шла с востока на запад за торговыми зданиями и вела прямо к старой дороге. Она практически ничем не отличалась от своего северного соседа, разве что здесь было больше однокомнатных домиков, переделанных в жилые из сараев и гаражей, и меньше лотков с фруктами. И по-прежнему никаких мемориальных памятников или музея. По крайней мере, в тех местах, где им логично было бы находиться. Материнский Приют не всегда стоял на пересечении дорог – крошечная клякса возле бесконечного, прямого пути через прерию. Во всяком случае, до того, как здесь проложили железнодорожные пути. Могила или легенда стали причиной рождения городка; он вырос, точно жемчужина из песчинки.
Однако Ричер так и не нашел ни надгробия, ни музея. Во всяком случае, там, где им следовало быть, – иными словами, на приличном расстоянии от обочины. В таком месте, чтобы появилось ощущение, что ты на экскурсии или отправился в паломничество. То есть примерно на расстоянии современного квартала от дороги.